Привет, поспешно затараторил я. Как ты? Я тут тебе всякой фигни принес, вот одежда и белье, всякие щетки-расчески, салфетки, кружка с ложкой, вода, фрукты
Я перечислял, выгружая все на стоящую рядом тумбочку.
Ух ты! Книжка электронная! восхитился он. Ты мой дважды спаситель. Смотри, что принесли мне медсестры.
Он указал на потрепанный том, который отложил с моим появлением.
"Повреждения костей и суставов", прочитал я название.
Ага. 79-й год, представляешь? Меня еще на свете не было, а эта книга уже была. Очень увлекательное чтиво, вот послушай, это самое начало.
Он откашлялся и тоном лектора с трибуны выдал:
Репаративная регенерация кости после травмы представляет собой сложный биологический процесс, который начинается непосредственно после перелома и развивается на основе физиологической регенерации. Кровь, излившаяся из поврежденных внутрикостных и мышечных кровеносных сосудов, и отечная жидкость образуют вокруг костных отломков экстравазат, который свертывается; уже со 2-го дня в него врастают размножающиеся мезенхимальные клетки вместе с сосудистыми образованиями. Возникновение мезенхимальной ткани стимулируется продуктами тканевого распада, образующимися в области перелома.
Он поднял глаза от книги, выходя из образа, снова прищурился, и мы прыснули, глядя друг на друга.
Я ничего не понял, если честно, но, кажется, все сложно, предположил я.
Вот-вот, сенсорный голод утоляет, а интеллектуальный как-то не очень.
А там написано, как это называется? я кивнул на конструкцию из каких-то перекладин и гирь, которая опутывала своими сетями его ногу.
А как же! Шина Белера. Применяется для скелетного вытяжения при переломах нижних конечностей.
Бр-р-р. Ну и извращенец этот Белер.
Повисла пауза, мы не знали, что еще сказать друг другу.
У тебя зрение плохое? наконец спросил я.
Хорошее. Почему ты так решил? заинтересовался он.
Ты щуришься.
Он с любопытством на меня посмотрел.
А ты внимательный. Раньше носил очки, да. Потом сделал лазерную коррекцию, и сейчас все нормально. А мимика и жесты остались, от них так просто не избавишься.
Понятно
Снова мы оба замолчали. Трудно вести разговор с человеком, которого видишь второй раз в жизни.
Короче. Я сейчас на работу поеду, а вечером снова приду. Ты пока список составь, что нужно еще привезти. Блокнот и ручку я принес.
А телефон зачем?
Как зачем? Симку твою переставим, чтобы связь у тебя была. Это мой старый аппарат, я не покупал, не волнуйся.
Все равно все контакты в разбитом телефоне.
Зато тебе можно будет дозвониться.
План наш провалился. То ли мой телефон отказался есть его симку, то ли она повредилась во время падения, но связь нам наладить так и не удалось.
Симку без твоего присутствия поменять не получится, наверное. Но не переживай, я пытался быть оптимистом. Я заберу твой телефон, отнесу в ремонт, может, там что-то придумают.
Он посмотрел на меня удивленно.
Я и не переживаю. То есть переживаю, но не из-за этого. Он смущенно помолчал. Как там Ори?
Ори? не понял я. А, Орешек. Грустит, конечно. Он у тебя всегда такой спокойный? Лежит на своей подстилке, даже не шевелится.
Он старенький уже. Ему тринадцать лет будет. Для собак это очень много. Его зовут Орион, я вчера толком не успел ничего рассказать. Ты прости, что приходится с ним возиться Но я пока ничего другого не могу придумать. Много проблем от него?
Ну такЯ не хотел взращивать в нем чувство вины или что-то в этом роде, но врать под его пристальным темным взглядом почему-то не получалось. Напугал до усрачки кота и выжил из дома мою девушку. А таквсе хорошо, прекрасная маркиза. И, пожалуйста, не заморачивайся по этому поводу. Сейчас ни ты, ни я ничего с этим поделать не можем. Вот выйдешь на свободу, тогда что-нибудь придумаем, окей?
Окей. Он вздохнул. Но есть еще кое-что. Мне нужен мой паспорт и медполис из дома.
Я могу кому-нибудь позвонить, если вспомнишь номер. Родственникам там или друзьям. Если нет, доеду до них, только скажи, куда.
Некому звонить. Он насупился. Поэтому мне снова придется попросить тебя об услуге.
Я готов. Но только Неужели совсем нет никого? Родители, друзья, девушка? Так не бывает
Бывает. И давай закроем тему. Кто придет на память, тот на помощь не придет, отрезал он.
