О, рассудок! Каким врагом он может стать порой! Зачем он вселяет робость в души влюбленных, которые еще и сами не уверенылюбовь ли это? Зачем они прислушиваются к его голосу раньше, чем к зову сердца? И чаще всего это бывает в зрелые годы, когда уже есть любовный опыт, в основном несчастливый, оставивший после себя руины и пустоту. Сколько судеб сплелось бы в долгожданном союзе, не появись серьезной преграды на их перекресткеприговора холодного рассудка!
К их счастью, смущенная неуверенность Алексея Ивановича стала тем импульсом, который словно подбросил Ларису, заставил спрыгнуть с кровати и кинуться в его объятия. Так и стояли в безмолвии, слыша биение сердец, ощущая тепло друг друга и поражаясь открытию: оказывается, они всю жизнь шли к этому островку в белой бескрайней тайге, чтобы встретиться и больше никогда на расставаться.
* * *
По дороге домой они много говорили и не могли наговориться. Вспоминали студенческие годы, друзей, преподавателей, смешные истории. Их воспоминания были из разных эпох, существенно различались по духу, шкале ценностей, отношениям между людьми, но именно это и вызывало обоюдный интерес.
Но для Ларисы важным было не содержание разговора, а то, как говорит Алексей (они условились не применять наедине друг с другом отчеств), как он смотрит, как жестикулирует. Невольно она изучала его, привыкала к нему, а по сути открывала для себя новую планету. Ей все было интересно в нем: как он закуривает, как характерно покашливает после первой затяжки, с какой самоиронией высмеивает свои недостатки. А когда он задерживал чуть дольше обычного свой взгляд на ее лице, внутри у нее происходило едва заметное брожение. Не сумасшедший кайф, какой она испытывала от взглядов Кронберга, а именно легкое опьянение. Но оно волновало, и чем дальше, тем сильнее.
Внутренне сопротивляясь, она все же сравнивала отца с сыном. И сравнение это было не в пользу последнего. Мягкие, расплывчатые черты лица Дениса были повторением отцовских черт, но повторением скорее шаржевым, несерьезным. Сыну явно не хватало твердости, четкости, яркой индивидуальностивсего, что было характерно для внешности его отца.
Боже, как ей хотелось бы избавиться от сравнительного анализа! Он мешал наслаждаться обществом этого незаурядного человека, обаятельного и красивого мужчины.
То, что он был красив, она открыла внезапно, в таежном доме друга Азаровых, Евгения. Того самого Евгения, который первым подбежал к ней в лесу и напоил коньяком из фляжки.
Накануне они сидели всей компанией за большим столом и под командованием Надежды, жены Евгения, стряпали пельмени. Григорий Иванович был в ударешутил, смеялся, вспоминал случаи из детства, общего для троих мужчин, собравшихся за столом.
Я вот что думаю, Женька, обратился к другу Григорий Иванович, при этом незаметно подмигнув ему. Фарш надо бы поразнообразней сделать, а то с одной медвежатиной пресно будет. Как считаешь?
Почему с одной медвежатиной? Я туда волчатины подмешал, не моргнув, возразил Евгений. Ну того, помнишь, что в Мокром логу подстрелили?
A-а, помню, конечно. Матерый волчище был.
Лариса, ничего не понимая, сидела с застывшей улыбкой, переводя взгляд с одного мужчины на другого, а те совершенно спокойно продолжали странный диалог.
А для мягкости, чтобы, знаешь, мясцо соком пошло, я бобрятинки подпустил, объяснял Евгений, сурово хмуря брови.
A-а, понятно! А я-то думаю: чьи хвосты у крыльца валяются? Бобров, значит, завалил? Пару?
Ну. А куда их больше-то?
Григорий Иванович, не выдержала Лариса, что-то я не пойму, а из чего пельмени-то?
Так мы же перечисляем с Женей: медвежатина, лосятина
Боже, еще и лосятина? воскликнула напуганная не на шутку Лариса. Да вы что, всех зверей тут истребили ради паршивых пельменей?! Не буду я их стряпать! Ешьте сами вашу волчатину!
Она вскочила и побежала в комнату, а за спиной раздался громовой хохот. Уже понимая, что ее разыграли, она все равно сердилась, теперь уже из-за розыгрыша. Что она им, школьница, чтобы так над ней подшучивать? Так и сидела в комнате, листая журнал, пока не зашел Алексей Иванович.
