Извини.
Киваю и направляюсь дальше, хотя отчаянно желаю вернуться и остаться без ног на некоторое время, чтобы не иметь возможности уйти. Сейчас за меня говорит чувство достоинства и гордости, не позволяющие вновь поддаться. Алестер мог бы убить меня ещё в первый раз, и у него получилось сказать всё взглядом. Он, как и Жак, часто говорит мне быть той, кем быть не хочется, но иногда необходимо. Это глупоне делать первый шаг, пытаясь набить себе цену. За таким отношением можно упустить что-то важное. Я далеко не смелая, но по какой-то неведомой причине, несколько раз пыталась добиться хотя бы чего-то от Эйдена.
Эмма, зовёт он, когда нас разделяет несколько футов.
Не пытаюсь бороться с собой, останавливаясь и поворачиваясь. Эйден качает головой. Он вздыхает и расставляет руки в разные стороны, несколько секунд смотря в сторону.
Я не знаю, как правильно и что должен делать. Я поступаю так, как хочу, чтобы относились ко мне. Я не хотел прилететь сюда и отвлекаться. Я хотел добиться желаемого, чтобы идти дальше.
Что мешает?
Ты.
Вяло и коротко улыбаюсь, и Эйден замечает это.
Я не мешаю тебе.
Я знаю, что ты есть и не могу сосредоточиться.
И что ты мне предлагаешь? Мы даже не видимся.
Мы не видимся, но я вижу тебя.
Этот разговор зашёл в тупик.
Как и предыдущие.
Эйден мешкается. Он продолжает стоять на месте так же, как и я. Решаюсь первой прервать молчание и покинуть лабиринт, из которого мы никак не найдём выход. Но никаких слов не находится. В итоге, просто разворачиваюсь и направляюсь дальше, оставляя его наедине с самим собой. Вряд ли я могу и хочу быть с человеком, который сомневается и не знает, чего хочет.
Мои шаги неторопливые, я спокойно бреду в сторону квартиры, наслаждаясь поздними лучами солнца, почти скрывшегося за горизонтом. Тёплый ветер обдувает лицо, и я снимаю резинку с волос, освобождаясь от оков. За день от хвостика ужасно устаёшь, поэтому каждый раз покидая кафе, я сразу стягиваю резинку и позволяю локонам насладиться желанной свободой. Сквозняк играючи теребит их и приподнимает с новым порывом легкого ветра, как и рукава рубашки, которые напоминают колокольчик и благодаря прозрачности, открывают руки. Остальная часть рубашки остаётся закрытой, я не привыкла выставлять тело напоказ.
Проходит несколько минут, как перед лицом возникает рожок мороженого, из-за которого чуть ли не спотыкаюсь на ровном месте. Взгляд скользит по руке и натыкается на Эйдена.
Бери, говорит он.
Вздохнув, позволяю улыбке поднять уголки губ и принять его жест.
Будешь проследовать меня? спрашиваю я, открывая упаковку клубничного мороженого.
Нет, провожу домой.
Если я не иду домой?
Провожу туда, куда ты идёшь.
Если я иду, чтобы побыть одна?
Я оставлю тебя там, где ты хочешь побыть одна.
Тогда тебе стоит свернуть, потому что я хочу перейти дорогу.
Твой дом в другой стороне, напоминает Эйден.
Да, но я предпочитаю идти по набережной, там красиво.
Хорошо, улыбается парень.
Сделав несколько шагов, он жмёт кнопку светофора и смотрит на тот, что на противоположной стороне. И какого же его удивление, когда поток людей следует не дожидаясь чуда. Это делаю и я.
Белый? догоняя, интересуется он.
А какой?
Зелёный.
Зелёный? переспрашиваю я. Даже если предполагать, что у тебя дальтонизм, ты не мог перепутать белый и зелёный. Для тебя он должен быть серым.
Я с Нью-Йорка, сообщает Эйден. У нас зелёный.
Это многое объясняет, с улыбкой, киваю я. У нас белый и красный.
Буду знать.
Как ты ходишь в университет?
Обычно нас проклинают и называют идиотами, смеётся парень, потерев затылок.
Ты переехал с Америки?
Нас перевели.
Почему?
Потому что прошли отбор.
Хоккей?
Эйден выгибает бровь и смотрит на меня, но лучше бы он смотрел вперёд, потому что нам в лоб следует неплохое количество людей. Он пойдёт по головам или же собьёт кого-то.
Откуда знаешь?
