Если ты любишь её, то ты должен идти до конца. Чего бы это ни стоило.
До чего шёл тот парень? Дошёл ли он до моей точки? Терял первую любовь в аварии, видя собственными глазами, как полыхает машина, внутри которой до пепла горит твоя любовь? Не смотрел ли на вторую, которая смогла нагло пробраться в душу и сердце, восстановить их и снова уничтожить, выйдя замуж прямо перед тобой, при этом, говорить клятву и смотреть в твои глаза? Кажется, бесконечности подобного в моей жизни ещё не достаточное количество. Где-то этот кувшинчик с дерьмом ожидает своего следующего шанса. Что дальше? Может, я снова ступлю на ту же дорогу? Отдам часть себя, а потом она придёт домой с пузом и представит мне свою новую любовь: «Привет, Диего, это мой ненаглядный, у нас скоро будет ребёночек, может, ты пойдёшь нахрен?». Яростное желание вернуться в тот день, найти эту брюнетку и вытащить из неё всё то, что она имела в видупылает пожаром в грудной клетке. Я хочу знать, что он сделал. Я хочу знать их историю от и до, чтобы потом посмеяться и рассказать свою. Сомневаюсь, что во многомиллионном городе возможно отыскать её. У меня нет никакой информации, кроме той, что она брюнетка и не являлась обслуживающим персоналом, которого, кстати, всегда включают в список работников на вечер. У меня есть ещё одноэту недосвадьбу устраивала её подруга, и если это действительно так, то, кажется, она недалекого ума, либо деньги для неё стоят на первом месте, других вариантов нет. Если я прав, то хочу увидеть их дружбу, где одна соглашается на подобное, а вторая, придерживаясь другого мнения, всё равно помогает ей. Да и плевать на всех. Возможно сейчас, моя Грейс нежится на пляже, любуясь своим тупоголовым дружком-женихом. Плевать дважды на каждого из них.
Поднимаюсь с пирса, подхватываю кроссовки, игнорирую чужие взгляды, сжигающие спину, и плетусь менять собственную жизнь, как изначально планировал. Это не парочка пунктов, а целый список, который я должен составить. Есть только один, которого я пугаюсь, как собственного отражения после недельного запоя: скорость.
Собственная машина давно пылится в гараже, лишь Ром периодически заводил её для того, чтобы она изредка подавала признаки жизни. Но я ничего не могу с собой поделать. Подходя к ней, дотрагиваясь до неёя возвращаюсь назад. Секунда и вспышка ослепляет, заставляет сердце разрываться внутри. Я даже не мог посмотреть на неё последний раз, от неё ничего не осталось, как и от меня. Даже если бы такая возможность была, не знаю, решился бы я, смог бы подойти к гробу с девушкой, чувства к которой понял и принял лишь после её смерти.
Это мой страх. Мой личный ад. Эксклюзивный ужас. Я должен исправить это. Я должен побороть себя и сесть за руль без страха.
Глава 3
Что страшней всего: начинать или возобновлять? В моём случае ответ однозначно возобновлять. Тот единичный случай, когда пришлось сесть за руль ради Грейссложно считать значимым, потому что я вздрагивал от каждой новой проезжающей мимо машины, срывая внутренний гнев на неё. Мне стыдно. И я снова думаю о ней, из-за чего быстро кручу головой в разные стороны, чтобы выкинуть каждую каплю воспоминаний о ней.
Как только ступаю на гоночную трассуполучаю желаемое. Но не то. Ноги подкашиваются, и я буквально падаю на асфальт, где могу содрать колени, а хотелось бы мозги. Круговорот воспоминаний моментально завоёвывает сознание, из-за чего я не успеваю собраться, поигрывая в бою с самим собой не начав бороться. По грудной клетке буквально приезжает танк. Я чувствую, как под гусеницей хрустят кости, как внутренности сдавливаются под тяжестью груза, как медленно, но верно, я погибаю морально. Перед глазами пропалывает целая кинолента из разных событий, но я цепляю только одно.
Зажимаю педаль газа, выворачиваю руль, и машина боком скользит по трассе, оставляя за собой клубы дыма и запах жженой резины. Ещё один рывок. Ещё несколько секунд и я пересеку финишную черту первым. Адреналин бурлит, прожигает кровь такой температурой, которой позавидует даже раскалённое металлическое ядро Земли. Из-за знойной жары и машин, летающих по трассе, помогающих каждому заливать в себя тонны воды, по спине скользят капли пота. Проклятые кожаные чехлы, которые Даниэль натянул на кресла, добавляют этому месту адского пекла. Уверен, когда решусь покинуть салонкожа прилипнет к коже, и на ляжках останется охрененный по мнению друга материал. Весь гнев на него улетучивается в ту секунду, когда капот равняется с белой полосой на асфальте, вслед чему ревут трибуны.
