С зажатой в зубах сигаретой я ухмыльнулась и сказала:
Спасибо.
Харли одобрительно улыбнулся.
Всегда пожалуйста.
В его ответе было обещание, от которого у меня свело промежность.
Он закурил другую сигарету и провел меня в кафешку. В Доме Вафель не рассаживали посетителей, и Харли сам выбрал стол у окна. Я была уверенаон сделал это, чтобы присматривать за «боссом». Если бы я ездила на стотысячедолларовой машине, я бы, наверное, тоже не захотела выпускать ее из виду.
Так что это было за место? спросила я, указывая пальцем в ту сторону, откуда мы приехали.
Трек-то? Харли подвинул в центр стола пластиковую пепельницу и стряхнул пепел. Там начали строить жилой квартал, но потом подрядчик остановил стройку, сделав только дороги. Формально все эточастная собственность, но, поскольку ее владелец смылся из города, никто не будет заявлять на нас за нарушение. А копы не могут помешать нам устраивать там гонки.
Так там гоняют?
Еще как. Почти каждые выходные. Харли поглядел на меня, как будто что-то прикидывая, прикусил уголок рта и наклонил голову набок. Потом направил в мою сторону два пальца с зажатой между ними сигаретой и сказал:Ты тоже будешь там гонять.
Фыркнув, я замотала головой.
Да ни хрена-а-а-а, ответила я, складывая руки в универсальный знак «ни хрена». Я реально только что получила права.
Официантка крикнула из-за стойки, что подойдет к нам через минуту. Харли проигнорировал ее.
Именно поэтому ты и будешь выигрывать, сказал он с хитрой улыбкой. Никто не будет ставить на малышку на заводской пятерке.
Малышка.
Его слова ужалили меня. Я не была малышкой. Ну, то есть была, но не хотела, чтобы он считал меня ею.
Пригонишь машину ко мне в гараж, продолжал он, и зуб даю, что смогу засунуть в эту штуку четыре сотни лошадей. Не то чтоб тебе это надо. В пятерках и без того стоит серьезный движок. Харли кивнул в окно на наши похожие черные «мустанги». Ты можешь заработать хренову кучу денег на этой штуке, леди.
Так давай это будешь ты, сказала я, гася сигарету.
Не могу, ответил Харли, пожимая плечами. Никто больше не ставит против меня. Если б я не начал иногда сливать гонки, мне бы вообще пришлось искать другой трек.
Так вот как ты смог купить такую крутую тачку? Гонки? В ту же секунду, как вопрос вырвался у меня изо рта, я зажмурилась, сожалея о нем. Это вообще было не мое дело.
Харли поджал свои прелестные губы.
Ну да, ответил он наконец. Можно и так сказать.
Официантка подошла и приняла наш заказ, даже не пытаясь скрыть свое раздражение нашим присутствием. Мы с Харли заказали одно и то жеих знаменитые оладьи и кофе. Я вообще ненавидела кофе, но это же так по-взрослому. Верно?
Взрослые = кофе
Малышкикофе
Значит, ББ + кофемалышка
Напихав в свою кружку с дымящейся черной пакостью как минимум пять пакетиков сливок, весь лед из своего стакана с водой и пятнадцать пакетиков сахара, я подняла голову и заметила, что Харли усмехается, глядя на меня из-за своей кружки.
Что? рявкнула я, раздраженная из-за своей непривычки к кофе.
Ничего, ответил Харли, делая глоток жидкости, напоминающей чернила каракатицы.
А ты пьешь эту дрянь черной? спросила я.
Харли пожал плечами.
Работая в гараже, к этому привыкаешь. У этих козлов вечно нет ни сливок, ни сахару.
«Господи. Да он еще старше, чем я думала».
По лицу ему можно было дать восемнадцать, но эти выцветшие тату, покрытые маслом руки, широкие плечи, потрепанный вид, дорогущая до жопы машина и супервзрослые кофейные привычки во весь голос кричали о другом.
Сколько тебе лет? вырвалось у меня, пока я в сто пятнадцатый раз помешивала свой адский напиток.
Двадцать один, ответил Харли, с интересом наблюдая за мной и делая очередной глоток мутной черной жижи.
Я едва не подавилась.
Двадцать один?
Да Харли Джеймс был официально признанным идеалом.
А если тебе двадцать один, откашлялась я, так какого хрена мы пьем кофе?
