Дженни Боже! Какая ты худая! Кто-нибудь в этом доме следит за твоим питанием? Марина Аркадьевна с трудом выбралась из кресла, одернула задравшуюся розовую кофту, явно маловатую по размеру, и прижала меня к пышной груди. Аромат духов усилился, и я поняла, что в ближайшие пару часов точно не смогу ничего съесть. И у тебя совершенно болезненный вид, отстранив меня и нахмурившись, добавила Марина Аркадьевна. В ее голосе и движениях было достаточно наигранности, пожалуй, это был первый раз за всю мою жизнь, когда тетя обняла меня. Я непременно буду разговаривать с Егором. Похоже, твое здоровье его не беспокоит. Поджав губы, Марина Аркадьевна вернулась в кресло. Теперь ее спина была ровной, глаза блестели, а на щеках появился румянец удовольствия. Я лишний раз убедилась в том, что каждый человек непременно должен жить там, где находятся его близкие люди. По-настоящему близкие.
Устроившись напротив и получив возможность что-то сказать, я заученно произнесла:
Очень рада вас видеть. Не волнуйтесь, у меня все хорошо.
Нет уж, волноваться теперь я буду с утра до вечера. Ты посещаешь школу? Брови-ниточки вопросительно приподнялись. Тетя замерла, желая немедленно получить еще одно доказательство неспособности Егора заботиться о юной особе шестнадцати лет.
Да, соврала я.
Успеваемость понизилась?
Нет.
Это отличная новость, важно кивнула тетя, скрыв разочарование, и через пару секунд приторно улыбнулась. Если бы ты знала, как мы скучаем. Я не устану это повторять Когда ты приедешь к нам, Дженни? В твою комнату никто не заходит, и ты найдешь свои вещи на привычных местах. Даже оставшуюся одежду. Как приятно вновь очутиться там, где вырос, не правда ли?
Марина Аркадьевна мечтательно посмотрела на потолок и вздохнула. Ее полная рука легла на подлокотник, и в глаза бросился золотой плетеный браслет, украшенный тремя крупными камнями в тон кофты. Точно две змеи переплелись, и получилось украшение.
Да, приятно, решила согласиться я, не желая вступать в спор.
Мы с твоим дядей мечтаем, чтобы ты получила хорошее образование. Сейчас у тебя мало знаний и опыта Наше участие в твоей судьбе необходимо. Я не могу поверить, что ты хочешь остаться здесь. Дженни, не стоит доверять Егору, последнюю фразу Марина Аркадьевна произнесла тише, будто боялась, что нас подслушивают. Доверять ты должна только нам. Мы тебя вырастили. Что ты молчишь? Тетя подалась вперед и просверлила меня требовательным взглядом.
Здесь жил папа, и поэтому я не планирую уезжать, ответила я быстро. Аргумент казался весомым.
Когда я тебя слушаю, я лишний раз убеждаюсь в том, что ты еще ребенок. Не нужно думать об этих стенах. Ты получила огромное наследство, и очень важно его сохранить. Ты обязана выбрать своими попечителями меня и Юрия Викторовича, в таком случае Егор не сможет воспользоваться твоей наивностью. Марина Аркадьевна нервно поправила прическу и добавила с нажимом: Надеюсь, ты помнишь, как много мы сделали для тебя, и пора бы проявить благодарность.
Тетя явно теряла терпение, ее настрой и выражение лица менялись стремительно. С одной стороны, со мной надо было разговаривать ласково, а с другой Где ж взять столько ласки, если я пуленепробиваемая?
Я хорошо отношусь к Егору, опять соврала я и принялась разглядывать рисунок паркетной доски. Пока получалось отвечать кратко, увиливая от главных вопросов. Он был правой рукой папы.
Наверное, Марина Аркадьевна и Юрий Викторович давно бы обратились в органы опеки и потребовали немедленного возвращения племянницы, но без моего твердого «да» шансы на успех равнялись нулю.
Дженни, сейчас тебе кажется, что денег много, и с ними ничего случиться не может, однако это не так Да, ты получила огромное наследство, но деньги любят счет! Уж твой дядя разбирается в подобных вопросах, и он лучше других знает, как сберечь твое состояние. Дорогая, ты вернешься в наш дом? медовые нотки вновь появились в голосе Марины Аркадьевны.
Не имело смысла объяснять тете, что деньги меня интересуют меньше всего на свете. А уж дяде я вообще не доверяла И я помнила те презрительные и раздражительные взгляды, которыми он одаривал меня долгие годы.
