Надо выполнять его инстинктивные желания, удовлетворяя его тягу к вкусной пище и красивой одежде, потворствовать его эротическим фантазиям, идти навстречу жажде любви и сильных ощущений. Словом, если ты владеешь человеческим телом, ты должен жить, как человек - долго, счастливо и с удовольствием!
Блейд выразил полное согласие с этой эпикурейской установкой; он не мог припомнить ни одного человека, на Земле или в мирах иных, который отказался бы жить долго, счастливо и с удовольствием.
- Итак, - произнес Сарагга, - будем считать, что мы разобрались с этим вопросом. Если ты избрал телесный облик - неважно, человеческий или нет - то следует удовлетворять телесные функции, к которым относятся сон, плотская любовь, еда, движение и многое другое. Потворствуя им, мы получаем наслаждение - необходимый компонент счастья.
- Но если человек властолюбив и склонен к стяжательству, интригам и убийству? Может ли он быть счастлив, полностью счастлив, не удовлетворяя своих пороков? Весьма неприятных для окружающих, насколько я понимаю, заметил странник.
По лицу Сарагги скользнула гримаса неудовольствия.
- Не будем спешить, друг мой! Разберемся сначала с одним, затем с другим. Я сказал, что телесное наслаждение - необходимый компонент счастья; ты же говоришь о психических функциях. Да, существует масса пороков - жажда власти и славы, гипертрофированная гордость, тяга к уничтожению... Но коренятся они в сознании, а не в теле! А посему поговорим об этом в другой раз. В данный же момент мы рассматриваем совсем иной вопрос - сохранить ли нам человеческое тело или превратиться в разумное облако плазмы, в некое почти вечное существо, обладающее, в силу своей физической природы, великим могуществом, но лишенное маленьких человеческих радостей. Вот, например, ты, - философ резко остановился и упер в грудь Блейда длинный палец. - Что бы ты выбрал?
Странник задумался. С одной стороны, вечная жизнь, безграничная свобода и всемогущество - пусть в плазменном состоянии - обладали определенной притягательностью, но с другой... Нет, он явно ощущал, что не в силах распроститься со своим телом и теми маленькими радостями, которые оно дарило!
- Пожалуй, я оставил бы все так, как есть, - произнес Блейд. - Я еще не готов стать богом, почтенный Кродат.
- Что ж, ты принял решение в соответствии со своими понятиями о счастье, - кивнул философ. - И должен сказать, что я разделяю твое мнение. Как видишь, я тоже предпочел телесную оболочку... Но! - он покачал длинным пальцем перед лицом Блейда. - Но!.. Скажи откровенно, разве ты не сожалеешь об упущенной возможности? О том, что ты мог бы превратиться в существо вечное, чистое и возвышенное, но отказался сделать это, ибо дорожишь радостями плоти?
- Сожалею, - признался странник. - Возможно, позже я переменил бы свое мнение.
- Превосходно! Ты уловил суть дела, друг мой! - Сарагга довольно улыбнулся, обрадованный не то понятливостью собеседника, не то собственной манерой объяснять. - Итак, мы оба дорожим своими телами и не хотели бы отказываться от плотских радостей - пока! Теперь представь себе, что путь перехода к иному состоянию для нас не закрыт и мы можем ступить на него, когда почувствуем такую необходимость... Ступить, пройти до конца и вернуться назад, если захотим! Можем стать существом почти божественного порядка, потом снова обрести тело, а наскучив им, совершить новую трансформацию... Разве было бы не утешительно знать, что эта возможность всегда с нами?
- Весьма утешительно, - согласился Блейд. - Но что толковать об умозрительных категориях? Я уже знаю, что вы можете сменять одно тело на другое, но эти разумные плазменные облака...
- При чем тут умозрительные категории? - прервал его Сарагга.