Я устроился в кресле-качалке, зажег лампу и начал было читать, как вдруг услышал голос со стороны дороги. Выключив радио, я немного подождал. Голос раздался снова:
Есть кто дома?
С бутылкой пива в руке я подошел к перилам.
Кто здесь? крикнул я, вглядываясь во тьму.
Мгновение спустя в круге света от фонаря появилась молодая женщина в форме. А именнов форме помощника шерифа. Признаться, незнакомка застала меня врасплох. До этого мое общение с блюстителями закона сводилось к беседам с патрульными на дорогах, двое из которых остановили меня за превышение скорости. Несмотря на мои извинения и вежливость, оба выписали мне штраф, так что с тех пор полицейские внушали мне беспокойстводаже если я ничем не провинился.
Я молчал, лихорадочно соображая, зачем понадобился заместителю шерифа. Другая часть моего мозга обдумывала тот факт, что передо мной стояла дама. Звучит по-сексистски, однако мне нечасто встречались женщины-полицейские, особенно в Нью-Берне.
Простите, что вот так подкралась, нарушила тишину незнакомка. Я стучала, но вы, похоже, не услышали. Ее голос звучал дружелюбно и вместе с тем по-деловому. Я к вам из управления шерифа.
Чем могу помочь?
Мельком взглянув на гриль, она снова посмотрела на меня.
Надеюсь, я не помешала вам ужинать?
Вовсе нет, помотал я головой. Я уже поел.
Что ж, прекрасно. Еще раз простите за вторжение, мистер
Бенсон, подсказал я. Тревор Бенсон.
Я просто хотела узнать, законно ли вы проживаете в этом доме.
Формулировка меня немного удивила.
Полагаю, да. Участок принадлежал моему деду, а после его смерти перешел ко мне.
Вашего деда звали Карл?
Вы его знали? удивился я.
Немного. Соболезную вашей утрате. Карл был хорошим человеком.
Очень хорошим. Простите, а вас как зовут?
Мастерсон, ответила женщина. Натали Мастерсон.
Когда она замолчала, я почувствовал, что меня внимательно изучают.
Значит, Карл приходился вам дедушкой?
Да, по материнской линии.
Кажется, он про вас рассказывал. Вы ведь хирург? И военный?
Уже нет. Я замялся: Простите я так до конца и не понял, зачем вы пришли?
Ах да. Женщина махнула в сторону дома: Я заканчивала обход, увидела свет в окнах и решила на всякий случай заглянуть.
Нельзя уже и свет включить?
Да нет, дело не в этом, улыбнулась Натали. Сейчас я вижу: все в порядке, и мне не следовало вас тревожить. Просто пару месяцев назад, сразу после смерти вашего дедушки, нам сообщили, что здесь горел свет. Дом, по идее, должен был пустовать, и я решила проверить, в чем дело. У меня возникло чувство, что здесь кто-то жил. Никаких повреждений я не заметила, только взломанную заднюю дверь, но, учитывая свет в окнах, я решила: за домом надо присматривать. С тех пор я изредка сюда заглядывалаубедиться, нет ли непрошеных гостей. Бродяг, нелегалов, беспризорников или наркоманов, подпольно варящих мет.
А что, в этих краях таких много?
Не то чтобы много. Как и везде. Работенки нам хватает.
К слову, яне наркоман.
Она взглянула на бутылку у меня в руке:
Алкогольтоже наркотик.
Даже пиво?
Без комментариев, усмехнулась Натали.
Я решил, что она немного младше меня. Светлые волосы собраны в слегка растрепанный пучок, а глаза настолько голубые, что хоть сейчас разливай по бутылочкам и продавай в супермаркетах. Чертовски красивая женщина, а что еще важнеебез обручального кольца.
Может, осмотрите дом? предложил я.
Нет, я рада, что теперь все в порядке. Мне очень нравился Карл. Мы с ним болтали на фермерском рынке, где он торговал медом.
Я помнил, как по субботам сидел вместе с дедушкой у придорожного лотка, однако на рынке мы не бывали. Впрочем, с тех пор Нью-Берн сильно изменился: появились новые кафе, магазины, предприятия. Впрочем, в Александрииодном из придатков Вашингтонав пять-шесть раз больше жителей, и даже там, думаю, мужчины не давали бы проходу Натали Мастерсон.
Расскажите подробнее, кто мог поселиться в моем доме.
Меня это не слишком заботило, просто не хотелось отпускать Натали.