Я вздрогнул и немедленно вспомнил о своих подозрениях. На этот раз слишком уж явная цитата, это не может быть совпадением. Нужно придумать какой-то способ убедиться, что он и есть Олдбой. Боюсь, если я спрошу прямо, он уйдет в отказ. План созрел мгновенно. Если я все равно иду к нему домой
Слушай, давай я тебе из дома еще что-нибудь принесу, ноутбук, например?
Зачем? удивился он. Я вполне в состоянии прожить несколько дней без всяких девайсов. Это даже будет интересный опыт. Многие в наши дни на такое способны, как ты думаешь?
Немногие, засмеялся я и подумал, что одна известная мне особа уж точно не способна.
Таким образом, идея посмотреть, что напишет Олдбой (если это все же был он) своим восторженным почитателям, провалилась. Я, конечно, и так был почти уверен в нем, но как бы все упростилось, если бы вдруг появилась запись от его именимол, проду не ждите, я в больнице, и дальше штук 500 комментариев с пожеланиями скорейшего выздоровления.
Я тщательно следил за его профилем. За эти дни не появилось ни одной новой работы и ни одного ответа на комментарии от автора. Это, с одной стороны, не опровергало мою теорию, с другойоднозначным подтверждением тоже не являлось.
Я ходил к нему каждый день. Мы подолгу болтали, находя все больше точек соприкосновениякниги, фильмы, сериалы, музыка, даже компьютерные игры. Как-то так получилось, что совершенно независимо друг от друга мы занимались всю жизнь одним и тем же. Правда, это касалось только увлечений и образа жизни. Образование оказалось прямо противоположнымон окончил факультет ВМК, аспирантуру после него, защитил кандидатскую диссертацию и там же работал каким-то научным сотрудником.
С ним было интересно и как-то совсем легко, хоть и приходилось за ним ухаживать. Но он был не из тех, кто совершенно не умеет болеть, не унывал, не впадал в депрессию, охотно принимал помощь и так же охотно за нее благодарил. Поэтому находиться с ним рядом было приятно, уходить не хотелось. Даже медсестры и санитарки подходили к нему каждые полчаса, специально выдумывая для этого предлоги.
Илья, почему ты со мной возишься? спросил он как-то.
Потому что люди должны помогать друг другу, разве нет? ответил я.
Кто тебе такое сказал?
Никто. Нужные книги в детстве читал.
А, книжный ребенок, значит, улыбнулся он.
Именно.
И так было постоянно, он узнавал мои цитаты, яего, мы говорили (и даже думали) на одном языке.
И потоммне с тобой интересно. Ты разве сам этого не чувствуешь, что у нас очень схожие интересы?
Чувствую, неуверенно произнес он. Только я еще столько всего чувствую Что можно бы и поменьше.
Например?
Например, адская смесь из благодарности и вины.
Почему вины? не понял я.
Потому Заставил постороннего человека заниматься своими делами, создал ему кучу проблем И ведь даже из гордости не могу отказаться от твоей помощи. Мне некого больше попросить. Если бы касалось только меня, я бы справился. Но Ори Я не могу его сейчас просто выбросить. Ему и так недолго осталось, он не заслужил такого предательства.
Его голос дрогнул на последних словах, а я прокручивал в голове все, что узнал о нем за эти дни, и никак не мог поверить, что такой открытый и позитивный в общем-то парень на самом деле совсем один. Каково это, когда самое близкое существо во всем миреэто собака? Да и той скоро не станет. Как так получилось? Я не верю, что за его 28 лет никто не заинтересовался им, не захотел сблизиться, узнать его получше. Видимо, это он сам никого не подпускает. Но почему? И за что ко мне такое особое отношение? Только ли из-за того, что без меня он сейчас не может обойтись? А когда поправится и ему будет не нужна моя помощь, выкинет меня из своей жизни?
Знаешь, никто никогда не учил нас думать о будущем, прервал он мои размышления. То есть, учили, но не так, как нужно. Нас учили думать о счастливом и бесконечном будущем: учись хорошо, чтобы поступить в университет, работай много, чтобы тебя повысили, одевайся стильно, чтобы привлечь самку и создать семью, не пей и не кури, чтобы потомство было здоровым. А потом оказывается, что дороги, которые мы выбираем, не всегда выбирают нас. И никто ни разу не сказал нам, что в один не очень прекрасный момент счастливое и бесконечное кончится, а ты не кончишься, и тебе придется что-то с этим делать, как-то выживать. К несчастью, к болезни, к смерти нас не готовят. Нет никаких курсовчто делать, если ты смертельно заболел, как жить, когда умирают близкие, к кому обратиться за помощью, если никого не осталось. В итоге мы просто не думаем об этом, а когда наступает тот самый пиздец, оказываемся не готовы. Мне повезло, судьба послала мне тебя, я не знаю, за какие заслуги, но даже представить боюсь, что было бы, если бы ты не появился тогда в овраге. Вероятность встретить там человека стремится к нулю.