В этих словах мне почудилась боль точно такого же взаимного непонимания с родственниками, как и у меня. А может, именно поэтому Лазиза скрывает лицо? Может, она выступает в клубе дяди тайно от родителей?
Я кинулся писать ответ, забрасывая Лазизу вопросами о родителях и других членах семьи, не предлагая напрямую свою догадку, но как бы подводя к ней дальним кругом. Напоследок выразил уверенность в красоте её души и спросил, нельзя ли и мне получить какой-нибудь адрес для отправки писем, чтобы иметь возможность обмениваться корреспонденцией чаще, чем раз в 2-3 дня, когда она выступает.
С большим трудом дождался следующего вечера, зашёл в уже привычный цветочный магазин - продавец Джана встретила меня, как лучшего друга. Это была довольно молодая и очень милая женщина.
- Здравствуйте, господин Рабах! - сказала она с широкой улыбкой. - Вам опять что-нибудь новенькое?
- Если можно, Джана.
- Конечно, для вас - всё, что угодно! Хозяин магазина, наверное, уже сделал на вас целое состояние...
Усмехаюсь: она права, за этот месяц я потратил на цветы просто неприличное количество денег.
- Ох, завидую я вашей невесте, - продолжала щебетать продавец. - Муж, дай Бог, два раза в год дарит мне букеты...
- А вы сделайте цветы единственным способом установить контакт с вами - муж наверняка станет щедрее.
Женщина удивлённо уставилась на меня, глаза её округлились, а брови поползли вверх. Я же улыбнулся, подмигнул, расплатился за яркий букет астр и вышел.
Слушая любимый нежный и звонкий голос, пробиравшийся под рёбра, наполнявший голову непроглядным туманом и вызывавший гонки мурашек по спине, я тешил себя надеждами, что, может быть, совсем скоро узнаю тайну своей сладкоголосой птички и смогу помочь ей освободиться от тяжёлых секретов, отравляющих ей жизнь. Конечно, пока она не доверяет мне, но я сделаю всё, чтобы чужая воля не отравляла её существование - и тогда, возможно, у нас получится наладить нормальное общение.
Я воображал, как прихожу к ней в гости, мы всего на минуту остаёмся вдвоём, и ни одной из этих шестидесяти секунд я не трачу понапрасну - обнимаю и целую свою стеснительную скромницу, попутно шепча ей на ушко всякие нежности. Она смущается и уворачивается, а когда уже из коридора слышны чьи-то шаги, внезапно и молниеносно целует меня в щёку. Чтобы я знал, что мои чувства взаимны, и мне просто нужно подождать ещё немного. Когда она станет совсем моей. И будет петь только для меня. Нет, я не стану запрещать ей нести своё искусство людям, но будут ведь у нас моменты, когда я смогу наслаждаться этой красотой тет-а-тет.
А вот ещё одна фантазия: мы идём по улице или парку, держась за руки. Ветер слегка колышет её темные, сияющие на солнце волосы. Когда она станет моей, ей уже не нужно будет так прятаться ото всех, как сейчас. Мы снимем обувь и станем ходить по траве босиком, не боясь намочить одежду водой из оросителей. А когда чувства будут переполнять моё сердце, я буду обнимать её за талию - осторожно, как бы невзначай, а она будет смеяться и убегать и тем только ещё больше разжигать меня.
О том, что будет происходить вечером в нашей спальне, я пока старался не думать. Чтобы не перегреваться понапрасну: с моей скромницей торопиться не стоит - можно её напугать и тем самым потерять, а этого я никак не мог допустить.
Но даже эти - простые и невинные мечты - разбились вдребезги, когда я получил от Лазизы короткую записку:
"Нет, простите, не могу дать вам адрес. Напишу подробнее завтра".
С утра я мерил шагами комнату в ожидании письма. Не мог сосредоточиться на работе или ещё чём-нибудь. Буквально сходил с ума. Появилась даже безумная мысль, не бросить ли всё это: сколько можно тратить времени и сил на девушку, которой я безразличен? Что, у меня без неё мало проблем? Но понял, что не смогу. Что хочу, что мне необходимо верить: у меня всё получится, и я буду счастлив только с ней.
Когда ко мне постучал слуга, я чуть не зашиб его дверью - так резко и быстро распахнул её.
- Мальчишка? Письмо?! - почти вскричал я.
