Ты приехал сюда с Лас-Вегаса?
Он кивает, оценивая загруженность дороги перед нами, и поворачивает направо.
Да.
Во мне вспыхивает любопытство, но я быстро заглушаю его.
Что ты хотел сказать мне? У меня планы.Лгу я.
Он пристально смотрит на меня.
Какие планы!?
Не очень важная поездка на машине, а потом обед.
Ну, это не совсем ложь, потому что я хотела отправиться на обед.
Ох,говорит он и возвращает взгляд к загруженной дороге, а я пристегиваюсь.
Что-то болит?
Он хитро усмехается.
Мое сердце.
Что это значит?он ведет себя очень странно. Такой... открытый, беззаботный.
Его глаза находят мои, и в них танцуют озорные искорки.
Это значит, что ты должна пойти со мной на обед, и послать на хрен того, с кем у тебя запланирована встреча.
Желудок скручивает узлом и отпускает.
А куда мы сейчас направляемся?шепчу я.
Мы скоро приедем, увидишь на месте.
Ах так? Все-таки я хочу знать, куда мы едем, я ненавижу сюрпризы.
Ну что ж, это не один из них,сухо произносит он.
На протяжении нескольких минут я молчу, дуюсь и капризничаю, потому что не знаю, что сказать и как вести себя. Может то, что собираюсь сказать, немного жестоко, но я все решила. У меня мало времени, поэтому скажу сейчас, иначе просто забуду.
Ты лгал мне о своем заключении в доме Матери,говорю я, глядя на его здоровое, счастливо лицо.Моя мама во всем призналась.
Его глаза расширяются. Я смотрю, как двигается его кадык, когда он нервно сглатывает.
Я сказала Лане о тебе, а она рассказала все маме. На следующий день она приехала ко мне домой, желая во всем признаться. Кажется, она чувствовала себя по-настоящему хреново. Как и должна. Поэтому, все отлично. Пошла она на хрен.
Я снова смотрю на него и замечаю, что его лицо опять стало непроницаемым. Я решаю рассказать ему немного больше, чем планировала, просто чтобы разложить все по полочкам, если нам вскоре предстоит расстаться. Я чувствую, что должна сказать ему все, открыться.
Моя мать рассказала мне о произошедшем. Как они пообещали тебе, что усыновят, а потом передумали, они решили найти человека, который заберет тебя. Синтия, так она им представилась. Но мы с мамой догадались кто это. Конечно же, это была Мать.Я медленно выдыхаю и глубоко вдыхаю, потому что очень больно говорить ему это в лицо.Это они... Мои родители сделали тебя первой жертвой Матери.
Он кивает и сильнее стискивает руль.
Ты не сказал мне,говорю я.
Перестроившись на правую полосу, он выезжает с дороги, которая соединяет два штата, и продолжает молчать, не глядя на меня.
Почему ты скрыл это от меня?спрашиваю я тихо.
Просто,говорит он, после непродолжительного молчания.
Чтобы скрыть то, что Мать и раньше знала обо мне, потому что была знакома с моими родителями? Люк, ты ведь не говорил ей про меня. Она, скорее всего, знала.Я делаю еще вдох, чтобы успокоиться и не потерять контроль.В том, что меня похитили, нет твоей вины! Мать знала, что мы жили в Болдере! Скорее всего, у них была какая-то сделка, а может просто уговор... Мои родители... Боже, они практически продали тебя в рабство!
Не говори такую херню,рявкает он.
Почему нет?
Он медленно выдыхает, его глаза сосредоточены на дороге.
Мне не нравится думать об этом в таком ключе.
Но это так.
Черт побери, Леа. Я знаю, что так и есть.Он проводит рукой, усыпанной шрамами, по глазам, когда мы сворачиваем в жилой квартал.Я просто не люблю думать об этом так. Это злит.
Естественно,фыркаю я.Ты должен быть зол. Если бы не был, я бы подумала, что ты мертвый внутри. Бесчувственный робот.