Волна мурашек бежит по всему телу, я не успеваю прийти в себя, потому что следом чуть ли не припечатываюсь спиной к машине, шею обвивают руки, а по щеке и лицу то и дело остаются десятки поцелуев, на которые я не совсем спешу отвечать. Коротко улыбаюсь и возвращаю тело Алисии на асфальт.
Я так переживала за тебя, Ди, восторженно тараторит она, обвивая мою талию, на что я похлопываю её по плечу, будто парой нас считает только она. Наверно, таковыми нас считаю все, кроме меня и Даниэля.
Всё в порядке, спасибо, вновь пытаюсь отстраниться, из-за чего её брови спешат воссоединиться на переносице, но я успеваю её успокоить:нужно подойти, меня уже зовут.
Хорошо, кивает она, посылая широкую и восхищенную улыбку, от которой по спине пробегает холодок.
Я вижу, как она смотрит на меня, вижу, как превозносит, словно я какое-то божественное существо. Каждый раз, видя подобный взгляд, я караю себя и Даниэля, который решил, что будь она со мной и, поняв, какой я на самом деле засранец, убежит с криками прочь. Ничего подобного не вышло. Как бы я не старался, как бы не пытался и не показывал ей своё безразличиеАлисия не видит, либо пытается этого не замечать. Как снять розовые очки, которые она сама на себя нацепила? Слушая слова о любви, я не могу выдавить ответные, а если и выдавливаю, то думаю совершенно не о той любви, которую она вообразила себе. Быстрым шагом направляюсь в сторону судейства и попутно нахожу взглядом лучшего друга, всем видом показывая то, что с каждым новым днём мне перестаёт нравиться наш договор. Его сестра должна сменить мнение обо мне, но становится только хуже. Скоро моё имя и вовсе внесут в книги по истории, как одного из божественных существ благодаря ей. Это дерьмово. Я вовсе не тот, кем она меня вообразила, выдумала и представила.
Краем глаза замечаю, как Алисию окружают подруги, пока Мария остаётся на трибунах, показывая то, что тут ей дико скучно и некомфортно, хотя вчера она прожужжала мне все уши о гонках, в это время Даниэль спешит ко мне и уже через минуту равняется по левую руку.
Пора прекращать это, цежу я как можно тише.
Расслабься, у нас в кармане победа, хлопая меня по спине, весело говорит он.
Ты меня понял.
Взгляд друга впивается в меня, и я не заставляю его ждать, отвечая взаимным. Показушная радость испаряется, на смену ей приходит волнение и обеспокоенность, которую я ловлю в глазах.
Дай ей ещё время, тихо просит он, она ещё не поняла.
Её понимание не приходит уже два месяца. И хочу, чтобы ты знал: твоя сестра давно не намекает, она действует. Когда я потеряю самоконтрольвини только себя.
Месяц. Дай ей ещё месяц.
Бросаю в сторону Даниэля быстрый и многоговорящий взгляд, улавливая в его глазах печаль. Он не виноват в нелепых чувствах сестры, и не виноват в том, что я не могу дать ей взаимность. Как бы жестоко мне не приходилось с ней обходитьсяона прощает. Сейчас я буквально бросил её при всех, а она улыбается и смотрит на меня тем же щенячьим взглядом, что и прежде.
Не сразу успеваю уловить тот момент, когда лицо становится мокрым от слёз, а я занимаю скамью. Я и не заметил, когда они проскользнули, но сейчас, находясь наедине с собойчувствую ту сломленность и слабость. Хуже этого только понимание того, каким дерьмом я себя ощущаю. Я словно окунулся в прошлое и сейчас смотрю на всё со стороны. Не понимаю, почему тогда она не назвала меня козлом и не влепила прилюдную пощёчину из-за того, как я обходился с ней, и как обошёлся. Формально, я просто бросил её, уйдя не к судьям, а в сторону. Где было твоё самоуважение, Алисия?
Обвожу трассу взглядом и вытираю остатки влаги на лице, запустив пятерню в волосы. Разговор с самим собой не приводит ни к какому завершению с ответом. Поднимаюсь и вышагиваю к зданиям, окружающим трассу. Январское солнце даёт о себе знать и поэтому приходится плавно переместиться в тень, а после в помещение.