Рассмеявшись, Харли полез за бумажником.
Это чертовски отличный вопрос, леди. Поднявшись, он кинул на стол несколько купюр и протянул мне большую потемневшую руку. У меня дома есть пиво. Не хочешь зайти?
В ту же секунду, как моя рука скользнула в руку Харли, все мускулы моего тела напряглись в предвкушении. Я была как только что заведенный мотордрожащая, выжидающая, нуждающаяся только в зеленом свете от Харли. Он вытянул меня из-за стола. Мой взгляд зацепился за сияющее серебряное колечко в его губе. Я кивнула. И даже неважно, какой был задан вопрос. Если спрашивал Харли, то мой ответ по определению будет «да».
Да, да, да, да, да.
Глава 6
Следуя за машиной своей мечты, в которой сидел мужчина моей мечты, по десятку закрученных, узких трехполосных дорог в какое-то богом забытое место, я начала проникаться реальностью всей ситуации. Я не только ехала домой к мужчинепо-настоящему взрослому мужчине, которого только сегодня встретила, но я еще и делала это меньше чем через месяц после того, как простилась со своей первой любовью. Это было неправильно. Порочно и неправильно.
«Но Рыцарь уехал, зазвенел мой извечный оптимизм, разбавляя чувство вины холодной водой. Он разбил тебе сердце, использовал его как пепельницу и потом уехал ко всем чертям. Он же говорил, что хочет, чтобы ты нашла себе кого-то получше, так? Ну вот, ты и нашла. Что может быть лучше, чем татуированный перец, который тебя веселит, водит Босс 429 и достаточно взрослый, чтобы покупать спиртное? Я тебе скажу. Татуированный перец, который тебя веселит, водит Босс 429 и достаточно взрослый, чтобы покупать спиртное. И у которого есть свое жилье».
Моя убедительная, позитивная сторона, как всегда, победила, и тут я как раз свернула вслед за «боссом» на посыпанную гравием дорожку, ведущую к прелестному маленькому бунгало в пригороде Атланты. Дорожка привела меня с холма возле дома к отдельно стоящему сараю на заднем краю участка. Харли загнал машину в потрепанный небольшой гараж, а я запарковалась рядом на участке переросшей травыкак следует сосредоточившись на том, чтобы снять ногу со сцепления после того, как выключу двигатель.
Я посмотрелась в зеркальце, взлохматила свои хвостики, сделала глубокий вдох и вышла на свет предзакатного солнца.
Я услышала громкий звук, с которым Харли задвинул металлическую дверь гаража и запер ее на висячий замок. Потом он взглянул на меня и улыбнулся. Солнечный свет стал оранжевым, и в его низких лучах были видны все пляшущие в воздухе между нами пылинки, частички пыльцы и зонтики одуванчиков.
Ну вот, сказал Харли, обводя рукой с зажатой в ней нераскуренной сигаретой неухоженный двор.
Мне нравится, ответила я. Это напоминало мой собственный дом. Маленький. Далекий. Заросший. Одичалый.
Харли закурил и снова предложил сигарету мне. На сей раз я взяла ее рукой, а не зубами, внезапно испытывая смущение перед возможным перетрахом. Я была у него дома. В смысле я хотела оказаться у него дома, но теперь я действительно была у него дома. Где была его кровать. Где он занимался сексом с маленькими дурочками, которые приезжали к нему, делая вид, что просто хотят пива.
Мы вместе прошли по выросшей до колен траве, по деревянным ступенькам, через облезлую террасу, в заднюю дверь и вошли в то, что с тех пор всегда будет носить титул Самой Гадкой Холостяцкой Дыры, Которую Я Видела В Своей Чертовой Жизни.
Мы зашли через кухню, которая была отделана горчичного цвета шкафами 50-х годов, с драным линолеумом на полу, с грязными тарелками, пустыми пивными банками, голыми лампочками, обшарпанными алюминиевыми стульями и дырами в обоях размером с человеческую голову. Я замерла, раскрыв рот, а Харли устремился прямо к холодильнику.
Вытащив две банки самого дешевого пива, Харли вручил одну мне со словами:
Прости, что тут такой срач. Мой братец устроил тут пьянку со своими друганами пару дней назад, и дерьмо как-то разрослось.
Я рассмеялась, оглядывая разор и запустение.
Значит, дерьмо разрослось, да?