Он медленно выдыхает.
Ну что ж, я не такой. Не робот.Его щеки покрылись румянцем. Он складывает губы в тонкую линию и мягко говорит.Вчера снесли тот дом.
Что?
Они начали вчера.Он смотрит в мою сторону, пытаясь поймать мой взгляд.Я надеюсь, ты не злишься.
Злюсь? Почему я дол...
Потому что,говорит он медленно.Ты не успела посмотреть свою комнату.
Я взрываюсь от приступа смеха.
Хрен с ней. Не могу дождаться, чтобы посмотреть, как сейчас там, когда его снесли. Это потрясающая новость, Люк. Самая лучшая за сегодня.
Я рад, что ты не расстроена.
Нет, нет, совсем нет.Я осматриваюсь по сторонам. С одной стороны улицы тянется ряд домов, это улица с односторонним движением.А куда мы?
Ты когда-нибудь слышала о парке Обсерватории?
Он сбрасывает скорость, когда мы проезжаем местность, покрытую травой. В северной части которой, располагается здание с куполообразной крышей.
Это старая обсерватория,говорит он, паркуясь у бордюра, я смущенно смотрю на свои руки.
Зачем ты привез меня сюда?
Это не то место, куда мы направляемся. Просто ненадолго остановились.
Я сморю на него.
Я растеряна.
Он смотрит в окно. Тишина повисает между нами. Затем он кашляет, прочищая горло.
Ты знаешь... Я бы все равно ее убил. Я всегда хотел. Но к концу, все изменилось. Она начала... говорить о тебе всякие гадости, Леа.Его большие, решительные глаза находят меня, но он быстро отводит взгляд к окну с водительской стороны.
Говорила гадости?мое сердце пропускает удар.
Она прекрасно знала об отверстии в стене. Знала, что мне нравилось держать тебя за руку, и от этого была вне себя. Она ревновала к тебе. Она стала постоянно о тебе говорить, а это меня беспокоило, я боялся за тебя.
Ты поэтому ее убил?наверное, это продолжалось долгое время. Скорее всего, это лишь часть истории, но захочет ли он открыться мне полностью.
Я вижу, как дрожат его плечи, как если бы воспоминания, ранят его изнутри. Ему некомфортно жить с этим. Он проводит рукой по рулю и продолжает говорить хриплым голосом.
Однажды, после того, как мы... Однажды, я ее усыпил, ее же таблетками. Когда она отключилась, я пошел осматривать дом. Все те места, которые я не видел до этого.Он бледнеет, его левая рука снова проводит по рулю и сжимает его, так сильно, что слышится хруст.
Я пытаюсь сообразить, что он хочет мне рассказать. Я хочу оставаться с ним рядом, поддерживать его, но не могу даже представить, что он планировал рассказать, поэтому спокойно произношу обрывок последнего предложения.
Ты пошел осмотреться...
И я нашел человека, которого никогда не видел до этого.Он глотает комок в горле, его голос ломается, когда он продолжает:Это была маленькая девочка. Небольшая. Ей от силы был годик или два. Нет, годик,поправляет он себя.
Он смотрит пристально мне в глаза, затем отворачивается. Его рука сжимает руль еще сильнее, и он продолжает говорить сквозь стиснутые зубы.
У нее мои глаза. Мои глаза и темно-русые волосы, как у Матери.Закрыв лицо рукой, он делает глубокий вдох.Она... Она жила в шкафу. Мать отключилась в ванне, а в другой комнате плакала Блю. Ее голос был настолько хриплым, что я не слышал её.Он закрывает глаза и делает еще один глубокий вдох.Это было отвратительно, Леа. Грязь. Как она ухаживала за ней...он стискивает зубы, и я слышу, как они скрипят.Я обезумел от ярости. Я нашел еды и покормил малышку. Умыл ее. Она была такая расстроенная и печальная. Но настолько красивая. Она была моей дочерью. Моим ребенком. Моим. Ребенком, о котором я даже не знал, не представлял, что о ней не заботятся.Последнее слово он почти выкрикивает. Одинокая слезинка срывается с уголка его глаза, скатывается по дрожащей щеке и падает на колено. Я растеряна, выпрямляю ладони, но сдерживаю себя, как же я хочу прикоснуться к нему.
