Марков засмеялся.
Небрежно попинал пустые гильзы Мишка Бегма носком сапога поближе к ящику.
Клади, пехота, сказал он Баландину. Тоже артиллерист мне нашовся, снаряд пхает задом у казенник, от храбрая пехота
Ладно, ладно, засмеялся Баландин, набрасывая гильзы в ящик, и потер ладони о телогрейку горячи еще были гильзы.
Марков вдруг вспомнил, что ни разу за эти минуты он не посмотрел на третье орудие, куда убежал сержант Банушкин И ни разу не слышал он выстрелов третьего орудия Марков спрыгнул с орудийной площадки на бруствер, увязнув сапогами в рыхлом суглинке, и замер
Торчала в тридцати шагах от него станина третьего орудия, правая станина, она никак не должна была так нелепо, непривычно торчать над бруствером окопа
Попало!.. закричал рядом с Марковым Мишка Бегма, и Марков понял, что там, у третьего орудия, случилось что-то страшное
Мишка Бегма бросился туда первым, обогнал Маркова и Баландин. Увидели все трое с бруствера: выглядывал из ровика для снарядов сержант Банушкин, торчала в углу его рта козья ножка А за сержантом выпрямился в полный рост Володька Субботин
Товарищ лейтенант!.. увидев Маркова, вскочил Банушкин, выплюнув цигарку.
Марков спрыгнул на орудийную площадку, увидел под ее стенкой лежащего на спине сержанта Осипова Узкий подбородок сержанта был в запекшейся уже крови, мертво смотрели широко раскрытые глаза
За закройте! глухо проговорил Марков, дрогнув потной щекой.
Первым снарядом эх, Осипыч Банушкин снял с беловолосой головы Осипова шапку и положил ее на мертвое лицо
Что с орудием? сказал Марков, оглядывая пушку удивленно: она была цела
Банушкин не ответил он увидел спрыгнувшего к сапогам Осипова длинного солдата в одной гимнастерке, державшего в руке ящик с панорамой
Где ты, в богородицу твою Банушкин выхватил ящик из руки солдата, бросился к торчащей вверх казенной части пушки. К станинам! Ну!..
Володька Субботин и длинный солдат (незнакомо было его веснушчатое лицо Маркову) подскочили к станине, повисли на ней и пушка плавно пошла вверх длинным стволом, лежавшим до этого надульным тормозом на рыхлой земле впереди окопа
Банушкин закрепил головку панорамы зажимным винтом, крутнул ствол вверх, потом чуть опустил его, оглянулся
Хорош!..
Мудрите вы тут, Банушкин, сказал Марков.
Не повезло нам, в душу Гитлера! Банушкин сдвинул шапку на брови. Панораму тем снарядом чикануло Осипова вон Ну я уж решил задерем хвост нашей железяке, пусть фриц думает, что гробанул нас За панорамой Егорова послал, а он, черт конопатый
Да я, товарищ сержант, сам ее искал в землянке, никого ж там не было, стреляли ж все! сказал длинный солдат.
Корову тебе в лесу искать, а не
Не слышали уже слов сержанта: густой, прерывисто урчащий звук сразу заставил оглянуться всех, кто стоял возле пушки
Набирая скорость, катили от леска сзади огневой позиции батареи несколько танков и четыре самоходки, и вот уже нельзя было различить глазом траков гусениц, слились они в светлую полосу
Оглушительно лязгая гусеницами, танки и самоходки проскочили меж орудийных окопов
У первой траншеи чуть сбавили ход, маленькие фигурки в зеленых телогрейках, в плащ-палатках, в касках выскакивали из траншеи, густо облепляли башни танков Три красных флажка заполыхали над танками
Низенький пехотинец бежал от траншеи к огневой позиции. За ним еще восемь солдат
Федька!.. Федька Малыгин! крикнул сержант Банушкин, вглядевшись в солдата.
Впере-е-ед! издалека крикнул Федька. Вперед, пушкари! Давай впере-ед!..
Сержант Банушкин побледнел, сдвинул шапку на затылок.
Лямки готовь! крикнул он. Володька! Егоров! Давай!..
Мишка Бегма побежал к четвертому орудию.
Прищуренные глаза сержанта Банушкина глянули ему вслед
Михаил!.. Примай команду над четвертым! крикнул он, и Мишка Бегма, на бегу оглянувшись, поднял правую руку и спрыгнул с бруствера к орудию.
