«Вставай, отваливаем отсюда», запыхавшись, проговорил Тимур.
Я кое-как поднялся и отряхнулся.
«Ну ты, Бродяга, черт!», вытирая брызги крови с лица, продолжил Тимур.
«С какого это я черт? Тебе последние мозги вышибли?», в недоумении переспросил я.
«Ты мог нормально зайти, а не как ниндзя?», распалялся мой друг.
«Каким ху м я мог нормально зайти? В три часа ночи, случайный прохожий, да еще и тут? Дааа тебе видать хорошенько по голове приложили», выпалил я, потирая отбитую спину.
«Да ладно, Бродяга, не бузи. Да заткнись ты!», Тимур резко кинул взгляд на Сокола. Его тело бурно извивалось в стонах. Подул ветер, неторопливо раскачивая фонарь. Я взглянул на свои руки. Обе по локоть в крови. Переведя взгляд на Тимура, я обратил внимание, что он жадно что-то ищет.
Подойдя к бите и взяв ее в руки, он радостно выдал: «Трофей.»
«Надо сваливать», сказал я, «нас много кто мог услышать.»
«Да, валим», поддержал меня мой друг. И уже повернулся к выходу из переулка, как я остановил его.
«Нет, стой», резко одёрнув его и подойдя к парнишке с противным голосом, я пошарил по его карманам. Сквозь стоны и девятиэтажный мат в мою сторону, донеслось: «Убери руки». Я хорошенько пнул его толи под рёбра, толи по печени, и запустил руку в карман. Старенькая нокиа оказалась в моих изодранных и окровавленных руках.
«С каких пор ты стал карманником?», донёсся недоумённый голос Тимура из-за моей спины.
«Да не, подожди, махнул рукой в сторону друга я, Алло скорая? Хлебный переулок, поножовщина, пять человек», сказал я. Голос в трубке прозвучал в ответ не разборчиво, но сквозь стоны лежащих на земле пацанов я смог расслышать «назовите свое имя фамилию». «Василий Теркин, епта!», выпалил я, и протерев трубку об футболку, выбросил ее.
«Ну сейчас-то сваливаем?», в нетерпении басом прохрипел Тимур.
«Да, сейчас подожди» подобрав свой окровавленный нож, я тоже вытер его об футболку рядом лежащего, уже не стонущего, раненого парнишки.
Наверное, в обмороке, предположил я.
«Я вас обоих урою, послышался справа от меня голос Сокола, бившегося в истерике, вы слышите! Заживо закопаю!»
«Заткнись вошь!» яростно прокричал Тимур.
Он подошел к Соколу и присел на корточки, так что голова сокола оказалась вверх ногами. Они оба смотрели глаза в глаза.
«Еще раз появитесь в этом районе узнаю, найду и завалю», его голос в притаившейся тиши ночного города звучал еще более серьезно.
Я понимал, что Тимур не шутит, да и не из шутников он был. Да и «инструменты» у нас у обоих тоже были.
«Ладно, вот щас валим», сказал Тимур вставая. Смачно плюнув в лицо Соколу и хорошенько его пнув, от чего тот застонал еще громче, он взял свой отвоёванный трофей, и мы направились прочь из переулка. Позади нас остались крики, стоны и проклятья, вперемешку с матом в наш адрес. Мы вошли в темноту ночи, фонарь остался позади. Гомон побежденной толпы потихоньку сходил на нет. Мы молча прошли метров десять после поворота.
«Ну, Бродяга, ты даешь! Это ж надо додуматься, фонариком помигать, а если бы я не заметил, что б ты делал?», с улыбкой выпалил Тимур.
«Да я хз, придумал что-нибудь», улыбнувшись другу, спокойно ответил я.
Мы разразилась ярым смехом.
«Да Ну ты красава, конечно, выстоял как мужик», подбодрил я своего друга. Не дав закончить мне фразу, Тимур остановился и закашлял кровью.
Изрядно выругавшись, при этом он прохрипел: «У меня походу рёбра поломаны».
«Ничего прорвемся, братан, Рамиль Исламович тебя подлечит», я улыбнулся другу и, взяв его руку, закинул её себе на плечо.
Мы потихоньку побрели дальше. Вдалеке послышалась сирена скорой, по-моему, их было несколько, но оборачиваться я не стал.
«Как ты?», поинтересовался я самочувствием друга.
«Нормально, Бродяга, нормально. Прорвемся. Знаешь, а я ведь знал, что именно ты придешь», тихонько ответил мой друг.
«Почему?», с интересом спросил я.
