Сказала одному из твоих сожителей, низенькому очкарику, что у тебя остались кое-какие мои вещи, мне их нужно забрать. Он без разговоров отдал свой комплект ключей. Вот, оставляю, чтоб не забыть. Передашь?
Перед носом позвенела и упала поверх тряпок на стиральной машинке небольшая связка. Кокетливо поигрывавшая локоном Мадина вновь перевела взор на меня. Смущенияни в одном глазу.
Н-да, ситуевина. Вот из-за ожидания подобного родители и решили вернуть развеселую дочку домой. Вернуть в лоно вековых традиций, отдав замуж. Отдав второй женой, практически бесправной по действующим российским законамно как иначе приструнить боевую любительницу жить на всю катушку, причем не свою?
Я скоро уезжаю, печально вымолвила Мадина
Она опустила руку в воду и механически зачерпнула.
Знаю, Гарун звонил.
Уже? Быстро же растрепал, хотя не должен. Еще говорят, будто женщины сплетницы.
Я приглашен на свадьбу.
Жаль, что мне, в отличие от тебя, отказаться нельзя. С удовольствием поменялась бы местами.
Что думаешь по поводу многоженства?
Он и это раструбил?
Мадина тоскливо смотрела, как вода стекает сквозь пальцы обратно в ванну. Затем процедура повторилась. Абсолютно голый я, находившийся ниже ватерлинии, беспардонную девицу вроде бы не интересовал, но это так кажется, иначе она не сидела бы здесь с упорством пса, ожидающего кормежки.
Продолжая прилежно прикрываться, я высказал:
Тебя не смущает, что я перед тобой в таком виде?
Меня? Мадина сделала большие глаза, ее взгляд ехидно переехал на мои руки, основательно задержался там, пристальный и изучающе-задумчивый, и через жаркую вечность вернулся на лицо. Нет. А тебя?
Несколько да, поэтому не могла бы ты
Конечно, могла бы! перебила Мадина. Какой разговор! От нее искрило нездоровым озорством, от которого легко прикуривались бы сигареты и автомобили. Понимаю, нужно быть в равных условиях, и чтобы тебя не смущать
Она сделала то, чего я не ожидал. Одно за другим куртка, платье и прочее полетело в сторону.
Мадина!!!
Сейчас-сейчас
В своем плачевном положении я не мог воспрепятствовать ничем, кроме гневных окриков, а они не работали. В несколько движений нахальная гостья осталась исключительно в природной одежде.
Вот такхорошо? Она влезла в воду со стороны ног, плюхнулась между моих коленей, а свои перекинула мне через бедра.
Верхнее отверстие ванны на миг захлебнулось, его заткнула откинувшаяся спина Мадины. Над моим животом свелись вместе белые коленки.
Теперь мы равны.
Искательница приключений нашла их и здесь. Меня пробуравил горячий взгляд.
Вообще-то я имел в виду несколько иное проговорил я запоздало, чувствуя, как чужие ноги стискивают бока. Будь у меня лишних килограммов на пару большене поместиться нам тогда в одной ванной
Вот же, опять ванна. Вчера ванна и сбрендившая девушка, сегодня то же самое Не многовато ли для еще не прошедших двадцати четырех часов?
В новой диспозиции мои ладони оказались в опасной близости от никак не предназначенных для них чувственных безобразий.
Но ведь так тоже не плохо, согласись? нервно хихикнула Мадина.
Она тоже чувствовала себя не в своей тарелке, но отчаянно храбрилась.
Если называть вещи своими именами, то она была в моей тарелке. Теперь мне понятно, почему медведи из сказки так ополчились на Машу. «Кто спал в моей постели?! Кто ел из моей тарелки?!» Пусть Маша пришла сама, а ее возраст и внешние данные могли показаться медведям достаточными, чтобы женить на ней, скажем, сыночка (это же сказка, там все в конце концов женятся), но медведь и человекразные виды! В переводе со сказочногоразные люди. Категорически разные. Сказкиложь, да в них намек.
Я проворчал:
Что плохо, а что хорошо, определяет воспитание.
И окружение.
И традиции. Имею в виду национальные.