Я останусь здесь.
Пальцы Марины Аркадьевны сжались в кулаки, и она явно сдержалась, чтобы не стукнуть ими по подлокотникам кресла. Две змейки браслета будто ожили, зашевелились и зашипели на меня.
Здесь душно, резко произнесла тетя, гневно вздернула подбородок и добавила: Открой окно.
Наверное, ей требовались передышка и новые аргументы, чтобы вновь ринуться в бой и все же разрушить мое упорство. Вот только я отступать не собиралась и даже боялась, что каким-либо образом тете и дяде удастся достичь желаемого.
К окну я устремилась с удовольствием. Дышать сразу стало легче, а душу коснулось теплое и драгоценное воспоминание. Вот тот самый подоконник, на котором я сидела месяц назад Павел обнимал меня, целовал, и по телу бежали ручейки головокружительного счастья, и сердце стучало быстро-быстро Это было наше последнее свидание. Тайное, как и все предыдущие. Хотя не совсем тайное, раз Елена Валерьевна нас обнаружила, и мы оказались в центре сдержанного, но болезненного семейного скандала.
«Павел Интересно, ты видишь меня с неба?..»
Дотронувшись до подоконника, я на несколько секунд закрыла глаза и стремительно полетела в прошлое. Но в черном кожаном кресле меня ждала Марина Аркадьевна
Если я и хотела поехать в гости к дяде и тете, то только из-за няни. Однако я не была уверена, что Егор даст согласие на поездку. «Дженни, еще один крик, и я начну спать вместе с тобой. Исключительно для того, чтобы старательно и вовремя ловить все падающие самолеты», фраза неожиданно зазвенела в ушах, и следующие два шага дались с трудом, будто ноги ступили в вязкое болото, которое способно вытянуть из организма жизненно важные силы.
«Он же шутил, да?»
Странное тревожное ощущение пробежало по спине, затем страх в груди дернулся и медленно, но верно стал превращаться в протест, и совсем другие вопросы потребовали к себе внимания:
«А если я не буду слушаться Егора Ни в чем. То что он сделает? Комната Павла заперта, а хуже наказать меня все равно невозможно. Или возможно?»
Об этом точно следовало подумать немного позже. Распахнув окно, я шумно втянула свежий прохладный воздух и посмотрела на почти голые яблони. Проснется же однажды весна, и они опять зацветут. И, наверное, я опять смогу рисовать, приду сюда и разложу на широком подоконнике альбом и акварель. Нет Вряд ли это когда-нибудь случится.
Возвращалась я неторопливо, растягивая время, разглядывая по пути тонкие и толстые корешки книг. И я не сразу сообразила, что тетя с кем-то разговаривает, до меня донеслись обрывки фраз, напоминающие по скорости автоматную очередь.
вы уже подали документы и их рассматривают я считаю это совершенно неверным девочке нужен покой и забота Повторяюпокой и забота!
Подтянув сползающую с бедер юбку, я вышла из-за стеллажа и увидела Егора. Он стоял молча, лениво привалившись к дверному косяку, и с абсолютным равнодушием смотрел на раскрасневшуюся от клокочущих эмоций Марину Аркадьевну.
Во вторник Дженни даст согласие, и вы, наконец-то, перестанете поднимать этот вопрос, холодно ответил Егор и, почувствовав мое присутствие, повернул голову. А вот и моя любимая младшая сестра. Он отлип от дверного косяка, широко улыбнулся и уселся в кресло, стоящее рядом.
Господи На Дженни страшно смотреть! тетя прижала к груди ладонь и принялась мотать головой. Разве так должен выглядеть счастливый человек? А я своей племяннице желаю исключительно счастья. Егор, не кажется ли вам, что пришло время подумать не о личных амбициях, а о благополучии несчастной сироты? На кого она похожа!
С Дженни все в порядке, и именно так должен выглядеть человек, потерявший отца и брата. Взгляд Егора бегло ощупал мою тощую фигуру и вновь устремился на Марину Аркадьевну. Если у вас хоть о ком-то болит душа, то тут уж не до пирогов и булок, не правда ли?
Это был явный намек на излишнюю полноту тети, и я напряглась, ожидая немедленной ответной реакции. Марина Аркадьевна и раньше была женщиной крепкой, но за последние полгода поправилась килограммов на десять или даже пятнадцать. И она всегда носила одежду преимущественно ярких тонов, обтягивающую фигуру, что ухудшало общее впечатление.