«Не знаю, братан, не знаю. Я не только тебе позвонить успел, но пришел только ты», Тимур сплюнул кровь, обхватив меня покрепче, мы пошли дальше. Возвращаясь по той же дороге с фонарями и прогулками, мы потихоньку шли прихрамывая. Изредка переговариваясь.
«Помнишь случай у Дорстроевского моста с теми быками?», немного нехотя начал я.
«Ну да, конечно, попробуй такое забыть. Бродяга, тебя тогда конкретно убивать приехали. А что ты просил? Блиииин я понял! ударив окровавленной рукой себя по лбу сказал Тимур, Ты получается мне долг вернул».
«Ага», с радостной улыбкой выпалил я.
Тимур похлопал меня по плечу, и мы продолжили наше победное шествие под фонарями. Я не знаю, о чем в этот момент думал Тимур, да в общем-то я и не хотел спрашивать. Я как бы ненароком взглянул на его лицо и попытавшись его прочитать и понял, что, несмотря на все что с ним приключилось этой ночью, сейчас ему хорошо, и мне не хотелось прерывать его блаженную эйфорию. Идти нам еще далеко, фонари мелькали один за другим теперь уже по правую сторону. Снова на ум пришел тот самый случай с теми быками на мосту.
Долги и честь. Часть I
Вообще, деньги для каждого из нас тема очень щекотливая, тем более, когда дело касается дружбы. Зачастую многие просто не знают, как поступить, например, простить долг и дружить с этим безответственным и нечестным человеком дальше, или же поставить вопрос ребром, мол дружба дружной, а деньги отдельно, но как правило в таких ситуациях, дружба, если можно её так назвать, рассыпается как сухой осенний лист.
На дворе стояла холодная уральская зима. Зима в наших краях совсем не похожа на зиму московскую или питерскую, в общем, совсем не похожа на зиму, которая бывает в больших городах. У нас, как правило, всё начиная от просторных площадей до небольших улочек и переулков заваливает толстым слоем снега, в котором при желании могла уместиться целая рота солдат спецназа верхом на бронетехнике. Наша зима временами похожа на суровую полярную метель, а временами похожа на ласковую и нежную зимушку из голливудских рождественских фильмов.
Как и в прошлые года, я решил готовиться и готовить ребят к зиме заранее. Из нашего небольшого общака я раздал ребятам равные суммы денег, себе взял столько же и мальчиками-зайчиками, безбилетниками-оборванцами мы поехали в областной центр за верхней зимней одеждой. Обычно нам отдавали одежду более старшие наши друзья, и мы были за это им были безумно благодарны, но в этот раз старших самих прижало, и им самим была нужна одежда, но поехать с нами они не могли. Большинство из них работали вахтовым методом, они просто сказали нам что купить, а мы были рады помочь. У одного куртка просто сгорела, при обогреве бензобака горелкой, он времени от времени подрабатывал дальнобойщиком, у другого вся куртка была в дырках от пуль, плюс оторванный рукав, который нельзя было просто взять и заштопать. В общем, в этот раз старая добрая традиция передавать одежду от старших к младшим прервалась. Но благо в то время я уже позаботился о том, чтобы деньги от рэкета и грабежа шли в общак, тем самым нам стало немного легче справляться с нашим финансовым положением.
Повествование этой страницы из моей жизни начнётся с того, как мы с ребятами ехали в поезде за покупкой новых зимних вещей. Мы были большой, веселой и шумной компанией. Ехали почти все ребята из нашей банды. Я, Тимурик, Андрюха с Кубагушем, Марсик и Владян. Некоторые ребята помладше нас тоже в силу обстоятельств не смогли поехать с нами, но дали нам информацию о том какие вещи и какого размера им требовались. Поезд отправлялся с вокзала пол шестого утра, и чтобы успеть на поезд, мы решили даже не ложится спать, а просто под утро взять, да и припереться на вокзал. Сказано сделано.
На перроне было очень холодно, утренний мороз резал щеки, как будто в нас летели мелкие осколки стекла. А порывистый ветер продувал наши куртки насквозь, погружая наши тела в судорожную, припадочную дрожь. На перроне все было белое от снега и пурги. На общем фоне только чернели рельсы. Из-за того, что глаза почти невозможно было открыть, вся картинка превращалась в одно сплошное белое пятно. Мы достаточно быстро сообразили, что лучше всего будет встать в полукруг спиной к пробирающему до костей ветру. Итак, минут пятнадцать как мы уже стояли на перроне, дорога ожидалась быть долгой, и чтобы не скучать, Кубагуш прихватил с собой гитару, Владян взял баллон пивка для согрева. Мы обычно пили Жигулевское на пиво по солиднее у нас не хватало денег.