Так у вас всё-таки будет второй зам? оживляется невысокий плотный блондин.
А это мы, Вадик, посмотрим, загадочно отвечает Васильев.
А он красивый?
Кто?
Кандидат, подсказывает кто-то.
Лучше бы кандидатка, мечтательно тянет Вадик. Устал я от нашего коллектива: одни мужики. Поухаживать не за кем.
Пауза и дружный смех.
Лен, скажи, так кто к нам придёт, кандидат или кандидатка? настаивает Вадик.
Кандидатка, смеётся «Ленок».
Слава те господи. Вадик истово крестится. Новая пауза и новый взрыв хохота. Я поджимаю губы, смотрю по сторонам, на часы да куда угодно, только не на крыльцо.
Так красивая соискательница, Александр Владимирович? звучит из толпы чей-то голос.
Перевожу дыхание. Почувствовав позади движение и мой лёгкий вздох, Васильев оборачивается и утыкается в меня взглядом. А я замираю и, кажется, даже забываю, как дышать, увидев его глаза: яркие, острые, внимательные. Удивительно синие.
Ну так что, она симпатичная? слышу я сквозь назревающий шум в ушах. Васильев отводит от меня равнодушный взгляд:
Не знаю. Но думаю, что не очень.
Секунда и группа на крыльце корчится от смеха. А моё наваждение обрывается как сон как мечта, растоптанная действительностью.
«Да, я не красивая. Ну и что?»
Сделав усилие, независимо расправляю плечи и, приказывая себе не хромать, вхожу в стеклянные двери».
4.
«Приобняв Ленку за талию, прикладываю карточку к турникету. Пропускаю её вперёд и вызываю лифт. На втором этаже мы прощаемся. «Ленок» (наша тридцатилетняя директор по кадрам и, как вы уже поняли, моя любовница и сообщница) осторожно, чтобы не стереть помаду с губ, чмокает меня в щёку. Подмигнув, выходит из лифта и направляется в блок, где находятся переговорные комнаты. Я доезжаю до четвёртого этажа, захожу в свой кабинет, захлопываю двери. Отправляю куртку на вешалку, включаю компьютер, устраиваюсь в кресле, вытягиваю ноги вперёд и начинаю просматривать входящую почту.
«Ленка, пусть криво и косо, но сыграет отведённую ей роль, думаю я, перебирая письма. Всё остальное возьму на себя я: отделаю неизвестную кандидатку по полной и выставлю её за дверь до прихода Тарасова, который появляется на работе ровно в десять утра, следуя принципу: я барин, мне всё можно».
Впрочем, вас, наверное, уже давно интересует, что это я затеял?
Начнём с того, что Контора, в которой последние десять лет подвизаюсь я, один из самых успешных российских разработчиков телекоммуникационных продуктов. Год назад хозяин Конторы ушёл на покой и посадил нам на шею «антикризисного» менеджера управленца и генерального директора, которого зовут Тарасов Вячеслав Андреевич. Тарасову хорошо под шестьдесят, и он из той категории людей, с которыми две минуты общаешься, а потом пять лет от них бегаешь. Впрочем, пока уважаемый Вячеслав Андреевич старался «держать марку» и завоевать репутацию у нас, своих подчинённых, всё было совсем неплохо. Но полгода назад Тарасов освоился и стал понемногу прижимать нас к ногтю, требуя продуктивности, «тимспирита», «мозговых штурмов» в общем, всей той ерунды, при упоминании которой у меня моментально начинают болеть зубы.
А ещё месяц назад Тарасов раздобыл где-то сведения, что наша телекоммуникационная отрасль готовит крупный заказ на микропроцессоры, которые станут «мозгом» для новых космических спутников, и загорелся сразу двумя идеями: во что бы то ни стало, выиграть этот тендер, и для усиления моей команды (ха!) подсунуть мне заместителя по стратегическим проектам (ха-ха два раза). Двух первых кандидатов я отшил при помощи Ленки (каким образом вы уже поняли). А сегодня меня ждала встреча с последним соискателем, вернее, соискательницей дамой, ранее работавшей на «Микрософт».
Раздумывая, как развернуть разговор с карьеристкой и выставить её из Конторы коленом под зад до прихода Тарасова, встаю из-за стола и подхожу к окну. Оно частично выходит во внутренний двор, куда постепенно стекаются все наши сотрудники. Кто-то с любопытством разглядывает мою «бэху» (знали бы они, как меня раздражает эта машина!), кто-то морщится, но всё равно жадно курит одну за другой (видимо, пробухал все выходные). Я же ищу глазами в толпе худенькую «балерину».