Но слуга покачал головой:
- Матушка вызывает вас к себе, мой господин.
Я раздражённо зарычал, но пошёл, куда было сказано.
- Дорогой, мы сегодня идем в гости... всей семьёй, - сказала мама, взяв меня за руку своими сухими тёплыми пальцами.
- К кому?
- К Насгуллам. Они пригласили нас на ужин...
- А я... вам зачем?
- Так нужно. Я хочу, чтобы ты пошёл.
- Объясни, пожалуйста. Я уже не маленький...
- Хорошо. Объясню, но потом.
Я заранее напрягся, ожидая какого-то подвоха. Давно не ходил с родителями ни в какие гости, кроме тех, где обитали мои друзья - и то, мы предпочитали собираться вне дома, самые стены которого навевают тоску. Родители тоже обычно не настаивали на моём присутствии, а тут... В тревоге я возвращался в свою комнату, и по дороге меня перехватил слуга:
- Господин, там мальчик... с письмом.
Сердце вспыхнуло в груди - я бросился в приёмную чуть не бегом. Немного расстроился, что мальчик не тот, а потом вскрыл письмо и расстроился ещё больше.
"Вы обманули меня, Гаяр. Пообещали,что не станете пытаться сорвать покров с моего лица, а сами подкупаете мальчика-посыльного да ещё просите у меня адрес. Чтобы поджидать там курьера в засаде, так? А потом следить за ним...
Нет, я не дам вам адреса и вряд ли стану снова писать. Я очень опечалена вашим поведением. Прощайте".
Глава 5. Смотрины (Лайл и Гаяр)
ЛАЙЛА
Мама с утра огорошила меня новостью: у нас будут гости, и моё присутствие обязательно. Хорошо, что сегодня не мой день выступлений в клубе Хасана! Хотя, по правде сказать, настроения для гостей у меня не было. Я очень сильно переживала по поводу того, что Гаяр не оправдал моего доверия и стал пытаться открыть мою личность.
- А чего ты хотела? - удивилась Марьям, когда я рассказала ей обо всём по телефону. - Он мужчина и влюблён. Естественно, он хочет сблизиться с тобой и использует для этого все доступные способы.
- Но ведь он пообещал, что не станет пытаться открыть моё лицо! Значит, слово мужчины для него ничего не стоит?
- Технически, это разные вещи...
- Но по сути - это одно и то же, и вообще, почему ты его защищаешь?
- Хочу, чтобы ты узнала, что такое любовь, - неожиданно серьёзно ответила Марьям.
- Зачем?
- Это счастье, - она вздохнула очень печально, в противовес своим же словам.
- Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросила я.
- Поверь мне, я знаю. И хотя иногда кажется, что в любви слишком много страданий, без неё в жизни вообще нет смысла.
Я некоторое время молчала, переваривая это полупризнание лучшей подруги, а потом поинтересовалась:
- Но почему непременно с ним?
- Он тебе нравится. Ты ещё никогда в жизни не говорила так много ни об одном мужчине.
Я покраснела, несмотря на то, что это был телефонный разговор.
- Но теперь он мне больше не нравится! Я считаю, что это недостойное поведение для мужчины...
- Ох, подруга, - вздохнула Марьям, - радуйся, что твой мужчина умеет вести себя недостойно при необходимости. Некоторым этого порой так не хватает...
Не успела я попрощаться с дающей странные советы подругой, как от мамы поступило новое повеление: я должна приготовить к вечеру магду* - сладкую кашу из булгура с сухофруктами, специями и сливочным маслом, которую обычно подаёт... невеста жениху! По тому, как приготовлена магда, можно судить о качествах будущей супруги: щедра она или прижимиста (об этом свидетельствует количество масла и сливок или молока), страстна или холодна (сколько и каких кладёт приправ), тороплива или медлительна (насколько проварено зерно) и так далее и тому подобное. В богатых семьях все эти параметры, конечно, не так показательны и магда играет скорее чисто ритуальную роль. Показывает намерения девушки, но в нашем случае - больше её родителей.
- Магду? - дрожащим голосом переспросила я у матушки. - Но для кого?
- Для сына наших гостей, разумеется, - мама сверлила меня строгим взглядом, поджимая губы.
- Кто он? Я знакома с ним?
- Нет. Они никогда прежде у нас не бывали. Но это крайне достойный молодой человек, он старший сын в семье, прекрасно образован и воспитан в лучших традициях.