Кажется, у бабушки в «бьюике» был, вырвалось у меня.
Харли вскинул руку, указывая мне на открытую дверь.
Выходи отсюда! велел он, нахмурившись на секунду. И тут же снова вернул на место свою хулиганскую улыбку.
Выдохнув, я пихнула его в татуированное плечо.
Не делай так, зараза!
Харли так широко улыбнулся, что, казалось, его нижнюю губу разорвет пронизывающее ее кольцо.
Сунув руку в карман, он вытащил ключи. И воткнул один из них в зажигание.
Ну, раз ты не собираешься выходить, давай посмотрим, что тут у нас, сказал он, поднимая брови и глядя на меня своими прелестными щенячьими глазами. Заведи ее и скажи мне, что у нее там внутри.
Господи, да разве я умею заводить машину? У меня и своя-то всего чуть больше суток.
«Ну, ладно левая нога, сцепление Праваятормоз. Э-э первая передача? Первая. Опустить ручник»
Поглядев на центральную консоль, где находился ручник в моей машине, я не обнаружила ничего, кроме гладкого дерева и пачки «Кэмел лайтс».
Черт.
Я взглянула на Харли, который с восторгом наблюдал за мной, и сказала:
Прости, чувак. Твоя тачка, похоже, сломана. Кто-то забыл установить тут ручной тормоз.
От вырвавшегося у него смеха бурлящее в моей груди чувство из тревоги стало обожанием. Рассмешить Рыцаря было ужасно трудно. Даже заставить этого злюку улыбнуться было для меня единственным поводом вставать по утрам. Это всегда было испытанием, а иногдаединственным способом удержать его от того, чтобы он никого не убил. Но Харли улыбался просто так. Он смеялся. Дразнил. Играл. Флиртовал. Господи, да он просто был счастливым. Я раньше тоже была счастливой, до того, как все рухнуло и стало дерьмом. А с Харли мне удавалось вспомнить, как это было раньше.
Я начала думать, что мы с Харли одинаковые. Настолько же, насколько мы были разными с Рыцарем. И мне это нравилось.
Харли наклонился вперед так, что его лицо было в сантиметрах от моего. Потом он коснулся ручки под рулем. Постучав по ней пальцами, он сказал:
Выжми сцепление и тормоз одновременно, а потом нажимай сюда.
Я сделала, как он велел, и мне не оставалось больше ничего, кроме как повернуть ключ. Сделав глубокий вдох, я завела мотор. Двигатель ожил, вся машина задрожала, а у меня внезапно намокли трусики.
Теперь добавь газу, но не снимай ногу со сцепления, крикнул Харли через рычание своей секс-машины.
Я осторожно коснулась педали газа покрытым сталью большим пальцем и увидела, как стрелка тахометра, считающая обороты двигателя, взлетела, а кабину наполнил оглушающий рев. Это не 302-й. У меня упала челюсть. Вытаращив глаза, я уставилась на Харли. А он протянул руку, поднял очки сердечком на мою бритую макушку и улыбнулся.
Ну? Ты не зря притащилась в такую даль? спросил он, наклонив голову набок.
Я только помотала головой с разинутым ртом, не в силах сказать ничего остроумного. Я была уничтожена.
А сейчас, Харли указал на педали, добавь совсем чуть-чуть газу и держи его, пока будешь отпускать сцепление.
Я снова помотала головой.
Ты не хочешь ее поводить? нахмурился он.
Снова мотание.
Леди, закройте дверь, возьмите руль в руки и уберите ногу со сцепления.
БОжеБожеБожеБожеБоже
Ну как, как я могла управлять этим самолетом на колесах, когда я и своими-то конечностями управляла с трудом?
Я осторожно закрыла дверцу, взялась за руль в позиции десять и дваточно так же, как я делала, сдавая экзамен по вождению, и слегка нажала на газ. Рев усилился, я резко сглотнула, расправила плечи и приподняла ногу со сцепления.
«Умоляю, только не заглохни. Только не заглохни. Только не»
Машина рванула вперед, как ракета, впечатав мой затылок в подголовник. Я сняла ногу с газа, чтобы замедлиться, но это, очевидно, было ошибкой, потому что машина начала дергаться и подпрыгивать, как чертов конь, именем которого и называлась.
Больше газу! заорал Харли.
Я ударила ногой по газу, сильнее, чем собиралась, и «босс» на полной скорости влетел в первый поворот на овальной улице.
Передачу!
Черт.
Я перешла на вторую, и это вообще-то оказалось нетрудно. Это было знакомо.
Теперь, поворачивая, слегка убавь газ.
