Иван Григорьевич удивленно поднял голову и прислушался.
Между тем Володя прошел, никого не встретив, через все огороды и дальше, до самых оврагов, и уже повернул было назад. Он думал, что девушка не придет, и ему стало досадно.
Жалеет барсука или сама боится? подумал он вслух и расстегнул рубаху-косоворотку: ему было жарко и душно.
Он видел, как ночь надвигается из-за парка вместе с чуть ощутимым прохладным ветерком. Казалось, сюда же поворачивались на тонких стебельках и чуть дрожащие листики на макушках ольховой и осиновой заросли. И звезды как будто двигались сюда же вместе с тихо вращающимся небосводом.
Как жизнь хороша! прошептал он в порыве стихийного восторга и вдруг почувствовал совершенно определенно, что вместе с этою ночью придет и она, эта странная узкоглазая дикарка, и даже вздрогнул от сладостного ощущения этой уверенности.
Полный всепобеждающей истомы, он тихо опустился в траву и начал безотчетно ждать.
Вдруг он почувствовал как бы легкое дуновение в лицо. Он приподнялся и посмотрел вдаль. Над травой, точно бесплотное видение, пронизанная лучами погасающей зари, прямо на него двигалась чья-то белая тень.
А-у-у! Владимир Васильевич, ау-у! донеслось до него.
Сюда-а! отозвался он и сейчас же вполголоса добавил:Тише! Не кричи так!
Она медленно направилась в его сторону.
Огородник Горбов, высокий, подавленный собственною вышиною мужчина, смуглый, черноволосый, с добродушной улыбкой себе в бороду, стоял возле террасы и говорил:
Обижает нас барсук: морковь и свеклу ворует Только, правду сказать, немного ленив он, надо так сказать, Владимир Васильевич. В овсы было повадился по вечерам ходить Чистая беда: заляжет на всю ночь и сосет. Много у Чебуринских ребят овсов перемял
Они бы его истребили, сказал Володя.
Кто же его знает, Владимир Васильевич Не желают.
А ты бы сам пристрелил.
Мне он, надо, правду так сказать, Владимир Васильевич, не мешает: ленивый какой-то задался барсук Опять же из ружья когда попугаешь, собак на ночь привязываю Пущай его!
Он добродушно махнул рукою.
Странно, чего ж мужики смотрят?
А кто ж его знает, Владимир Васильевич Жалеют видно: она тихая животная, безвредная
Нечего сказать, безвредная: овсы портит.
Против этого ничего не могу сказать: немного обижает барсук Поговаривали тут мужики, больше из молодых ребят. Что-то не слыхать теперь: видно ни на чем решили.
Он плутовато ухмыльнулся.
Старики заступаются. Прежде этого зверя много было в окружности. Лоси были, лисы тоже Теперь ничего нет Один барсук единственный: лестно!.. Волк еще зимою заходит: летошнюю зиму Лаврентий двоих повалил Уважают они барсука. Медленный из себя зверь: выйдетосматривается; ежели, примерно, упражнятьсяв кусты отходит: опрятный из себя зверь Старики все про них рассказывают: мы сами, конечно, по слуху Живет будто в одиночестве, ровно скимник: никуда не показывается Так что, можно сказать, и есть он и нет его: как вам будет то есть угодно.
Да кто его видал?
Кто его видал-то? А кто ж его знает В оврагах видали: вроде поросенка трюкает Александра сказывает, видала: так в норе и живет. Их по осени с собаками таксами выкапывают: привяжут собакам таксам бубенчики и пускают в нору во все выходы, по бубенчикам, да еще по визгу и копают.
Послушайте, Горбов, спросила Раиса Васильевна, я слыхала, что Сашаневеста. Правда это?
По осени думаю выдать. Мещанин тут один из слободы посватался. Овощная у них.
Как вы рано ее выдаете! Сколько ей?
Вот шишнадцать минет. Что за рано? Вы знаете, какой теперь народ? Развратный. На весь век несчастной сделают. Мы люди несостоятельные: кто захочет, тот и злоупотребляет. А какой у девчонки разум? Насмотрелись мы на разные примеры. Удивительно, какой развратный народ сделался!
Своей охотой Саша-то идет?
Как сказать? Этого, надо правду говорить, нет. Своя-то охота вон куда заводит!
Жаль.