Нет, я не оговорился: именно так я назвал про себя бледную девицу лет двадцати двадцати пяти на вид, со страдальческим лицом и длинными ногами, которую видел в нашем дворе минут десять назад. Развёрнутые плечи, хорошая грудь, ровная спина и при этом дёрганная походка, при виде которой мне захотелось не то засмеяться, не то заплакать, не то пожалеть девчонку. Поймав мой взгляд, «балерина», которая секундой ранее мучительно морщила лоб и кусала в кровь губы, тут же сделала скучающее лицо, вздёрнула вверх подбородок и преобразилась в Снежную королеву. Но меня обмануть сложно: парень я наблюдательный.
«Туфли новые и жмут», догадался я и отвернулся. Правда, на секунду насторожился: «балерина» явно хромала в сторону нашей Конторы. Вопрос: к кому она шла? Но поскольку с приходом Тарасова Ленка и её менеджеры (читай, подружки-сплетницы) чуть ли не каждый день собеседовали секретарей, продавцов и менеджеров, я успокоился: невзрачная «балерина» могла, в лучшем случае, претендовать на позицию в административном отделе (у нас там все с такими лицами), в худшем, занять должность в секретариате, обслуживающим здание (ресепшен: подай, принеси, сбегай).
От мыслей меня отвлекла барабанная дробь каблуков, бьющая по ламинату пола. Поворачиваюсь к двери, опираюсь о подоконник и присаживаюсь на его край. Стук в дверь, и в проёме показывается возмущённое лицо Ленки. Причём вид у «кадровички» такой, точно её битый час возили морд пардон, лицом об стол. Склонив к плечу голову, я даже фыркнул.
Ну? спросил я.
Ой, дай отдышаться, Сашка. «Ленок» закрывает двери, приваливается к ним спиной и закатывает глаза. Ну ничего себе!
Что, кандидатка очень страшная? Укусила тебя?
А ты её, кстати, видел, огрызается Ленка.
В смысле? «не догоняю» я.
Во дворе. Пятнадцать минут назад. В синем костюме. Длинноногая цапля с перекошенным лицом.
Балерина? непроизвольно выдыхаю я и непроизвольно тяну шею вперёд.
Какая балерина? в свой черёд удивляется Ленка. Волочкова, что ли?
Забудь, морщусь я, вспоминая фразу, которую неосторожно бросил на крыльце. Потому что на месте новой кандидатки я представлял себе совсем иную женщину: основательную, обязательно широкую в кости и почему-то полную. И тут до меня доходит
А ну-ка пошли, разворачиваю Ленку лицом к двери.
Дай хоть отдышаться, жалобно просит Ленка.
По дороге выдохнешь. Я тяну «кадровичку» в коридор, ведущий к лифтам. Потому что пока ты будешь «выдыхать», к нам Тарасов пожалует и тогда прости-прощай задуманная мной афера. М-м? нажимаю на кнопку лифта.
М-м, мычит Ленка и послушно заходит в кабину.
Давай, рассказывай, что с этой Павловой не так? требую я.
Саш, поверь мне, я много чего видела, но никогда не проводила собеседование с подобной стер-стервой.
Да ладно, не верю я. Потому что по сравнению с Ленкой все стервы мира должны стыдливо потупиться и уступить первое место ей. Так что произошло? Я же дал тебе вопросы, которыми ты могла её задавить.
Ага, спасибо тебе, друг сердечный, ёрничает Ленка. Я по твоей бумажке и действовала. Села и первым делом спрашиваю, чем эта Павлова занималась и знает ли систему эрэм один.
Систему эрэм погоди, PMI, что ли? доходит до меня. Лен, это же английская аббревиатура. Читается как «пиэмай». Означает систему управления проектами.
Не мог раньше сказать? бесится Ленка.
Вообще-то я думал, ты знаешь подобные вещи. Ладно, чёрт с этим, дальше что?
А дальше я спросила её про центр ком-компеций.
Компе центр компетенций, что ли? Это же сокращение, Лен. Клянусь, если бы не трагизм ситуации, я бы расхохотался.
Не перебивай меня! злится Ленка. Ты прямо, как эта Павлова. Потому что пока я сидела и, как дура, читала твою бумажку, эта бледная немощь так грустно на меня посмотрела и с сожалением произнесла: «А вам то, что я рассказываю, не сложно? Может, лучше о моём хобби поговорим? Это проще для вашего понимания».