«Ты мне можешь нормально объяснить, почему я не могу ходить по своему городу?», спокойно произнёс Тимур.
«Да потому что. Потому что ты нам должен!», быдловатый голос разрезал тишину.
Послышалась девятиэтажная ругать в сторону моего друга.
«Да потому что ты нам должен и все.»
«И ты думаешь, что я поверю в тот бред, который мне наплёл тут. И убери свою биту, думаешь меня на понт взять?», так же спокойно сказал Тимур.
Распираемый гордостью за лучшего друга, я лежал в кустах малины или крапивы, фиг поймёшь, не шелохнувшись. Через щель в заборе я прекрасно мог разглядеть биту, на лаковом покрытии которой отчётливо переливался лунный свет. Сделав инвентаризацию вражеского оружия, я понял, что если бы тот алабай был на нашей стороне, то было бы куда лучше. «Соберись Бродяга», сказал я себе. У них один нож, две биты. Что у двух других я не знаю, сложно было разглядеть стоят спиной, уроды. Не робей, не робей, прорвемся. Бояться, я их не боялся, вот только помирать, оставляя людей, которые мне дороги, как-то не очень.
«Ты не получишь от меня ни копейки», это снова был Тимур.
Он развернулся и свет фонаря, наконец, осветил его окровавленное лицо. Лицо заплыло от ударов, с виска стекали капли крови. Его белая футболка была разрисована кровавым графити. Рукой он держался за бок. Ребра, сразу подумал я. Эти гады переломали ему ребра! Водопад гнева и ярости обрушился на моё сознание. Мне хотелось проломить забор и прирезать их всех, как последних свиней. Я вынул из кармана нож, волны гнева перекатывались внутри меня как вода в океане. Я еще крепче сжал рукоятку ножа, кончики пальцев, обхватив рукоять, впились в ладонь, пошла кровь. Адреналин шкалил. Я уже давно позабыл, что нахожусь во дворе чужого дома, и возможно в нескольких метрах от меня мирно посапывает какая-нибудь московская сторожевая. Надо было действовать, но как? Ведь он, бедняга, даже не знает, что я тут. Я судорожно думал, как изловчиться и известить его о своем присутствии. Я бегло оглядел местность, где лежал, но ничего кроме колючих кустов я не увидел. Левой рукой от безысходности я скользнул в карман джинсов, в руки попали ключи, а с ними брелок со светодиодом, подаренный мне на день рождения моим дядькой. Это могло сработать. Снова взглянув в щель, убедившись, что все «враги» стоят спиной, я мигнул светодиодом, одновременно глядя на реакцию моего друга. Ничего, наверное, не заметил сказал я себе. Мигнул ещё раз и ещё раз, вдруг я заметил, что его взгляд переменился, он уже не смотрел прямо в глаза своему обидчику, а старался незаметно коситься в сторону забора. Я судорожно замигал светодиодом три раза, Тимур в ответ щёлкнул пальцами тоже три раза, как бы случайно. Я понял, что он догадался, что я здесь.
Тут снова послышался мерзкий, противный пискляво-завышенный голос: «Сокол, чего ты ждёшь, забивай его и отваливаем».
Драка в Хлебном переулке. Часть III
Дальше я уже почти не слушал. Я понял, что вот она развязка, вон он конец. Фигуры расставлены. Гамбит уже разыгран.
Я еще раз осмотрелся, краем уха услышав о том, как Тимур отвечал ему: «Подожди, подожди ну Ладно Давай договоримся».
В любой другой ситуации, я бы воспринял это как то, что друга сломали. Но только не сейчас. Сейчас я понимал, что он просто напросто тянет время, давая мне возможность продумать свой ход.
«Ну могу я взять деньги у бати, у друзей», медленно, растягивая слова с весьма наигранной неохотой, проговорил Тимур.
«Ха! Сокол, зашибись! Завтра, если денег не будет, то мы тебя будем мурыжить намного жёстче чем сейчас. Мы тебе уши отрежем, только и всего», угроза представлялось вполне реальной.
Во время этой фразы я по-пластунски, на пузе, пересекал кусты крапивы. О да! Оказывается, это не малина была, а, мать её, крапива! В очередной раз матеря с ног до головы тех уродов, из-за которых я тут, вылез из кустов, быстро осмотрелся. Мне надо было как-то быстро пересечь этот забор. Можно было просто перепрыгнуть, но тогда будет потерян эффект неожиданности. Мысли метались в моей голове как мыши в газовой камере. Тимур не мог тянуть ситуацию бесконечно долго. На глаза мне попался холмик, да ё-ма-ё, это же куча гравия! Пока я лежал в кустах крапивы, эта куча лежала в полуметре от меня, справа. Это будет мой трамплин, подумал я. Давай Тимур, теперь ход за тобой. Снова подойдя тихонько к забору и прислушавшись в ночную тишь, я снова услышал его голос.