Ничего, не жалейте. Этак-то крепче. По крайности, к своему месту приткнется Девушка, что ветер. Опять же мать у ней померла.
Он постоял, помолчал и потом начал прощаться.
Прощенья просим, Раиса Васильевна.
Прощайте, Горбов.
Он повернулся и пошел. Володя глядел ему вслед. Он видел, как Горбов пересек дорогу, медленно, точно что- то обдумывая, как он потом шагнул через канаву и внимательно осмотрелся по сторонам.
«Барсук!»подумалось Володе.
Удивительно скоро промчался конец летних каникул.
Как-то Иван Григорьевич спросил Володю за обедом:
Что же, выследили вы барсука? Я заметил, вы каждый вечер туда ходите и все с ружьем.
Володя посмотрел на говорившего в упор: что у него за манера всюду совать свой нос?
Черт его подкараулит! проворчал он вместо прямого ответа.
Ах, Володя! сказала Раиса Васильевна и укоризненно показала глазами в сторону детей.
По-моему, этот барсукпросто легенда, прибавила она. Я не верю в его существование.
Ну, положим, нет! авторитетно заметил Володя. По всем признакам этодействительно, барсук, только подкараулить его не так-то легко. Во-первых, для этого требуется лунная ночь, хотя, впрочем, не слишком светлая, во-вторых, часто приходится прождать несколько ночей, не смыкая глаз, прежде чем его благородие осмелится высунуть нос: в-третьих, дня этой цели делаются особые охотничьи приспособления: засада на деревьях и т. п. Рано или поздно, я его, конечно, подстрелю.
Зачем? спросил Иван Григорьевич, и Володе почудился в звуке его голоса враждебный и настойчивый вызов.
Володя нехотя поморщился.
А хоть бы для коллекции
Это увеличит ваши знания?
Знаете, вы не можете этого понять, процедил Володя сквозь зубы, инстинктивно чувствуя, что противник силен в споре, и желая импонировать ему тоном и манерами. Вы под знанием, простите, вероятно разумеете какие-то правила и исключения Этакие аршинные печатные столбцы!
Он сделал насмешливый жест.
Беда с вашим братом филологом! Мама, можно мне закурить? Я сладкого не буду.
Кури!
Мерси.
Он закурил.
Вы, думаете, как, батенька, изучают природу? продолжал он, закурив и капризно морщась от дыма. Не иначе, как со скальпелем!
Я против этого не спорю, сказал Иван Григорьевич, но я оправдываю скальпель в руках ученого, делающего открытие, а не в руках ученика.
Это не грамматика! Тут, батенька, эмпирия: что увидел, тем и жив.
Вы можете пользоваться прекрасными учебными изданиями
То да не то! Жизни настоящей нет! Понимаете, чего-то такого аромата какого-то природного. В химической иногда возьмешь и на кончик языка попробуешь Понимаете, впечатление совсем другое! Так вот и этого барсука Сдерешь это с него кожу, распорешь брюхо, поглядишь, как расположены внутренние органы Самый этот запах барсучий, кровь эта и мозг
Перестань, Володя! воскликнула Раиса Васильевна. Я не могу этого
Володя добродушно хохотал.
Эх, вы!
Положительно, этолишняя жестокость! сказал Иван Григорьевич. Жестокость и кровожадность, неоправдываемые и необъяснимые ничем, кроме инстинкта уничтожения.
Э, ерунда! отрезал Володя. Если смотреть так, то мы губим другие жизни на каждом шагу. Чем комар, или, наконец, крыса хуже барсука? И почему потребность любознательности безнравственнее других потребностей? Я, например, согласен лучше не пообедать, а изготовить один-другой препаратик из птички или зверька Наконец, de gestions non disputandum.
Впрочем, я, кроме того, не думаю, что природу вообще можно узнать при помощи скальпеля, неожиданно, заметил Иван Григорьевич. Земной пласт в разрезе это уже не природа Скелет животного на проволокахтоже не природа.
Но тогда, извините, я ровно ничего не понимаю.
Я нахожу наше увлечение точным знанием, которое ввело в изучение природы меру и цифру, односторонним. И, вообще, я против стремления объяснить природу и жизнь из простых начал. Я ничего не имею против такого стремления, как известного приема или метода исследования, но этодалеко не все: от подобного точного исследования неизбежно ускользает что-то общее, я бы сказал: какая-то тайна жизни Например, возьмем астрономию, телескопы