Работа натурщицейэто была моя тайна, о которой не знал никто, кроме моей близкой подруги. Родители думали, что у меня наконец появился молодой человекгде еще можно было пропадать целыми вечерами? Весь второй семестр предпоследнего курса я приходила домой очень поздно и валилась с ног от усталости. Утром и днемунивер, вечеромучилище. Домашние задания списывалане было времени их делать, да и как-то стал гаснуть интерес к избранной профессии математика. Я не понимала, почему
Представилось вдруг, что встречу какого-нибудь художественного гениямало ли? И стану его музой. Лети в тартарары мое инженерное будущее. Ради искусства не жалко. Тяжелое дело стоять в застывшей позе три часа, да еще концентрировать взгляд в одной точке. Все это время надо было занимать еще и мозги: невозможно же три часа ни о чем не думать. Вот, видимо, тогда я и додумалась до этой самой музы гения. Но где я его встречу?.. Может, кто-то порекомендует ему меня, как хорошую добросовестную натурщицу, а может, он заглянет на урок живописи, а там я стою В сущности, в голове был сплошной мусор. Но есть же хоть миллионная вероятность такой встречи. По теории вероятности. Это наука, которую изучали на мехмате: она позволяет по вероятностям одних случайных событий находить вероятности других случайных событий, связанных каким-либо образом с первыми. Случайно я попала в училище, значит, это как-то связано со случайными событиями дальнейшей моей судьбы
«Отстояв» на подиуме два месяца, я устала до изнеможения. Не за горами была летняя сессия, и так хотелось уже оставить свой тяжелый физический труд, и только эта самая миллионная вероятность не давала мне покоя. Если я уйду, может, пропущу свой шанс удивительной встречи?..
Однажды декан поймал меня в коридоре и как-то загадочно попросил:
Зайди, пожалуйста, в кабинет.
У меня упало сердце: одно из двух. Либо собирается выгнать, что тоже неплохо. Либо тот самый шанс
Еле дождавшись звонка на перемену, перескакивая через лестничные ступени, я помчалась наверх.
Можно? постучала в дверь. Мэй ай кам ин?
Камин, камин, разрешил декан и посмотрел на часы. Так, у нас пять минут. Мы предлагаем тебе два рубля в час за обнаженку. Это в два раза больше обычной расценки. Второй курс умоляет. Поставим тебя спиной. Со спины ты тоже ничего
Да вы что! взвилась я.
Что? в тон мне ответил декан. Я тебя убиваю? Граблю? Заставляю идти на панель? Скоро учебный год кончится. А у ребят так и не случилось обнаженки. Потому что демонстратор пластических поз умер и некем заменить. Иди, пожалуйста, подумай Ничего особенного в этом нет. Поверь. Я обещаю, что ни один посторонний человек в класс не войдет! Будешь замерзать, рефлектор поставим. Ну? Жду после уроков.
У меня тоже сессия на носу, почему-то ответила я.
Снимем с живописи на третьем курсе, спешно стал придумывать декан. Мы тебя посадим и дадим книгу в руки. Можешь готовиться к экзаменам.
А кто такой демонстратор пластических поз? спросила я.
Натурщик. Но это по-научному, не каждому понять. А тебя, между прочим, все ребята любят.
И как же я перед ними буду голой стоять?
Знаешь, как у нас шутят? Кто пытается поступить в институт ради удовольствия посмотреть на обнаженное тело, отсеивается еще во время творческого конкурса. Уговорил? улыбнулся декан.
Нет.
Ну хорошо. Я тебе скажу из собственного опыта. Во время сеанса думаешь о том, как падает свет и ложатся тени на тело натурщика, а не о каких-то его физических достоинствах и недостатках. Но это если настоящий художник. Как думает ненастоящий, честно, я не знаю.
А вы что, художник?
В это время зазвучал пронзительный звонок на занятия. Показалось, что рядом с кабинетом декана завыла сирена.
Беги Потом зайдешь.
На занятии я собирала свои разбежавшиеся в разные стороны мысли. Мне то и дело делали замечания, что «теряю позу». Решили, что влюбилась.
Ну, теперь Натахе ее кадр запретит к нам ходить вздохнул кто-то.
Морду набьем, пообещал другой.
После занятий я побрела наверх, к декану. Надо было решать проблему, иначе она не дала бы мне покоя еще несколько дней.
Камин, камин, услышала я. Заходи быстрей, некогда.
Я вошла в кабинет, понуро опустила голову, как нашкодившая институтка.
Так на чем мы остановились? деловито спросил декан.
Вы художник? спросила я равнодушно.
А ты что, не знала?