Я уже сказала все, что знаю.
Вы не могли бы подойти ближе? попросил я, показывая на ухо. А то я плоховато слышу. Попал под обстрел в Афганистане.
Слышал я прекрасно; внутреннюю часть уха снаряд не повредил, пусть даже внешнюю снес напрочь. Да, признаю: порой я умышленно давлю на жалость. Я снова сел в кресло-качалку, надеясь, что Натали не задалась вопросом, почему я пожаловался на слух только сейчас. Фонарь освещал ее лицо; она какое-то время разглядывала мой шрам, затем поднялась по ступенькам и, развернув ко мне второе кресло-качалку, села. Правда, сперва отодвинула его подальше.
Благодарю, сказал я.
Натали улыбнуласьне слишком тепло: похоже, сомневалась, что я плохо слышу, и раздумывала, не зря ли села. Зато улыбка была достаточно широкой, чтобы я полюбовался на ровные белые зубки.
Как я уже сказала
Вам удобно? перебил я. Не хотите ли чего-нибудь выпить?
Спасибо, мистер Бенсон, я на работе.
Зовите меня Тревором. И пожалуйста, расскажите все с самого начала.
Моя собеседница вздохнула имогу поклястьсячуть не закатила глаза.
В прошлом ноябре, после смерти Карла, одна за другой зарядили грозы. Молнии сверкали вовсю, в трейлерном парке неподалеку даже сгорел фургон. Приехали пожарные, яследом, и после того как огонь потушили, один из парней обмолвился, что любит охотиться на дальнем берегу речки.
Кивнув, я вспомнил выгоревший остов фургона, который заметил в первые дни после переезда.
В общем, пару недель спустя я вновь столкнулась с этим пожарным, продолжила Натали, и он рассказал, что видел в окнах вашего дома свет. Причем два или три раза. Словно кто-то носил свечу из комнаты в комнату. Парень смотрел издалека, и возможно, ему почудилось. Однако он решил мне сообщить, потому что видел свет не единожды. К тому же он знал о смерти Карла.
Когда это было?
В прошлом декабре. В середине месяца. Неделю или две стояли морозы, и я бы не удивилась, если бы кто-то и правда залез в дом, чтобы согреться. В следующий раз проезжая мимо, я заметила, что задняя дверь сломана, а ручка едва держится. Я зашла в дом, бегло осмотрелась, но никого не обнаружила. Признаков вторжения не было. Никакого мусора, кровати заправлены. На первый взгляд ничего не пропало. Хотя Она нахмурилась, припоминая.
Я глотнул пива, ожидая продолжения.
На кухонном столе стоял полупустой короб со свечками, а две, с почерневшими фитильками, лежали рядом. Еще я заметила, что часть столешницы не покрыта пылью, словно кто-то там ужинал. На кресле в гостиной, возможно, сиделина соседнем столике тоже не было пыли. Весомых доказательств я не нашла, однако на всякий случай принесла из амбара доски и заколотила заднюю дверь.
Спасибо! поблагодарил я за рассказ.
Натали кивнула. Похоже, эта давняя история по-прежнему не давала ей покоя.
Вы случайно не заметили, что каких-то вещей не хватает? поинтересовалась она.
Немного подумав, я помотал головой.
Вообще-то мне сложно судить. Я уже несколько лет сюда не приезжал, не считая похорон в октябре. А ту неделю я помню довольно смутно.
Задняя дверь была цела?
Я зашел через парадную, но точно проверил замки перед отъездом. Думаю, заметил бы поломку. Я ведь выходил на заднюю веранду.
А когда вы сюда переехали?
В конце февраля.
Натали задумчиво посмотрела на дверь.
Вы все-таки считаете, что кто-то сюда вломился? немного подождав, спросил я.
Сама не пойму, призналась помощник шерифа. Обычно в таких случаях я нахожу сломанные вещи и мусор: бутылки, фантики, всякий хлам. К тому же бродяги перед уходом не заправляют постель. Натали побарабанила пальцами по подлокотнику. Вы уверены, что все на месте? Оружие? Бытовая техника? А может, ваш дедушка хранил в доме наличные?
Насколько я знаю, денег и техники у деда почти не водилось. А ружье я нашел в шкафу, когда приехал. Кстати, оно все еще там. Небольшой дробовик, чтобы диких зверей отгонять.
Тогда все выглядит еще непонятнее. Оружие крадут в первую очередь.