Уложив ее спать, я обнаружил, что мать проснулась и выходит из ванны.Он поворачивается ко мне, чтобы я могла видеть его глаза и продолжает.Я не стал делать это быстро, Леа. Я убедился, что она охренительно испугана, и сделал это.
Он сломал ей шею. Вызвал копов. И пришел ко мне.
Это тянулось слишком долго,он продолжает сбивчиво говорить.Я был слаб, иначе смог бы сделать это раньше.
Люк, ты убил ее. Значит, ты не слабый.
Я был сумасшедшим, Леа, говорит он глубоким голосом. Внезапно, его голос становится чуть громче шепота.Еще до твоего появления в доме, на протяжении долгого времени, я хотел ее любви. Это было до того, как она привезла тебя.Он смотрит на меня глазами, налитыми кровью. Его губы дрожат, и он сжимает их в тонкую линию. Тишина повисает между нами, я пытаюсь осознать, что он сказал мне. Это так... он ошарашил меня.У меня есть дочь, Леа. Сейчас ей пятнадцать, она любит пончики Вуду, и раз в месяц я привожу их ей.
Святое дерьмо. Правда ударяет меня наотмашь, я в тупике.Так она в приемной семье? Ее удочерили?
Он кивает.
Родители не возражают, что ты ее навещаешь?
Качая головой, он пристально смотрит на зеленый газон, где группа людей, которые немногим моложе нас, собрались с большой сумкой мячей.
Пару лет назад, я сделал тест на отцовство. Пришел к ним и все рассказал. Поначалу они очень переживали, но с тех пор, прошло много времени...он качает головой.Я даже оставался с ней как-то. Не сказать, что сейчас она нуждается в этом. Она уже подросток. Ее имя Кингсли.Он кивком показывает мне на большой кирпичный двухэтажный дом.Вот онее дом.
Глава 9
Лукас
Я вытаскиваю фотографию Кингсли из бумажника и передаю Леа. Она выглядит как я. Только намного лучше. Возможно, только я так думаю, но клянусь Богом, я не вижу в ней ничего от Матери. Ни капельки.
Детали о рождении Кингсли и ее жизни в Доме были скрыты, чтобы защитить ее. Недавно родители рассказали ей о ее биологических родителях и о том, как она оказалась у ниху мужчины и женщины, которые вырастили ее. Даже не вдаваясь в детали, эта информация тяжело ей далась,замечаю я.Целый месяц она не хотела меня видеть,я замолкаю и сглатываю, глаза жгут появившееся слезы.
Я думаю, ей было сложно все понять... эх,я выдыхаю через нос и смотрю в окно.Тяжело было понять, как это мог быть я... как я попался в такую ловушку. Я все-таки мужчина,я стискиваю челюсть.
Меня это тоже беспокоило. Я чувствовал себя гребанной девкой. Марк, чувак к которому Лана заставила меня ходить на сеансы, пытается сделать так, чтобы я чувствовал себя иначе. Пока без изменений.
Она просила меня заехать на днях, поэтому вчера я купил пончики,говорю я Леа. Все что угодно, лишь бы убрать это молчание, повисшее между нами. Кто знает, что еще я мог выдать, если бы еще помолчал.
Ее мягкие пальчики прикасаются к моей руке, и я вздрагиваю. Я смотрю в ее глаза, наполненные сочувствием. Глаза друга? Я знаю, что она беспокоится обо мне. Я тоже беспокоюсь о ней. Но что теперь она обо мне думает, после того как все узнала?
Она улыбается:
Ты хочешь пойти? Я с удовольствием пойду с тобой.