Я послушалась, выдохнув с облегчением, когда машина не подпрыгнула снова.
Вот так. Теперь, когда ты уже ее чувствуешь, можешь на прямой переходить на третью. А на поворотах втыкай нейтраль, жми тормоз и в ту же секунду снова переходи на передачу.
Хотя в моих залитых адреналином ушах все это звучало примерно как греческий язык, Харли удалось провести меня по всем поворотам.
После десятка кругов я уже рулила сама и наконец сумела разжать мертвую хватку на руле настолько, что начала чувствовать собственные пальцы. После пятнадцати я начала ощущать езду. А после двадцати поняла, что мне, пожалуй, нужна сигарета после секса.
Я остановилась возле сиротской версии чудовища, которое только что почти приручила, и позорно заглохла.
О боже! вскрикнула я, лупя себя по коленкам. Я дико извиняюсь!
Я думала, Харли оторвет мне голову, но он просто рассмеялся и сказал:
Знаешь, может, тебе стоит попробовать в следующий раз воспользоваться ключом? Это тоже работает.
Я его люблю. Вот правда. Просто люблю.
Я встретилась взглядом с этим парнем с детским лицом и с удивлением поняла, что не хочу отворачиваться. Встречаться взглядом с Рыцарем было все равно что смотреть в глаза зомби. У него были такие бледные глаза. Холодные. Расчетливые и немигающие. Безжалостные и убивающие. А у Харли глаза были яркими. Игривыми. Живыми. Когда он смотрел на меня, мне не казалось, что меня изучают и препарируют. Мне казалось, что я просто обмениваюсь шуткой с приятелем.
Упиваясь зрелищем его спутанных светлых волос, хулиганских голубых глаз, пухлой нижней губы и веселой ауры, я осознала, что Харли Джеймс только что стал моим самым любимым существом на этой планете. Ну и что, что мы знакомы всего шесть часов? Харли Джеймс будет моим Самым Лучшим Другом.
Возможно, даже с преимуществами.
Черная машина с черным салоном, долго простоявшая на ярком солнце, не то место, где стоит пытаться познакомиться с кем-то поближе. Харли врубил кондиционер на полную мощность, но он просто не мог справиться с жаром, идущим от раскаленного двигателя, с солнцем Джорджии и с моими пылающими гормонами. Харли спросил, не хочу ли я пойти куда-нибудь, где попрохладнее, может, чего-то перекусить, и при упоминании о еде мой желудок заурчал почти так же громко, как его двигатель в 429 кубических дюймов.
Я еще ничего не ела в тот день, а было уже почти семь. Месяц назад я побывала в больнице с анорексией, когда упала в обморок в родильном зале после того, как Джульет родила Ромео. Это напугало меня. Испуга хватило примерно дня на два.
Я знала, что мне нужно есть. Мне просто не хотелось. Никогда. Это кислотное ощущение в пустом животе придавало мне ощущение контроля. Я все контролирую. И это приятно отвлекало от той эмоциональной боли, в которой я тонула, потеряв практически всех, к кому была привязана, за какие-то несколько недель.
Но общество Харли отвлекало еще лучшенастолько, что я была готова слопать десяток булочек с сырной начинкой, зажаренных в беконном жиру, и искупаться в жидких калориях, лишь бы ничего не кончалось.
Харли рассмеялся на мое животное выступление и сказал, чтоб я ехала за ним в Дом Вафель дальше по улице.
Чертов Дом Вафель.
Там было наше первое свидание с Рыцарем. Блин, у меня прямо схема.
Мне было ужасно жаль отдавать Харли ключ от этого прекрасного зверя, но вести свою машину после двадцати минут сражения с «боссом» было в миллион раз проще. Я даже не заглохла, остановившись рядом с Харли возле забегаловки. Он заметил и слегка поаплодировал, пока я выходила из машины.
Ты попробовала эту штуку с ключом, да? поддразнил он, закуривая.
Ага, но мой способ мне больше нравится, ответила я, ища в сумке свои сигареты. Гораздо эффектнее.
Харли встал передо мной, своей тенью заслонив от ослепляющего солнца, и протянул мне свою сигарету так, что фильтр оказался в нескольких сантиметрах от моих губ. Эта сигарета только что была у него во рту. Я скользнула взглядом по своей сумке, по выпачканным машинным маслом пальцам Харли, по пламени и узорам на его руке, к его глазам, которые были вызывающе прищурены. Его жест был интимным, как прелюдия. Он проверял, как я отнесусь к идее обмена слюной. Ну что ж, мне понравилось, и я дала ему это понять, обхватив губами фильтр, закусив его и вырвав всю сигарету у него из руки.