Выведите этого итальянского мерзавца через черный ход, ребята, попросил Сокс Дональд.
Все на площадку! заорал арбитр. Все на площадку!
Храни тебя Бог, Марио, сказал я.
Марио ничего не ответил. Все прошло очень спокойно, очень тихо. Сыскари вели себя так, словно нечто подобное происходит каждый день.
В котором решением присяжных был признан виновным6
И вот Марио увезли в тюрьму, а Матти вернулась обратно на ферму. Припоминаю, как меня удивило, что Марио арестовали за убийство. Просто не верилось. Таких приятных ребят, как он, нечасто встретишь. Но это только тогда я не мог поверить. Теперь-то я знаю, что можно быть очень приятным человеком и заодно убийцей. Никто никогда ни с одной девушкой не был так мил, как я с Глорией, но наступил момент, и я выстрелил и убил ее. Так что, как видите, быть приятным и милым вовсе не означает
Матти автоматически дисквалифицировали, раз врач запретил ей продолжать состязание. Сказал, что если она станет танцевать дальше, то повредит какие-то там органы и никогда не сможет иметь детей. Глория говорила мне, что та ужасно скандалила, обзывала доктора по-всякому и отказывалась уезжать. Но все-таки уехала. Пришлось. Ее просто взяли за горло.
И теперь ее партнер Кид Камм объединился с Джеки. Правилами это дозволялось. Одному можно было танцевать лишь двадцать четыре часа, но если за это время не подберешь партнера, тебя дисквалифицировали. Кид и Джеки были рады-радешеньки, что у них составилась пара, по крайней мере так казалось. О потере Марио Джеки особенно не тужила. Для нее он был партнером, и только. Кид же просто сиял, полагая, что сглаз с него как рукой сняло.
Теперь они вполне могут выиграть, вздохнула Глория. Они сильны как лошади. Эта девка из Алабамы вскормлена кукурузой. Смотри, какой зад. Бьюсь об заклад, она тут продержится хоть полгода.
Я бы скорее поставил на Джеймса и Руби, возразил я.
После всего того, что было?
А при чем здесь это? Кстати, а что насчет нас? У нас ведь есть шанс выиграть, я прав?
Думаешь?
Ну, зато непохоже, что так думаешь ты, огрызнулся я.
Она покачала головой, но ничего не ответила.
Чем дальше, тем больше я жду, когда наконец сдохну, вдруг сказала она.
Вот мы и снова дошли до этой темы. С Глорией можно было разговаривать о чем угодно, но все наши разговоры она всегда сводила к одному и тому же.
С тобой можно вообще говорить хоть о чем-нибудь, чтобы ты не вспоминала о своем желании умереть?
Нельзя, отрезала она.
Тогда я сдаюсь.
Кто-то сделал радио потише. Музыка наконец-то стала похожа на музыку. (Радио звучало непрерывно весь день. Оркестр появлялся только вечером.)
Дамы и господа, сказал Рокки в микрофон, имею честь сообщить вам, что к нам обратились две фирмы, желающие стать спонсорами двух пар. Косметический салон «Помпадур» с авеню Б, четыреста пятнадцать, берет под свою опеку пару номер тринадцатьДжеймса и Руби Бэйтс. Прошу выразить нашу благодарность косметическому салону «Помпадур», авеню Б, четыреста пятнадцать, аплодисментами, дамы и господа! И вы тоже, ребята.
Все захлопали.
Вторая пара, получающая спонсора, продолжал Рокки, это пара номер двадцать четыре, Педро Ортега и Лилиан Бэкон. Их будет опекать фирма «Пасифик-гараж» из Санта-Моники, Океан-уоквей, одиннадцать триста сорок один.
Снова все зааплодировали.
Дамы и господа, не унимался Рокки, наши замечательные ребята заслуживают гораздо большего числа спонсоров. Поговорите со своими друзьями, дамы и господа, отыщите покровителей для всех участников марафона. Взгляните на них, после двухсот сорока двух часов непрерывного движения они свежи как огурчики Попрошу аплодисментов для наших замечательных ребят, дамы и господа.
Послышались редкие хлопки.
И прошу вас не забывать, дамы и господа, заметил Рокки, что в конце зала у нас есть бар «Пальмовая роща», где вам подадут прохладительные напитки, пиво всех марок и бутерброды. Посетите «Пальмовую рощу», дамы и господа Попрошу музыку, сказал он радиоприемнику, повернул ручку, и весь зал вновь начал сотрясаться от грохота.
