Гостиница «Спутник» оказалась скорее мини-отелем с такими же миниатюрными и очень простыми номерами, но сейчас даже самый скромный номер в придорожной гостинице казался мне уютнее любой квартиры. Главноея наконец-то была одна, в тепле и полной безопасности.
Приняв горячий душ и заварив пакетик чая, я устроилась в маленьком кресле, завернувшись в одеяло. В руках опять был телефон. Ни Гена, ни Тимур так и не звонили мне. А телефон Горского был недоступен.
Наверно, он сменил номер, прошептала сама себе. Еще бы, больше года прошло, все могло поменяться. А значит, и звонить ему смысла больше не было.
Закрыв глаза, я стала вспоминать счастливые и радостные моменты своей жизни: здоровую и счастливую маму, теплые руки бабушки, завтраки у Мироновых, ночные посиделки с Реми, поцелуй с Тимуром. Каким непрочным бывает счастье!
Приятные картинки мелькали в моей голове, и я не заметила, как заснула. Снов не было. Вместо них сплошная тьма. Все как в жизни.
Слабая вибрация телефона нарушила мой покой. Экран ярким сиянием сигнализировал о входящем вызове. Глаза, отвыкшие от света, не сразу смогли разглядеть, от кого он исходил. Скорее на автомате я ответила на звонок:
Да, тихо, еле слышно ответила я, боясь, что через тонкие стены разбужу других постояльцев.
Где ты?! раздался взволнованный и громкий голос Тимура.
Далеко, выдохнула в трубку.
Это не ответ! Почему не дождалась меня? с упреком спросил он.
А стоило? Мне и так было обидно, а его тон вынуждал меня язвить.
Я просил меня дождаться! прорычал Тимур.
А я просила твоей помощи! Ты обещал защитить меня, а сам бросил! По чистой случайности я сейчас говорю с тобой, а не повторяю судьбу твоей сестры! В глазах защипало от слез. Весь тот стресс, что я пережила днем, грозился лавиной обрушиться на Черниговского. Я встала с кресла и подошла к маленькому окошку, усыпанному каплями дождя.
Где ты, черт возьми?! Было слышно, что Тимур закипал.
В безопасности, прошептала в ответ, выводя узоры на запотевшем от моего дыхания стекле.
Блин, Ксюша, ты и так в безопасности, тебе не от кого прятаться! Глубокий вдох, потом выдох, после чего Тимур продолжил:
Твои догадки были верными: Миронов тебя обманул. Горский никогда не пытался убить тебя в отличие от моего отца. Это он стоит за той аварией. Но отец до сих пор уверен, что тебя нет. Понимаешь? Он не ищет тебя, не пытается убить, не следит за тобой. Он не в курсе! А теперь скажи мне, Ксюша, от кого ты постоянно убегаешь?
Вопрос Тимура пролетел мимо моих ушей. Сейчас меня волновало совсем другое! Тимур все знал! Знал и молчал! Гена, которому я верила, как себе, тоже все знал! Знал и врал мне! Зачем они так со мной?
Тогда кто из вас сегодня вломился в мою квартиру и перевернул там все? Кто? Ты? Миронов? Кто? Мне же некого опасаться, так? Я шмыгнула носом и вытерла рукавом катившиеся слезы.
Тимур молчал, и это его гнетущее молчание разрушало осколки веры в него, в нас. Я до последнего надеялась, что это был не он.
Скажи мне, где ты? хриплым голосом прошептал ТимурЯ приеду, и ты мне все расскажешь.
А ты?
Я тоже все тебе расскажу, выдохнул Черниговский. Все, что знаю.
Увидимся завтра, Тимур. А сейчас я хочу спать. Сбросив вызов, я прижала телефон к сердцу и расплакалась еще сильнее.
53. План
Горячий кофе никак не хотел согревать меня. Несмотря на то, что до кофейни в центре города я ехала на такси, осенний холод пробирал до костей. Дрожащими пальцами я подносила чашку к носу и вдыхала горячий аромат. До встречи оставалось не больше десяти минут. А значит, на то, чтобы согреться и собраться с мыслями времени было не больше.
Приехала пораньше? Мягкий и такой родной голос раздался за спиной, а значит, время на размышления закончилось.
Привет! Я поставила чашку на стол и внимательно посмотрела в сторону мужчины. Поговорим?
Давно пора! ответил Гена и сел напротив. Как тут кофе? Стоит попробовать?