Да как-то не думала на эту тему.
Художник, подтвердил он и с каким-то тайным умыслом добавил:Сразу видно, что ты ничем не интересуешься на своем промэке. У меня только что закончилась персональная выставка, афиши по всему городу висели.
Я не буду голой позировать.
А я уже сказал Валентине Сергеевне, что будешь.
Какой Валентине Сергеевне? насторожилась я.
Твоей бывшей классной руководительнице в школе.
Что? ужаснулась я. Я вас просила? Вы же обещали
Мне захотелось снять с полки гипсовый бюст Сократа и разбить его о предательскую голову.
Да не переживай ты Муж Валечки художник, знаешь ведь? Мой однокурсник.
И что? вскрикнула я. Что сказала Валентина Сергеевна?
Что ты умная девочка трудолюбивая, с изюминкой и сама все правильно решишь.
С изюминкой? Никогда никакой изюминки в себе не чувствовала и ни от кого о ней не слышала. Зачем обманываете?
Нет, это ты врешь, улыбнулся декан.
Я? Вру?
Ты же на мехмате учишься
И что? Похолодело у меня внутри. Сообщите в деканат?
А ты разве комсомолка? Сделал удивленное лицо декан.
Взносы плачу, с вызовом ответила я.
Это правильно Но в коммунисты не рвешься?.. Тогда какой смысл сообщать? засмеялся он.
Я не понимала, зачем он все это мне говорил, на что-то намекал, выведывал, подстрекал, провоцировал.
Следующий номер программы: советские римские гладиаторы, сказала я любимую фразу из кинофильма «Цирк». Простите, но я пойду, повернулась я к двери.
Не буду тебя уговаривать, решай сама, сказал вслед декан. Кто сам себе дорогу пробивает, из таких что-то получается. Двадцать лет деканом здесь служу Видел многих. Книжку вот возьми, на досуге почитай Надеюсь, не заиграешь.
Книжица небольшого формата называлась примерно так: «Обнаженная натура в искусстве», дореволюционного издания. Картинок было мало, все они были целомудренно мелкими. В сущности, ничего особенного. Красивые обнаженные тела, написанные в разные эпохи разными художниками. Тем не менее подумалось, что получить и такую «порнографическую» книжицу из фондов фундаментальной библиотеки можно было не иначе как с разрешения директора по предъявлении запроса с круглой печатью. Это, конечно, был очередной упрек советской власти. Прошло всего лет сорок, и упрек переквалифицировался в ностальгию по прежним неиспорченным нравам
Во времена моего студенчества книги дореволюционного издания для обычного советского человека были недоступной роскошью. То, что декан дал мне на руки «запрещенную литературу», свидетельствовало о величайшем ко мне доверии, что, конечно, льстило самолюбию. Возможно, именно это повлияло на мое решение, но, может, и сказанное в книжице. В сущности, с ее утверждениями я была согласна. Написанное до революции, пишизапретноеказалось неоспоримой истиной, значит, истиной вдвойне. Книжицу написал человек, делавший упрек христианству, таковых перед Октябрьским переворотом было пруд пруди. По полному неведению я не только с ним согласилась, но даже была возмущена «варварством» христиан, о котором, например, писал скульптор и ювелир эпохи Возрождения итальянец Гиберти: «Во времена императора Константина и папы Сильвестра взяла верх христианская вера. Идолопоклонство подвергалось величайшим гонениям, все статуи и картины самого совершенства были разбиты и уничтожены. Так вместе со статуями и картинами погибли свитки и записи, чертежи и правила, которые давали наставления столь возвышенному и тонкому искусству». Трудно тогда было отделить зерна от плевелхристианства и истории искусств я не знала. Слава Богу, что столь категорические выводы о христианстве не легли в основание моего формирующегося мировоззрения. У меня было личное кредо: «если чего-то не знаешь на отлично, не делай выводов». Я и не делала, приняла к сведению. Книжица гласила, что в эпоху Средневековья достижения реалистического искусства были преданы забвению и художники уже не знали принципов построения изображения на плоскости, которыми пользовались великие мастера Древней Греции, методики обучения рисовальщиков и живописцев были потеряны, погибли многие прославленные произведения, могущие служить образцами Но, несмотря на эту катастрофу, наступила эпоха Возрождения. На каком основании? Почему?.. Наверное, так решил Рулевой Вот и сейчас, соцреализм уже всех достал, хочется чего-нибудь поинтересней и повеселее в искусстве. А если студенты художественных вузов будут рисовать только голых семидесятилетних бабушек, то он, этот соцреализм, никогда не кончится. Бабушки умрут, а оннет, ужаснулась я.