Антонина Глушко - Провинциалка

Антонина ГлушкоПровинциалкакиноповесть

ПРОЛОГ

Виктора Николаевича Рогова советского дипломата в Южной Корее разбудил резкий телефонный звонок. Часы показывали глубокую полночьбез двадцати минут три. Кто мог звонить в такую пору?

Ночь обостряет и усиливает звуки, особенно поздние, а неожиданные телефонные звонки вселяют в человека тревогу и страх. Пока Виктор шел к кабинету телефон надрывался от крика.

 Рогов у телефона,  назвался он, собираясь услышать от дежурного по дипломатическому корпусу, о какой-либо ерунде типа: из Москвы пришла директива с

 Виктор! Виктор! Я пропал! Спаси, умоляю! Срочно приходи!

Услышал он знакомый голос атташе Мешкова Валентина Егоровича, своего соотечественника, с которым был в дружеских отношениях. Кроме него у Виктора никого не было в посольстве, с кем можно было откровенно поболтать на родном языке.

Ему до чертиков надоели «тиу-хуа-цинь-минь»  опостылевшее корейское чириканье. Хотя чистенькая ухоженная страна нравилась ему, с ее трудолюбивым и честным народом. Однако, ностальгия о родине невыносимо мучила Рогова. А когда уже становилось нестерпимо трудно, шел к Мешкову, и за бутылкой вина отводил душу, болтая на родном языке.

Конечно, есть и другие соотечественники, однако лишь с этим растяпой, Виктор мог полностью расслабиться не боясь, что его подставят либо донесут. Мешков прочно сидел у него на крепком крючке, срывание с которого для того было смерти подобно. А виноват в этом был сам Мешков с его неутомимой страстью к женскому полу.

Ладно бы к нормальным женщинам, ну завел бы тихую любовницу и помалкивал себе, так нет же: у него высокие моральные семейные устои. Не может, видите ли, изменять собственной жене. Встречаясь с проститутками или просто со случайными распутными особами, считал это не изменой, а легкой шалостью.

И Виктор, и Мешков уже второй год находятся на дипломатической службе в Южной Корее, а вот их семьи живут в Советском Союзе. У Виктораво Владивостоке, по случаю лечения жены от бесплодия. Порок супруги Рогов тщательно скрывает, во всем обвиняя себя в причине ее болезненного состояния.

Работая на высоких партийных должностях, считал, появление ребенка в семье может стать помехой карьерному росту. Он просто не разрешил жене родить, когда у той наметилась беременность, а принудил к аборту. После операции у нее, как сказали врачи, детей больше не будет.

Та на почве страшного известия теперь постоянно изводит его упреками, надо отдать ей должноесправедливыми. По этой же причине жена и не поехала с ним за границу, а осталась на родине, прикладывая тщетные усилия по лечению бесплодия, просаживая дипломатическую зарплату мужа.

Работая учительницей младших классов, женщина жестоко страдала, глядя на чужих детей. С ней все чаще стали происходить нервные припадки, переходящие в неуправляемые истерики. Муж с трудом уговорил ее оставить работу. Рогов готов был на все, только бы угодить супруге, горько осознавая свою непростительную вину перед ней.

Теперь ему и самому до зубовного скрежета хочется иметь в семье собственных детей. Однако Господь покарал человека за надругательство, совершенное им над собственной женой, что привело здоровую молодую женщину, некогда способную нарожать кучу ребятишек, к пустоцветению.

У Мешкова другая причина отсутствия рядом с ним его семьи: в Москве у него отличная четырехкомнатная квартира в центре города, женакоренная москвичка, мать двоих детей, не пожелала отправляться вслед за супругом. Талантливая профессиональная пианистка, не рискнула оставлять работу в театре музыкальной комедии, из-за сомнительной службы мужа у голопузых китайцев, как называет женщина всех азиатов.

 Мы поболтаемсяпоболтаемся там, да и заявимся обратно в Москву. А что будет с нашей квартирой? Что будет с моей работой? С обучением детей в школе? Знаешь, Мешков,  так небрежно называла она своего супруга, отлично зная его лучше, нежели он сам себя, и все его закидоны,  времена жен декабристов давно канули в прошлое, остались лишь прагматичные советские женщины,  заканчивала она, уже смеясь, стараясь смягчить свою железобетонную логику.