Обычный, в «Кофеине» вкуснее, конечно, но это не повод его не пить. В такие моменты, когда его взгляд излучал тепло и заботу, мне не хотелось с ним ругаться.
Тогда попробую. Он поднял руку, приглашая официанта, а сам уставился на меня. Как ты? Выглядишь уставшей.
Скорее, замерзшей. Я, наверное, единственная во всем заведении сидела в футболке. Увы, ничего более теплого у меня не было. Гена с укоризной посмотрел на меня, но решил промолчать. Помнишь случай, когда я сбежала с уроков, а ты искал меня весь вечер? Это, наверное, было классе в шестом. Ты нашел меня в парке возле Троицкой церкви. Я сидела на скамейке и плакала. Тогда еще никто не знал, что в школе надо мной частенько издевались, называли приёмышем и считали, что я не имею права посещать школу для умных и богатых. В тот день девчонки испортили мои волосы, размазав в них жевательную резинку. А я боялась, что мама будет ругаться, потому и сбежала. В тот вечер ты подошел и обнял меня. Не ругал, не угрожал, что нажалуешься отчиму, а просто сидел рядом и просил об одном: больше никогда тебе не врать. Помнишь?
Помню, внимательно изучая мое лицо, ответил Миронов.
Сейчас я прошу тебя о том же. Не ври мне больше, пожалуйста! И расскажи, наконец, правду!
После ночного звонка Тимура я так и не смогла больше заснуть. Я смотрела на изредка пролетающие вдоль трассы автомобили в кромешной темноте ночи, ослепляющие светом фар, и много думала. Первым моим желанием было плюнуть на все и позвонить Тимуру. Позвать его. Обнять. Уткнуться носом в его плечо и забыть обо всем. Но прежде я хотела услышать правду из уст Миронова. И если от Тимура я не вправе была требовать правду просто потому, что наши отношения и чувства были еще слишком шаткими, то Гене простить ложь просто не могла.
Как только стрелка часов перевалила за восемь утра, я набрала Миронова и попросила о встрече. Не вдаваясь в подробности, он сразу согласился. Мы договорились встретиться в популярной кофейне, где даже утром в понедельник было весьма и весьма многолюдно.
Гена облокотился на стол и, сложив кисти рук в замок, пристально смотрел на меня. Я знала этот его взгляд. Раньше он заставил бы меня нервничать и суетиться. Раньше, не сейчас.
Расскажи мне все о Горском и Черниговском, Ген. И о роли Соболева в этой истории. Я дождалась, когда Миронову принесут заказ, и повторила свою просьбу.
Ксюш, я уже говорил тебе, что это не моя история и не моя тайна. Кто я такой, чтобы тебе обо всем рассказывать? Я простой охранник, по сути. Не больше, не меньше.
Тымой друг. Тымой ангел-хранитель. Ты для меня, как отец. Несмотря на то, что мама выбрала Соболева, именно ты заменил мне отца, и ты об этом знаешь. Ты знаешь обо мне все! С тобой я делилась своими печалями и радостями. Не с Соболевым, не с Горским и даже не всегда с мамой, а с тобой! А ты мне столько времени врешь. За что?
Не всегда правда нужна человеку. Понимаешь? Миронов сделал глоток обжигающего напитка и отрешенно посмотрел в окно.
Не понимаю, Ген, честно ответила я. Зачем ты заставил меня бояться Горского?
Не бояться, Ксюш, а избегать. Гена вернул свой тяжелый взгляд в мою сторону. Тимур мозги промыл?
Я отрицательно покачала головой. То, что Горский не желал мне зла, я поняла с помощью Реми и Алевтины Егоровны. Тимур был ни при чем.
Ген, ты знал, что у моей бабушки была близкая подруга? Теперь настала очередь Гены мотать головой. А она была. Со школьной скамьи и до последнего ее вздоха. И бабушка с ней говорила обо всем. Она мне и рассказала о Горском. Он любил меня, а не ненавидел, как ты мне внушил. Зачем?
Любил тебя? вспылил Миронов. Так любил, что променял на свою свободу!
Ложь! не сдержалась я. Соболев помог ему выйти на свободу до того, как он хотел меня забрать!
Хочешь правду, значит? Гена запустил руки в волосы и, отчаянно потрепав себя по голове, продолжил:
Слушай меня внимательно Ксения! Слушай и запоминай каждое мое слово! Эта столь желаемая тобой правда не имеет ни малейшего отношения к любви.
Я не знала, о чем говорил Гена, но была готова услышать всё.
Ты знаешь, как познакомились Соболев и твоя мама? спросил Миронов.