Они живы?
Конечно, только переехали в Одессу, там у меня еще жив дедушка Так вот, наш дом стоял как раз напротив интерната, быть может поэтому мне иногда кажется, что и я жила там, потому что мне часто приходилось играть с интернатовскими девчонками Они всегда хотели есть, и я приносила им из дома хлеб, варенье, а иногда и приглашала их к себе, чтобы покормить Но они не такие, как мы, у которых была семья Об этом я расскажу тебе позже Твою подружку звали Л.?
Это не имеет никакого значения.
А случай с Анжеликой, это было на самом деле?
Да, я как раз была на спортивной площадке, когда это случилось И меня угощали куличом мои подружки И вдруг мы услышали крик Нора, ты можешь включить диктофон Я готова к тому, чтобы рассказывать дальше Ведь, сознайся, все, что ты хотела узнать, ты уже узнала Ты хитрая и умная, мне бы поостеречься от тебя
Нора достала диктофон и включила его. Соня, откинувшись на спинку плетеного стула, на котором сидела, устремила взгляд своих прозрачных и ставших при сером свете дня бирюзовыми глаз куда-то в пространство Нора ждала, когда же Соня заговорит, но прошла минута, другая, а она все молчала. Она отсутствовала в тот момент, ее не было в кафе за столиком, возможно, она была ТАМ, в своем детстве
***
Из романа Сони Л.
«Она нравилась Зохину, потому что у нее были красивые волосы, хорошая фигура. За ней бегали все наши парни. За поцелуй Л. брала сладким. Но Зохина она не собиралась целовать. Мы собирались ограбить его, как Бонни и Клайд. Зохин любил смотреть на девочек. И пока он смотрел на полураздетую Л., я смотрела на него с улицы, в окно Л. должна была сказать, что ей душно и попросить его открыть окно, а потом, для того, чтобы я беспрепятственно влезла в его кабинет, она должна была позвать лечь с собой на диване в приемной, смежной с его кабинетом. разве мы могли тогда знать, что у Анжелики есть запасные ключи от приемной? Да и сам Зохин разве мог предположить, что Л. сама придет к нему вечером и предложит себя? Конечно, все вышло так, как мы и предполагали, я залезла в окно и ключами, которые нашла на письменном столе, открыла сейф и взяла пакет с деньгами. Вернее, я взяла не только пакет, потому что я ведь не могла знать, где именно лежат деньги, а все то, что попалось мне под руку вплоть до коробки с фломастером и папки с документами. Сложив все это добро в мешок, который я сшила в кастелянтской из старой простыни специально для этого случая (поскольку пластиковый пакет бы шуршал и привлек внимание Зохина), я собиралась было уже залезть на подоконник и спрыгнуть на землю, как странные звуки привлекли уже мое внимание. Мы договаривались с Л., что она разденется и просто полежит перед Зохиным, показывая ему то, что он любил больше всего на свете, но когда я, приблизившись к двери, посмотрела в щель, то я чуть не уронила мешок Он не ограничился рассматриванием Л., он делал с ней то, о чем мы, девчонки, говорили душными весенними ночами в интернатских Постелях, страдая от переполнявших нас чувств и желаний никогда не видела это прежде наяву, мы видели это в кино, куда сбегали по субботам Но кино, это кино, а здесь я видела совсем близко от себя нашего директора, крепко вцепившегося руками в ноги Л., он двигался с закрытыми глазами и лицо его, в капельках пота, выражало одновременно и верх наслаждения и муку Боже, я отдала бы все, чтобы лежать там сейчас вместо Л. И тогда я поняла, что, как и Л., я влюблена в Зохина, как влюблены в него и все наши девчонки, и что не сейф с деньгами был нам нужен, а сам Зохин с его шлейфом любовных похождений и пристрастий Зохин был и останется легендой интерната. Я ничего не сказала о Л. Она лежала с широко раскрытыми глазами и, казалось, была удивлена всем тем, что с ней происходило. Но ей это нравилось, ей это безумно нравилось, и тогда вдруг я поняла, что она занимается этим уже не первый раз Но кто тогда был первым? Зохин или кто-то из наших мальчишек?
Я с трудом сглотнула и чуть не закашлялась, настолько у меня все пересохло в горле, затем на цыпочках подошла к окну и уже через минуту бежала по залитой лунным светом спортивной площадке к спальному корпусу. Я знала, что скоро вернется Л. и все мне расскажет.»
Из дневника Норы И.
