С этой минуты она закружилась в бесконечном серпантине дорог и воздушных трасс.
* * *
До Москвы Лариса добралась на такси всего за два с половиной часа и сразу помчалась в кассу аэропорта. Через четыре часа она сходила с трапа в Петрозаводске. Здесь ей пришлось переночевать в гостинице, а рано утром она наняла частника на «десятке» и долго уговаривала отвезти ее в охотничье хозяйство. Наконец водитель согласился доставить ее до деревни Еловки, где, как он выразился, каждая собака приведет ее в это самое хозяйство.
Сначала ехали по трассе, потом по проселку, расчищенному грейдером, и к полудню оказались в деревне. Лариса расплатилась с таксистом и огляделась. Главная деревенская улица состояла из неказистых домишек с косыми заборами, продовольственного магазина и административного здания, похожего на барак.
У проходившего мимо мужчины в драном ватнике Лариса спросила про охотничье хозяйство. Тот почесал в затылке, крякнул, а потом задал вопрос, поставивший ее в тупик:
А вам кудана главную базу или в зимовье?
Даже не знаю. А куда обычно охотники ездят?
А вы что же, на охоту собрались? осклабился мужчина щербатым ртом.
А почему бы и нет? весело ответила она.
Ну тогда вам на базу.
А можно проводника нанять?
Так вы что же, пешком, что ли, пойдете? Там же сугробы по брюхо. Извиняюсь, конечно.
А как быть? растерялась Лариса.
Как быть? Это вы уж сами думайте. Откуда вы хоть такая охотница взялись? И без ружья. Чем охотиться-то будете?
Меня там ждут, твердо сказала она.
Ждут? A-а, ну тогда другое дело. А чего вас никто не встретил? Что же они вездеход не прислали?
А я на день раньше приехала. Так получилось, без запинки врала Лариса.
Понятно. Дак вам только Мишаня Коченев поможет. Если он не поддатый, конечно. Это тракторист наш. У него снегоход собственный. Так что идите по этой улице до конца. Крайний дом справа и будет Коченевых. Ну бывайте. Охотница, едрен корень! Хе-хе!
Вскоре Лариса вошла в калитку металлических ворот коченевского дома. В отличие от соседних развалюх дом Мишани был новым и с претензией на коттедж. Большие окна над высоким цоколем сияли чистотой и белыми капроновыми занавесками. Среди дворовых построек был гараж, от дверей которого шел след, похожий на лыжный. Вдруг лязгнула цепь, и из-под крыльца с грозным рыком показалась большая лохматая собака. Лариса в страхе замерла, прижав руки к груди. Так они стояли с минутуиспуганная не на шутку Лариса и огромная псина с открытой пастью, из которой вываливался красный язык. Собаке, видимо, надоели эти переглядки, и она пару раз гавкнула, но не зло, а словно спрашивала, дескать, сколько еще это будет продолжаться. На Крыльцо вышла молодая женщина и прикрикнула на пса:
А ну, Трезор, марш на место! А вы проходите в дом. Не бойтесь, он смирный.
Ларису провели в комнату, теплую и чистую, застеленную ковролином. Из обстановки здесь были диван, большой стол с шестью стульями и горка с посудой. В углу на тумбочке стоял телевизор, накрытый вышитой салфеткой.
Присаживайтесь, пригласила женщина, сделав плавный жест в сторону дивана.
Спасибо. Как у вас уютно, не удержалась от комплимента гостья.
Ну да, смущенно, но довольная похвалой, подтвердила хозяйка и улыбнулась.
Таких красавиц Лариса видела только, пожалуй, на картинах Кустодиева. Круглолицая, с яблочным румянцем, большими серо-голубыми глазами и светлой косой, она будто не в нынешнем веке жила, а в каком-то своем времени, где технический прогресс и мода благополучно обошли ее стороной, не задев, не изуродовав, не подогнав под общий стандарт.
Скажите, а Михаил на работе?
Мишаня-то? Да кого там! Спит без задних ног. Напраздновался вчера. Со свекром как сели с утренних дрожжей, так и до вечера гудеж стоял. На работу-то ему завтра. А вы что хотели?
Мне надо в «Прионежье» попасть.
На базу? переспросила женщина и, поджав губы, смерила Ларису изучающим взглядом.
Да. Не могли бы вы разбудить мужа? Может, он уже проспался?
Ну не знаю, недовольно проворчала хозяйка, но все же пошла в соседнюю комнату.