Мы с Глорией протиснулись к Педро и Лилиан. Педро хромал, одна нога у него не сгибалась. О нем рассказывали, что во время корриды в Мехико-Сити бык поднял его на рога. Брюнетка Лилиан безуспешно пыталась попасть в кино, когда услышала о танцевальном марафоне.
Поздравляем, сказал я.
Это доказывает, что в нас хоть кто-то верит, ответил Педро.
Если не «Метро-Голдвин-Майер», так хоть гараж, вздохнула Лилиан. Только никак не могу привыкнуть к мысли, что у меня появится белье благодаря каким-то гаражам.
Кто тебе наговорил о белье? спросила Глория. Никакого белья тут не дают. Получишь свитер с рекламой гаражей на спине, вот и все.
И белье тоже, настаивала Лилиан.
Эй, Лилиан, закричал Ролло, леди из «Пасифик-гаража» хочет поговорить с тобой.
Кто?.. переспросила Лилиан.
Ваш спонсор, миссис Коэн.
О Господи, вздохнула Лилиан. Похоже, Педро, нижнее белье получишь ты.
Мы с Глорией переместились к помосту распорядителя. В это время дня там было просто чудесно. Сквозь двойное окно над барной стойкой в «Пальмовой роще» в зал проникали солнечные лучи, образуя на полу большой треугольник. Это продолжалось всего минут десять, но все эти десять минут мы с Глорией кружились в солнечном треугольнике (нужно было все время двигаться, чтобы не дисквалифицировали), и лучи будто пронзали меня насквозь. Впервые в жизни я оценил солнце. «Когда этот кошмар закончится, говорил я себе, я определенно проведу остаток жизни на солнце. Просто дождаться не могу, когда поеду на съемки какого-нибудь фильма в Сахару».
Ясно, что ничего подобного никогда уже не будет. Я наблюдал, как солнечный треугольник на паркете становился меньше и меньше, а потом начал взбираться вверх по моим ногам. Он полз по моему телу все выше и выше, словно живой. Когда он добрался до подбородка, я привстал на цыпочки, чтобы удержать голову в лучах солнечного света как можно дольше. Глаза я не закрывал. Смотрел на солнце. Оно меня вовсе не слепило. И тут оно исчезло.
Я оглянулсягде Глория. Она стояла у помоста, вертела бедрами и разговаривала с Рокки, сидевшим перед ней на корточках. Рокки тоже покачивался под музыку. (Весь персоналдоктор, медсестры, арбитры, распорядитель и даже продавцы лимонада получили приказразговаривая с кем-то из участников, непрерывно двигаться. И начальство строго следило за его соблюдением.)
Ты ужасно смешно выглядел, когда стоял там на цыпочках, сказала Глория. Ну прямо как в балете.
Потренируйся, и я объявлю твой сольный номер, хмыкнул Рокки.
Точно, поддакнула Глория. Ну, как сегодня на солнышке?
Нечего им над тобой издеваться, буркнул Мак Астон из пары номер пять, оказавшийся в этот момент недалеко от нас.
Рокки! раздался чей-то голос. Это был Сокс Дональд.
Рокки слез с помоста и пошел к нему.
Нехорошо смеяться надо мной, сказал я Глории. Я вот над тобой никогда не смеюсь.
Тебе и не нужно, отмахнулась она, надо мной есть кому посмеяться. Надо мной издевается сам Господь Бог Знаешь, чего хочет Сокс Дональд от Рокки?
Нет. Что ему нужно? спросил я.
Знаешь пару номер шестьФредди и ту девицу, как ее, Мэнски? Ее мать хочет подать в суд на Фредди и на Сокса. Девица, оказывается, убежала из дому.
Не понимаю, при чем здесь это, заметил я.
Она засадит его в тюрьму, пояснила Глория. Дочке-то только пятнадцать. Господи, да сколько их мотается тут вокруг на свободе и без надзора, казалось бы, такой парень должен соображать, что делает.
Почему ты упрекаешь Фредди? Может, это не его вина.
По законуего, возразила Глория. И в этом все дело. Только в этом.
Мы с Глорией отступили назад, туда, где стояли Сокс с Рокки, потому что я хотел услышать, о чем они говорят, но разговор шел слишком тихо. Говорил, собственно, только Сокс. Рокки слушал и кивал.
И немедленно, услышал я слова Сокса.
Рокки кивнул в знак того, что понял, и вернулся на площадку. Проходя мимо нас, он заговорщицки подмигнул Глории. Подошел к Ролло Петерсу, отозвал его в сторону и несколько секунд что-то настойчиво втолковывал. Потом Ролло начал оглядываться вокруг, словно кого-то разыскивая, а Рокки вернулся на сцену.