Лара, ты не сердись на них. Дуракам закон не писан. Если бы ты видела, что они в детстве вытворяли, причем именно со мной, как с мелкотой безответной. О-о! Хотя и мне тогда не до смеха было.
Так что мы оба с тобой жертвы розыгрыша. Расскажу тебе один случай из сурового детства. Однажды прихожу из школы домой, а Гришка с Женькой что-то конструируют, причем из разного барахла: велосипедного колеса, дырявой кастрюли, куска фанеры, каких-то железяк Я, естественно, заинтересовался, спрашиваючто да почему? А они молчат и продолжают чего-то там прикручивать, прибивать. Меня же любопытство распираетспасу нет. Я давай хныкать и канючить, мол, что вам, жалко? Тогда Женька по большому секрету раскрывает тайну: они по старинным чертежам, которые нашли у Женькиного деда на чердаке, собирают вертоплан. Завтра он будет готов, но не хватает батареек. Если, говорит, хочешь полетать на вертоплане, разбей свою копилку и дай деньги для общего дела. А у меня копилка в виде глиняного кота была. Вот я, значит, погоревал немного над своим котом, а потом взял молоток и грохнул по скульптуре. Там около трех рублей оказалось, и все пятаками, сумма по тем временам не маленькая. Гришка с Женькой забрали деньги, сказав, что сбегают за батарейками, и ушли. Ну а я остался ждать. Вечером мать пришла с работы, а я реву белугой, уже понял, что меня развели, как кролика. Вот такая веселая история.
Да уж, веселая, улыбнулась Лариса, которой стало жаль Алексея Ивановича. А куда деньги-то ушли?
На кино и мороженое.
А вам ничего не досталось?
Шоколадный батончик. Брательник-то мой все же не последней сволочью был.
Ну что, пойдем стряпать?
Пойдем, легко согласилась Лариса.
Их встретили неизменными шуточками, но не злыми, а вполне добродушными, и Ларисе вновь стало уютно среди этих людей.
Она вдруг поймала себя на том, что любуется Алексеем. Без привычного строгого костюма он выглядел намного моложе. Бежевый пуловер поверх шоколадной вельветовой рубашки подчеркивал его статность. В расстегнутом вороте она увидела пульсирующую жилку на сильной шее и подумала, что когда-нибудь обязательно поцелует эту жилку. Ей нравились его рукибольшие, мужицкие, но в то же время ловко справлявшиеся с лепкой пельменей.
Главным же открытием были глаза. Почему она раньше не замечала их чистоты и доверчивости? Или не было подходящего случая? А может, он скрывал свои чувства?
Ей припомнился его юбилей двухгодичной давности. Тогда Денис подвел ее к отцу и представил как свою невесту. А тот посмотрел пристально, без улыбки. Она запомнила этот взгляд! Но почему? Не оттого ли, что он задел, растревожил ее душу?
Как сложен мир! Мысли ее метались из настоящего в прошлое и обратно, она делала попытки связать в одно целое свою жизнь, разделившуюся на отдельные фрагменты, и понять: где она была счастлива и гделишь казалась себе счастливой. И что вообще представляет собой счастье? Или на каждом этапе жизни оно имеет свое лицо? Всякий раз новое?
Все ее существо было против такой теории. Не нужны ей никакие этапы! Она хочет одного-единственного счастья, на всю жизньодного. Как бы ей хотелось разделить это чувство с Алексеем. Впервые она встретила мужчину, которому нравилась и который притягивал ее саму, неудержимо, властно, точно мощный магнит. Господи, почему так хрупок мост между женщиной и мужчиной, почувствовавшими взаимное притяжение? Достаточно одного неверного движенияи мост рухнет. Что нужно сделать для того, чтобы сберечь первые движения души, еще робкие, но одновременно сильные своей свежестью и чистотой?
А сейчас, сидя с ним в ресторане поезда и глядя на то, как он ест борщ, на удивление вкусный и наваристый, Лариса испытывала сложное чувство. С одной стороны, она давно знала Алексея Ивановича, но с другойперед ней был совершенно незнакомый мужчина, которого ей хотелось полюбить. Как выстраивать отношения с отцом бывшего жениха? Как перешагнуть те сложности, которые наверняка возникнут при более близком общении? Или лучше не думать об этом, а просто жить, то есть плыть по воле волн, как это было с Антоном?