Здраво рассуждала дальновидная женщина и, как показало время, оказалась права. Так и живут соломенными бобылями два дипломатических советских представителя в чужой, далекой стране.

 Виктор, спаси, все, я пропал! Никто мне не поможет кроме тебя!  услышал он вопли Мешкова, после того, как снял телефонную трубку.

 Ты знаешь, сколько сейчас времени?!  не на шутку рассердился Рогов.  У тебя что пожар?

 Хуже! Хуже! Приди, умоляю!

Коллеги жили в одном корпусе дипломатической резиденции. Это огромное, немного мрачноватое сооружение, с элементами восточных пагод, а вот внутреннее обустройство соответствовала всем европейским стандартам. Здесь жили кроме советских, дипломаты других стран, аккредитованных в Южной Корее.

Чтобы попасть в нужные апартаменты, вовсе не обязательно выходить из здания, для этого достаточно пройти вдоль длинных коридоров, чтобы оказаться в нужном месте.

 Не можешь потерпеть до утра?  упрямился сослуживец. Виктору так не хотелось покидать уютную постель. Хотелось еще поспать, вчера пришлось допоздна задержаться на службе с представителем военного ведомства Кореи по поводу непрекращающихся провокаций со стороны неспокойного Северного соседа, а тот, как известно, является дружественной страной Советскому Союзу. Прямо таки, едва не целуются от любви друг к другу, с иронией ухмыльнулся Виктор Николаевич.

Стоя у телефона, он разговаривал с закрытыми глазами, старался не прерывать сонное состояние.

 Витечка, миленький, приходи!  Рогову послышались слезные всхлипы Мешкова.

«Добегался, дебил. Видать действительно припекло придурка, коль заголосил навзрыд,  теперь всерьез забеспокоился он за нерадивого коллегу.  Что на сей раз, отмочил этот гулена?».

 Иду,  с неохотой проговорил Виктор и положил трубку.

Деяния коллеги отлично известны дипломату Рогову: пьянство в рабочем кабинете, загулы в замызганном борделе, где в полном смысле его раздевали до трусов. Виктору приходилось на собственном автомобиле с тонированными стеклами тайно доставлять гуляку к себе в номер, грязного, едва шевелившего языком, отмывать и приводить в норму.

Проступков предостаточно, многих и разнообразных, которые не служили украшением советского диппредставителя в чужой стране. Удивительно, но похождения Мешкова, кроме Рогова, каким-то образом оставались тайной для окружающих.

Хотя здесь не было никакой тайны, едва попав в переделку, он тут же навешивал свои проблемы на Рогова. Тому, будучи дипломатом, а значит рангом выше Мешкова, поневоле приходилось подчищать допущенные ляпы нерадивым соотечественником. За моральный облик подчиненного в первую голову спросят с него.

И полетят они без оглядки в горячо любимый Советский Союз, который вряд ли встретит их, как доблестных сыновей.

Надо отдать должное Валентину Егоровичу, в периоды между загулами, он отлично исполнял дипломатическую миссию. Имел от руководства благодарственные поощрения и неоднократно отмечался с положительной стороны правительством Кореи.

Однако же вот такая зигзообразная судьбина у мужика в его отношениях с женским полом и взглядом на мораль. Как показывает его личностная «деятельность» исправляться и изменять своим привычкам он не собирается. Это свыше его сил.

Многое повидал Виктор в своей жизни, но представшее его взору в номере советского атташе Мешкова Валентина Егоровича могло присниться лишь в кошмарном сне: на ковре в гостиной лежала обнаженная молодая кореянка. Ее черные прямые волосы утопали в луже крови, расплывшейся зловещим ореолом вокруг размозженной головы, образуя багровую корону.

 Что это?!  в ужасе ахнул Виктор.

 Вот! Вот!  показывал пальцем на мертвое тело, трясясь в слезной истерике, зажимая рот обеими руками заикался Мешков.

 Догулялся, козел, мать твою!  Виктор уже догадывался, что могло здесь произойти. Вокруг валялись пустые бутылки от спиртного, кожура бананов, грейпфрутов, шоколадные обертки.