«В тот день мы все-таки покатались на пароходе. И не было еще в моей жизни прогулки восхитительнее, чем та, по Сене Конечно, Соня даже и не вспомнила о диктофоне, она без устали рассказывала мне о своем женихе, Джеймсе Нэше, встреча с которым ей предстояла Она описывала его внешность, стоя на палубе и облокотясь на перила, и легкий ветерок играл ее пушистыми волосами Она была молода, красива и таинственна до невозможности. Хотелось повернуть ее к себе и заглянуть в бездонные синие глаза ее, засыпать вопросами и тут же получить все ответы. Значит, я была права, когда думала о том, что Соня не интернатская воспитанница. Конечно же, она воспитывалась в хорошей семье, где был достаток, который и передался ей, возможно, по наследству. Хотя навряд ли ее родители, кем бы они сейчас не были, не смогли бы содержать свою пусть даже и единственную дочку в такой роскоши Ведь Соня не считала денег. Она наслаждалась жизнью, но и в этом чувствовался болезненный оттенок. Я даже начала подумывать о том, что она больна физически, и потому старается получить перед смертью от жизни все, что только можно. Но потом поняла, что наверно мой мозг устроен таким образом, что просто не может довольствоваться какими-то обычными объяснениями того образа жизни, который вела Соня. Скорее всего, конечно, ее содержал Нэш.
Обедали мы неподалеку от Шартрского собора, в котором Соня долго восхищалась витражами, а потом, обнаружив у себя на ноге кровавый мозоль, с трудом выбралась на свежий воздух и почти рухнула на скамейку в каком-то дворике. Чуть позже нам подавали горячий луковый суп в станционном буфете, и даже я, которая терпеть на могу вареный лук, нашла этот обед потрясающе вкусным. Потом мы вернулись в отель и проспали там до вечера. Когда Соня разбудила меня, я метнулась была уже к рюкзаку, в котором лежал диктофон, но Соня молча приложила палец к губам и, блестя глазами, прошептала мне в самое ухо:
Он здесь
Кто? не поняла я, подумав в первую минуту о том, что Соня находится в полусне, настолько идиотским было выражение ее лица. Но потом, спустя несколько минут, я поняла, что она в тот момент, когда говорила мне эти слова, была просто СЧАСТЛИВА. И еще мне подумалось тогда, что наверно все счастливые люди выглядят в какой-то мере идиотами Дело в том, что в то время, как я смотрела свой очередной сон, в наш отель, в котором мы остановились, в «Святой Игнасий» приехал Нэш.»
***
Соня исчезла из спальни так же неожиданно, как и появилась. Нора, тряхнув головой, поспешно поднялась и посмотрела в окно: воздух над Парижем стал золотисто-розовым, а это означало, что пришла пора вечернего освещения, что город купается в океане электрического света, делающего все вокруг все необычайно теплым и одухотворенным
«Неужели я сейчас увижу того самого Нэша, которым бредит эта избалованная особа?»
Нора достала косметическое молочко и слегка освежила лицо, затем привела в порядок волосы на голове, смазав их сухим воском, подкрасила губы и, поправив и без того сидящую на ней безукоризненно красную трикотажную кофточку, которую Соня посоветовала ей носить вместе с песочного цвета джинсами, вышла в гостиную, откуда уже доносились голоса Каким она представляла себе Нэша? Солидного господина, шуршащего торчащими изо всех карманов (почему-то непременно серого строгого костюма) фунтами стерлингов
Джеймсу Нэшу было, судя по умному спокойному лицу, где-то под сорок. Но кожа на его лице была свежая и без единой морщинки. Словно он каждое утро купался в молоке и питался одними проросшими зернами пшеницы. Высокий худощавый, со светлыми, слегка растрепанными («Наверно, от объятий") слегка волнистыми волосами и обезоруживающей почти детской улыбкой Глаза его были цвета английских газонов удивительно зеленые, яркие «И это при довольно ярком электрическом свете, какими же они будут на солнце?»
Знакомься, Джеймс, это Нора, моя компаньонка, я тебе говорила о ней по телефону, мы с ней пишем роман Соня порозовела и казалась смущенной. А это Джеймс Нэш, мой жених Нора, он отлично говорит на русском, разве что с небольшим акцентом ты извини, что я тебя не предупредила, я и сама не была уверена в том, что он приедет Ведь правда, Джеймс? она скосила глаза в его сторону и состроила уморительную гримаску. Ты же сказал, что и сам не знаешь точно, вылетишь тем рейсом или нет?..