Клацнули сведенные станины пушки.
Взяли-и! Навались! Банушкин уперся руками в резиновый обод колеса, дернули за короткие брезентовые лямки Субботин и Егоров. Пушка качнулась станинами. Марков подставил плечо под рукоять станины.
Берем, ребята! крикнул Марков, и пушка выкатилась с площадки на глинистый, прибитый лопатами сектор обстрела в переднем бруствере.
Кто-то взял Маркова за локоть. Увидел: потное лицо солдата в каске
Сменю, товарищ лейтенант! сказал пехотинец и подхватил плечом рукоятку станины.
Сержант Банушкин оглянулся, коротко улыбнулся озабоченным лицом.
Товарищ лейтенант! Вертайтесь к себе!.. Увидимся!..
Пушка была уже шагах в двадцати от окопа, катилась под уклон, к первой траншее, когда Марков услышал рядом голос Баландина:
Бутылку-то я У орудия оставил! И Баландин побежал к окопу четвертого орудия.
Марков пошел за ним, иногда оглядываясь: все дальше были оба орудия его бывшего взвода, а метров сто пятьдесят правее катил орудия первый взвод, и в промежутке между орудиями видел Марков знакомую плащ-палатку старшего на батарее Савина
На пустой орудийной площадке, истоптанной сапогами, лежали три ящика от снарядов, пустых гильз не было видно, значит, новый командир орудия Мишка Бегма успел собрать их в ящики А на одном из ящиков увидел Марков свою шапку, глянул на Володьку Медведева, что сидел у стенки окопа, вытянув ноги в пыльных сапогах, и, щурясь, смотрел в лицо гвардии лейтенанта
З-з-здорово б-били, проговорил Володька хрипло. А меня охранять б-барахлишко оставили
В госпиталь надо, Володя, сказал Марков.
Н-не-пойду товарищ лейтенант П-пройдет А б-бутылочка нам? Я вот взял б-бутылочку Миша п-приказал б-беречь
Марков поморгал, отвернулся.
З-здорово п-по разрыву отметились, товарищ лейтенант. Медведев засмеялся.
Отвернувшись от Медведева, плохо различал Марков дальние холмы, потом увидел за дымившимися еще «тиграми» колонну низеньких «тридцатьчетверок», ползли в ложбине самоходки, взблескивая на солнце задними бортами Редкими цепями переваливали через гребень холмов пехотные роты Несколько гаубиц на прицепе у «студебеккеров» пылили по проселочной дороге метрах в трехстах от Маркова, их обгоняли три зеленых «виллиса», над кузовами которых блеснули прутики антенн радиостанций.
«Наверное, Афанасьев уже Или Волынский» подумал Марков, торопливо отогнул на запястье конец рукава телогрейки, глянул на черный циферблат часов
Он не поверил своим глазам Только тридцать четыре минуты назад Марков сказал командарму: «Пошел!»
Марков почувствовал, что голове холодно.
П-простудитесь т-товарищ лейтенант улыбнулся Володька Медведев, сидевший рядом с Баландиным, на коленях которого увидел Марков свою плащ-палатку
Марков надел шапку.
П-приходите еще, т-товарищ лейтенант, сказал Володька Медведев. Сберегу б-бутылочку П-приходите
Приду, Володя.
Баландин встал, тряхнул плащ-палаткой.
Надевайте, товарищ гвардии лейтенант
Я приду, сказал Марков.
Что-то ответил Медведев, но не услышал гвардии лейтенант: с пронзительным ревом прошаркнули но небу узкие тела штурмовиков, скрылись за холмами
63
Немец уходит!..
Кто первым из тысяч людей в телогрейках, плащ-палатках и шинелях, делавших свое дело в окопах, на огневых позициях артиллерийских и минометных батарей, на узлах связи, на наблюдательных и командных пунктах, сказал эти слова, веселящие сердце, никто не знал.
Но с этих слов в считанные минуты зародилось то знакомое фронтовикам чуть суматошное оживление, которое служит самым верным признаком, что к людям в телогрейках и шинелях пришла удача, что уже просится в душу слово «победа», которое по солдатскому извечному суеверию не любит, чтобы его произносили вслух
Немец на моем участке отходит! Наблюдаю две колонны мотопехоты триста метров восточнее рощи «огурец»! Прошу усилить артогонь НЗО 104, 105, 107! Прошу усилить огонь! услышал Никишов в репродукторе голос гвардии полковника Волынского.