Пожимаю плечами.
Фил сказал.
Фил?
Он узнал, у кого мы были в квартире.
Ладно, я всё равно не знаю, кто это.
Ты в команде?
Типа того, кивает Эйден.
Он едва не сбивает женщину, но тут же извиняется и получает её улыбку. Когда парень смотрит вперёд, решаюсь продолжить разговор.
Что это должно означать?
Кажется, наш отбор не закончится никогда. У тренера высокие стандарты, он может убрать в любой момент. Но пока да.
И Картер с Рэном тоже с тобой?
Да.
Я имею в виду, переехали из Нью-Йорка.
Из Миннесоты, первый курс мы отучились там.
А остальные?
Выбрали только нас троих.
Каким образом?
Прилетал спонсор от вашего университета и смотрел матчи.
Почему вас не слышно?
В каком плане?
Занимаю лавочку ближе к воде и не забываю про мороженое, от которого осталась половина так же, как и от рожка, что находится в руках Эйдена. Плюс, у меня ещё остался коктейль.
Парень садится рядом, но между нами есть расстояние, конечно, третий человек в него не поместится, но оно имеет место быть. Мне почему-то комфортно при таком положении, хотя, трудно говорить, что мне вообще было не уютно в компании Эйдена. Рядом с ним я чувствую себя спокойно. Хотя, моё спокойствие подталкивает меня на безумие.
В прошлом году команду было видно из другой провинции. Сейчас, кстати, тоже. Их трудно не заметить.
Тренер всех спускает с небес на землю. В этом году новый.
Я слышала, пока он, как человек невидимка. Никто его не знает и не видел.
Возможно, так даже лучше.
Он пугает тебя? улыбаюсь я.
Вскинув брови, парень обращает взгляд ко мне и, подперев голову кулаком, упирается локтем в деревянную спинку лавочки.
Вряд ли кто-то может напугать меня.
Это уже серьёзное заявление, посмеиваюсь я, игриво пихнув его плечо.
Лёгкость между нами мгновенно испаряется, а воздух электризуется. В атмосфере повисают искры и напряжение, и я уже не чувствую себя так спокойно, как минуту назад. Это полностью моя вина. Между нами нет ни дружбы, ни отношений. Между нами иголки и куча преград.
Эйден откашливается и переводит взгляд с меня на озеро Онтарио, расстелившееся перед нами и убаюкивая своим морским шумом. Повисшая тишина тревожит. Она растягивается ни на минуту или две. Мы просто молчим. Эйден смотрит вдаль, я стараюсь делать то же самое, но так или иначе, не могу бороться с желанием посмотреть на него.
Всё в нём кричит и подтверждает его слова о недоверии, но я по собственной глупости доверяю. Вот уже какой раз доверяю, хотя память возвращается в один вечер, где вокруг него крутилась парочка девушек, а он не пытался от них избавиться. По крайней мере, мне так казалось. Итого, за тот вечер он успел пообщаться с несколькими, и недавно на обеде разговаривал с другой. Это волнует меня. Как бы ни хотелось, но волнует. Присваивать себе человека, который является никемникогда не было мне свойственно, но почему-то тяжело смотреть на него в обществе других девушек. Нас ничего не связывает, разве что он выручил меня, за что я действительно благодарна по сей день. Я доверилась человеку, которого не знала. Доверилась один раз заглянув в глаза. И я не понимаю: не придя к нему в тот вечер, что было бы сейчас? Сомневаюсь, что в данную минуту могла доедать мороженное, купленное им и находиться на набережной, хотя часто прихожу сюда.
Обвожу глазами профиль, соглашаясь с мыслью, что он невероятно хорош собой. Четкие мужественные черты лица, едва заметная щетина обрамляет скулы, каштановые волосы небрежно взъерошены, и мне хочется запустить в них пальцы. Такой шанс уже был, жаль, он упущен. Аккуратный нос и губы, которые ещё раз хочется поцеловать. Эйден хмурится, а я буквально пересчитываю каждую ресничку, которые достаточно густые и имеют неплохой изгиб, подчеркивая глубину его глаз. Не знаю, от кого он их унаследовал, но мне бы хотелось посмотреть на этого человека. Я могла бы сказать, что готова утонуть в его глазах, и не соврала бы. Это правда. Я уже нырнула с головой так глубоко, что иногда хочется задохнуться, чтобы не мучиться.
Эйден расставляет локти по коленям и опускает голову, вновь подняв её и повернув в мою сторону.