У нас многонациональная страна. Будь я в восторге от обычаев гор, я осталась бы в горах. Возможно, после свадьбы я перееду в Москву. Все для этого сделаю. Четыре стены Жгучий взор с тоской пробежался по тесноте ванной комнаты, длинные волосы, понизу расплывшиеся в воде, отрицательно мотнулись. Это не для меня. Я вижу свое будущее по-другому.
Кто же тебя спросит, хотелось сказать, но это уксус на кровоточащую рану, и я вернул собеседницу в реальность:
Ты горянка, ты должна
А ты не горец и не должен, со злостью перебила Мадина. Хватит о традициях. Скажи честно, тебе нравится? Весомые достоинства взвились, словно белые флаги капитуляции, а ладони хозяйки с чувством огладили демонстрируемые подробности.
Скажешь «нет»я сейчас же уйду. Но если соврешь
Как же ты узнаешь, что я вру?
Заставлю убрать ладони.
И Мадина поняла, что раунд остался за ней.
Как мне теперь смотреть в глаза Гаруну? хмуро осведомился я.
А как ты в них смотришь, зная, что больше половины твоих сокурсниц он видел в еще худшем виде? Заметь, я употребила слово «видел», хотя могла бы другое, о котором ты, несомненно, догадываешься. Русский язык богат на емкие глаголы.
Удар, что называется, под дых. Возражения увязли где-то между душой и горлом.
Впереди за хрупкой шейкой текла водичка, плавали и извивались намокшие локоны. Встречный взгляд выжигал остатки здравомыслия как огнеметом. Мозги ушли в отпуск, по пустому черепу гулял сквозняк. Нет, одну мысль инстинкт самосохранения подкинул:
Как тебя отпустили?
Подтекст прозвучавшего: тебя искать не будут? Если в таком виде найдут у меня
Я не собачка на привязи, как бы другим этого не хотелось.
Мы снова умолкли.
Что я мог поделатьсейчас, когда слова не действовали? И вообще. Что же у меня за дни такие начались, критические? Вчера одно, сегоднявот такое другое, хлеще прежнего. Что при таком начале будет дальше? И, кстати, почему для своих чувственных опытов безупречно сложенная хулиганка выбрала меня? Тихий, скромный, всеми позабытый, ничем особым не выделявшийся Или именно отстраненность от общей тусовки сыграла роль? И моя репутация безопасного честного человека, который никому и никогда не раскроет чужих тайн? Или своих тайн? Которые, как подразумевается, теперь будут?
И все же. Мадина, к которой меня тянуло все сильнее, была сестрой друга и человеком другой культуры, пусть и не скрывала ироничного и даже высокомерного отношения к той культуре. Пусть она сама пускалась в самые непотребные авантюрыя не мог стать соучастником. Это как если бы сейчас на ее месте оказалась Хадя или моя сестренка. Даже представить невозможно. Как гей-парад в Грозном или открытый для всех желающих нудистский пляж в Махачкале.
Впрочем, можно ли наших с Мадиной младших сестер в этом плане ставить на одну доску? Пройдет время, и насмотревшаяся телевизора, наслушавшаяся подруг, излазившая интернет моя Машенька однажды вполне даже сможет переступить бортик такой ванны, в которой будет плескаться кто-то из моих нынешних друзей. И они не посчитают это ненормальным. Таковы новые традиции, такова плата за свободу, которая есть у каждого, кто согласен отвечать за нее.
Но Хадя Никогда. Она и чужой мужчина в ванной, не муж, это две разные вселенные.
Хотя сестры очень похожи внешне. Почти копии, но Хадяуменьшенная и смягченная, резкие углы заменены плавными изгибами, дерзость во взглядекротостью и доброжелательством. И нет такой ценности в мире, какую я не отдал бы за то, чтобы вместо шалуньи Мадины моих ребер, бедер и голеней касалась ослепительно-солнечная Хадя
Фантазия отключилась, отказываясь даже воображать подобное. Хадя была не такая. Она даже теоретически не могла оказаться на месте аферистки-сестры. Повторяю: даже теоретически.
Легкие случайные покачивания вернули меня от теории к практике. Покусывая нижнюю губу, колыхавшая воду нежданная собеседница проговорила с плутовским прищуром:
Мне хотелось сказать тебе одну вещь ради которой, собственно, и пришла. Меня увозят, ты об этом знаешь, но ничего не делаешь.
Я опешил:
В каком смысле?
А как же данное тобой обещание?
Какое?! Я едва не поперхнулся.