Почему она так отреагировала, когда услышала про базу, подумала Лариса. И тот мужичок в драном ватнике разговаривал с ней ехидным тоном. Или это обыкновенная людская зависть к богатым и преуспевающим, кто на досуге развлекается таким дорогим занятием, как охота?
Из соседней комнаты слышалась перебранка супругов. Муж явно не желал просыпаться, огрызаясь короткими фразами: «Отстань, что привязалась?» и «Брысь, Настюха, не то валенком заеду!», а жена поносила упрямца на чем свет стоит. Но вот, кажется, Михаил повиновалсяподнялся с постели и, кряхтя и охая, долго топтался на одном месте, очевидно, одевался.
Первой показалась Настя, сердитая, с полыхающим на белом лице румянцем.
После пьянки его поднятьвсе равно что сытого борова с нагретого места: живот надсадишь!
Тяжело приходится? посочувствовала Лариса.
Ну да, нехотя согласилась Настя, но тут же начала оправдывать и хвалить мужа:Но он только по праздникам пьет. А так он у меня работящий. Хорошо зарабатывает. Этот дом сам поставил. Свекор, конечно, помогал. А так все сам. Да будь он пьяницей, разве ж я пошла бы за него? Да за мной из двух деревень парни бегали. Всех отшила.
Это кто за тобой бегал? хриплым голосом спросил Михаил, взъерошенный со сна, коренастый и широкоплечий, и обнял жену за талию.
Да все бегали, горделиво повела плечом Настя. И Колька Самохин, и Санька Губарев, и твой дружок закадычный тоже бегалтолько пыль стояла.
Это кто? округлил опухшие глаза Михаил. Васька Прохоркин? Ни хрена себе. Извиняюсь, конечно. И я только щас про это узнаю?
Он ущипнул жену за упругий бок, и та весело взвизгнула, а потом так расхохоталась, что и Лариса невольно улыбнулась. Ей приятно было смотреть на молодых супругов, без всякого сомнения любящих друг друга, но в глубине души шевельнулась завистьу нее-то такого счастья не было.
Михаил, вы извините непрошеную гостью, заговорила Лариса. С Новым годом вас, и вас, Настя! Но мне срочно надо на базу «Прионежье». Не могли бы вы отвезти меня, а я, разумеется, заплачу.
Кхе! кашлянул Михаил и переглянулся с женой. Заплатить-то само собой. Бензин нынче дорожает. Но с бодуна-то голову шибко кружит. Надо бы размяться малость, горло промочить.
Я те промочу! прикрикнула Настя. Так промочу, что три дня в мокрых штанах бегать будешь.
Да ты чего разошлась-то, как веялка в страду? добродушно защищался Михаил. Я про чай говорю. Давай чаи гонять, Настюха! И гостью угощать. Чего там у тебя нынче, пироги с мясом? Во! Вы таких и не пробовали. Язык проглотишь. А я пока умоюсь да покурю малость.
Он вышел во двор, а Настя загремела на кухне посудой.
Тяжело вздохнув, Лариса только сейчас осознала весь свой эгоизм. Влетела в чужой дом, да еще в праздник, притом с назойливой просьбой немедленно отвезти ее к черту на кулички!
А ведь сама порой осуждает людей за дикий напор, с каким они добиваются своих корыстных целей. Но делать нечего. Теперь придется подчиняться обстоятельствам, которые сама же и создала.
Механизм запущен в действие, усмехнулась она.
Вскоре они сидели за столом и чаевничали. Правда, вначале Настя с Ларисой «хлопнули» за праздник по две рюмки домашней настойки, а потом уже все вместе пили чай с замечательными пирогами, пышными, румяными и вкусными. Хозяин, отойдя от похмелья с помощью крепкого чая, в который жена добавила сушеной мяты, шумно отдуваясь, рассказывал охотничьи байки. Женщины, на которых в одинаковой степени действовали настойка и остроумие Михаила, звонко хохотали.
Через час все вышли во двор. Трезор радостно крутился возле хозяина, пока тот возился со снегоходом, а Настя разговаривала с Ларисой:
Ну счастливо вам доехать. И там тоже, чтобы все у вас хорошо сладилось.
Ой, что вы! махала руками Лариса. Я не за тем еду. Ничего у нас не сладится. Да я и не думаю об этом.
Не думаешь, а все же едешь, перешла на доверительное «ты» Настя. Значит, сердечко-то ноет, не дает покоя. Ладно, встретитесь, а там как бог даст, может, и сладится. На обратном пути заезжайте в гости. Всегда рады таким гостям!