Вся историяэто огромная машина на службе наших идеалов. Она работает варварски медленно, с бесчувственной жестокостью, но она делает своё дело. Мы уверены в ней. И только в те минуты, когда её прожорливый механизм поглощает в качестве топлива живую кровь наших сердец, нам хочется крикнуть ей изо всех сил:
Что делаешь, делай скорее!
Туда(Из писем)
3 января 1907 г.
Вот уже часа два-три, как мы в пересыльной тюрьме. Признаюсь, я с нервным беспокойством расставался со своей камерой в «предварилке». Я так привык к этой маленькой каюте, в которой была полная возможность работать. В пересыльной, как мы знали, нас должны поместить в общую камеру, что может быть утомительнее этого? А далее столь знакомая мне грязь, суматоха и бестолковщина этапного пути. Кто знает, сколько времени пройдет, пока мы доедем до места? И кто предскажет, когда мы вернёмся обратно? Не лучше ли было бы по-прежнему сидеть в 462, читать, писать иждать?.. Для меня, как вы знаете, большой нравственный подвигпереселиться с квартиры на квартиру. А переезд из тюрьмы в тюрьму стократ мучительнее. Новая администрация, новые трения, новые усилия, направленные на то, чтоб создать не слишком безобразные отношения. Впереди же предстоит непрерывная смена начальственных фигур, начиная с администрации петербургской пересыльной тюрьмы и кончая стражником сибирского села на месте ссылки. Я уже проделывал однажды этот курс и теперь без особенного вкуса приступаю к его повторению.
Нас перевезли сюда сегодня внезапно, без предупреждения. В приёмной заставили переодеться в арестантское платье. Мы проделали эту процедуру с любопытством школьников. Было интересно видеть друг друга в серых брюках, сером армяке и серой шапке. Классического туза на спине, однако, нет. Нам разрешили сохранить своё бельё и свою обувь. Большой взбудораженной компанией мы ввалились в наших новых нарядах в камеру
Отношение к нам здешней администрации, вопреки дурным слухам о «пересылке», оказалось весьма приличным, в некоторых отношениях даже предупредительным. Есть основания предполагать, что тут не обошлось без специальных инструкций: наблюдать зорко, но инцидентов не создавать!
Самый день отъезда по-прежнему окружают величайшей таинственностью: очевидно, боятся демонстраций и попыток насильственного освобождения в пути.
10 января
Пишу вам на ходу поезда Теперь часов 9 утра.
Нас разбудил сегодня ночью в половине четвертого старший надзирательбольшинство из нас едва успело улечься, увлечённые шахматной игрой, и заявил, что в шесть часов нас отправляют. Мы так долго ждали отправки, что час отъезда поразил нас своей неожиданностью.
Дальше всё, как следует. Спеша и путаясь, мы уложили вещи. Затем спустились в приёмную, куда привели и женщин с детьми. Здесь нас принял конвой и спешно осмотрел вещи. Сонный помощник сдал офицеру наши деньги. Затем нас усадили в арестантские кареты и под усиленным конвоем доставили на Николаевский вокзал. Замечательно, что наш конвой сегодня экстренно прибыл из Москвы: очевидно, на петербургский не полагались. Офицер при приёме был очень любезен, но на все запросы с нашей стороны отзывался полным неведением. Он заявил, что нами заведует жандармский полковник, который отдаёт все распоряжения. Ему же, офицеру, приказано нас доставить на вокзали только. Возможно, конечно, что это простая дипломатия с его стороны.
Вот уже с час, как мы едем, и до сих пор не знаемна Москву или на Вологду. Солдаты тоже не знают, эти уже действительно не знают.
Вагон у нас отдельный, третьего класса, хороший, для каждого спальное место. Для вещейтоже специальный вагон, в котором, по словам конвойных, помещаются десять сопровождающих нас жандармов под командой полковника. Мы разместились с чувством людей, которым безразлично, каким путем их везут: всё равно привезут, куда надо
Оказывается, едем на Вологду: кто-то из наших определил путь по названию станции. Значит, будем в Тюмени через четыре дня.
Публика очень оживлена, езда развлекает и возбуждает после тринадцатимесячного сидения в тюрьме. Хотя на окнах вагона решётки, но сейчас же за нимисвобода, жизнь и движение Скоро ли доведётся возвращаться по этим рельсам?
11 января
Если конвойный офицер предупредителен и вежлив, то о команде и говорить нечего: почти вся она читала отчет о нашем процессе, и относится к нам с величайшим сочувствием. Интересная подробность. До последней минуты солдаты не знали, кого и куда повезут. По предосторожностям, с какими их внезапно доставили из Москвы в Петербург, они думали, что им придется везти нас в Шлиссельбург на казнь. В приемной «пересылки» я заметил, что конвойные очень взволнованы и странно услужливы.
Примечания
1
Троцкий Л. Моя жизнь: Опыт автобиографии. В 2-х тт. Берлин: Гранат, 1930.
2
International Institute of Social History, Amsterdam, International Left Opposition Archives, Inv. nr. 734.
3
Троцкий Л. Туда и обратно. Пг.: Госиздат, 1919.
4
Троцкий Л. 1905. 4-е изд. М.: Госиздат, 1922. С. 361422.
5
Гершензон М. [Рец.:] Н. Троцкий. Туда и обратно. Изд. «Шиповник». СПб. 1907 // Вестник Европы. 1907. Кн. 10. С. 306308.
6
Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 62.
7
Цит. по: Л. Д. Троцкий, pro et contra. СПб: РХГА, 2016. С. 388.
8
Бердяев Н. [Рец.:] Л. Троцкий. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Два тома. Берлин: Грани, 19301931 // Новый град. 1931. 1. С. 93.
9
Там же. С. 35.
10
Троцкий Л. Дело было в Испании (По записной книжке). М.: Круг, 1926.
11
Дебогорий-Мокриевич В. Воспоминания. Paris: Imprimerie J. Allemane, 1894.
12
Гершензон М. Указ. Соч.
13
Готский альманах (Almanach de Gotha) самый авторитетный справочник по генеалогии европейской аристократии, ежегодно издававшийся на немецком и французском языках в 17631944 годах в городе Гота, герцогство Саксен-Кобург-Гота. (прим. ред.)