Я пожимаю плечами. Они устали и болят от напряжения.
Мне хочется отказать Леа. Я не хочу сбивать Кингсли с толку. Раньше, она хотела познакомить меня с одной из мам ее друзей. До того, как она узнала обо мне. Пару месяцев назад, потом я не приезжал целый месяц. А в прошлом месяце она обняла меня, но не говорила так много как обычно. Я не знал, что ожидать от сегодняшней встречи, и дело в том, что это разрывало меня на части три с половиной недели.
Я могу не идти,отвечает Леа, на мое странное поведение.Если ты не хочешь, я могу побродить здесь. Встретимся у машины?предлагает она.
Я отвечаю прежде, чем мой разум принимает решение. С Леа всегда так. Кажется, я не могу изменить этого.
Я хочу представить тебя ей. Если ты уверена, что хочешь этого.
Она улыбается:
Я уверена. Просто не могу поверить, что у тебя есть дочь. В смысле, я знаю, что ты отец, но двоих детей? Ты молодец,она сжимает мою руку и выбирается из машины. Мы встречаемся перед капотом, и она уверенно берет меня за руку.
По дороге, я рассказываю ей о Кингсли. Как она живет, как играет в футбол и играет на виолончели.
Надеюсь, она не будет против, что я пришла вместе с тобой,говорит Леа, когда мы подходим к тротуару.
Нет. Она не такая.
Рука Леа напрягается, когда мы подходим к дому и поднимаемся на крыльцо. Немного поколебавшись, я стучу.
Через пару секунд Кингсли, с лучезарной улыбкой, приветствует нас.
Люк,ее взгляд перемещается от меня к Леа, и улыбка становится шире.О боже мой, ты привел девушку.Она находит это забавным, взмахивает ресничками и ведет себя так... по-девчачьи, когда сосредотачивает внимание на Леа.Ты его девушка, как я понимаю.
Ята, кто помогает ему вести правильный образ жизни,спокойно говорит Леа.
Кингсли обнимает меня за талию.
Люк, тебе точно нужна девушка. Он рассказал тебе как забирался на гору? Он упал, перед прошлой нашей встречей. Люк, твоим рукам намного лучше!
Рука Леа остается в моей, большим пальцем она выводит круги, пока Кингсли заговаривает нам уши. Этот визит так и проходит.
Кингсли затаскивает нас в свою комнату и начинает спрашивать мнения Леа по поводу ее платьев на выпускной. Я сижу на кровати и пытаюсь сделать то, что Марк мне сказал. Пытаюсь думать о том, что чувствую. Я не очень хорошо справляюсь с этим. Слушая, как они говорят, я должен чувствовать себя счастливым. Но я не чувствую этого. Почему?
Я, мать вашу, не знаю.
Когда я встаю, ответ приходит ко мне: В следующий раз, когда я приедуя буду один. Мое горло сжимается, и я понимаю, как сильно мне будет не хватать Леа.
Черт.
Я разворачиваюсь и провожу рукой по плакату с группой One Direction, пытаясь взять себя в руки. Боже. Мне нужно купить себе трусики и лифчик. За исключением того, что, ну черт, это сексисткое высказывание, да? Женщина сильнее мужчины. Я верю в это.
Я думаю о том, как Леа неотступно следовала за мной. Пришла в маске. А когда я чертовски облажался, пришла и всю ночь заботилась о моей пьяной роже.
Когда мы спускаемся вниз, Леа и Кин идут впереди меня, разговаривая о Гейбе, неком придурке, который хочет отвести мою девочку на школьный бал. Мы встречаемся на кухне с Робом и Мелиссой. Стол накрыт, а на губах сияют странные улыбки.
Я выгибаю бровь, смотря на Мелиссу, и следующий час проходит спокойно. Мы попиваем пиво на заднем дворе, младшая сестра Кин, Блисс, приходит домой, и они веселятся, пока мы«старички», сидим и разговариваем о том, как в этом году, не по сезону, холодно.