«Ну тысяч двадцать, могу принести завтра остальное на следующей неделе».
«Круто А ты мажорик», пропищал противный голос.
«Да, все они мажорики когда очко играет!», дикий хохот разорвал тишину, голос последнего был не знаком мне, наверное, это был кто-то из тех трех оставшихся.
«Деньги ты нам так и так принесёшь, ну а, чтобы не опаздывал, мы тебя напоследок немного ускорим», сказал Сокол.
Глядя в щель, я увидел, что Сокол двинулся в сторону Тимура. Я понял или сейчас, или никогда.
«Бродя-я-яга-а!!!», я услышал крик своего друга.
Это он, это сигнал. В лезвии ножа отразилась полная луна. Сжав рукоять ещё крепче, я взлетел на кучу гравия. К сожалению, я не видел, куда именно мне придётся приземляться, после последней фразы расстановка фигур «на шахматной доске», как мне тогда показалось, существенно поменялась. Тело моё возвышалось над забором и над теми людьми, что были в Хлебном переулке. Ни секунды не медлив, тем самым, не теряя элемента неожиданности, левой ногой я опёрся на забор и прыгнул, заводя нож в боевое положение. Глаза тех людей, над которыми я возвышался, я не видел, но могу поклясться, что такого они не ожидали. Готов поспорить на что угодно, что их десять глаз были похожи на глаза газели, которая в самый последний момент увидела подкрадывающегося гепарда. Приземлившись за спиной у одной из этих тварей, мой нож сверкнул в темноте и вошёл по рукоять в рёбра парнишке в клетчатой рубашке. Дикий крик разорвал ночную тишину и мои барабанные перепонки. Оттолкнув от себя тело, яростно корчащееся в судорогах от боли.
«Вале-е-ера-а-а!», истошно заорал ещё один стоящий рядом.
Боковым зрением заметил, что Тимурик тоже не скучал. В то время, когда я расправлялся с первым «животным», Тимур, воспользовавшимся моментом от всей души жахнул ногой в живот гада, стоящего рядом с, как мне показалось с Соколом и выбил у него биту. Разворот и удар в голову. Раздался пискливый-мажорный стон. Я машинально обернулся в сторону кричащего, теперь я увидел, кто это был и узнал этот голос. Тот самый пискляво-завышенный. Его окровавленное лицо запомнилось до сих пор, до сих пор! Как фотография. И тут удар, ещё удар, уже в мою сторону. Предположительно от парнишки, прокричавшего имя своего поверженного друга. На секунду я потерялся, немного потемнело в глазах. Придя в следующую секунду в чувства, открываю глаза и тут ещё удар по печени. Согнувшись в три погибели от боли. Я хотел было попятиться назад, на автопилоте. Но решил попробовать неожиданный ход, в согнутом положении резко двинувшись вперёд, на удивление своему сопернику. Раскинув руки, как статуя Христа в Рио, я, не разгибаясь, прыгнул на парнишку. Мой план бы удался, если бы не одно НО. И это НО было весьма весомым, примерно как удар битой по моему хребту. Моё тело резко сменило первоначальную траекторию сложилось как старая раскладушка и начало заваливаться, я вскрикнул от резкой боли в спине и шее. Моё туловище предательски завалилось как мешок с картошкой в ноги к моему врагу. Понимая, что моя небольшая хитрость потерпела фиаско, используя последних шанс я, оттолкнувшись от земли, расслабил тело и завалился к нему в ноги.
«Бродяга!», услышал я справа, я знал, кто это был, в его голосе были нотки волнения за своего друга.
Но все это было не просто так, в момент унизительно падения, мне удалось обхватить его ноги и снова нож вошёл по рукоять, теперь уже в ногу другому противнику. Его крик перекрыла боль от очередного удара по моей спине. О, да, это снова была бита. Хорошо, что хоть не нож, но от этой мысли меньше боли не стало. Очередной удар был в шею от поверженного мною соперника. Он упал, корчась от боли, а я получил очередной удар в ключицу. В это время Тимур махал отвоеванной битой, как донской казак шашкой. Сокол, так и не пришедший в себя после душераздирающего вопля своего компаньона пропускал удар за ударом. Голова, шея, руки бита работала на ура. Истошные крики один за одним прорезали ночную тишину. Нас наверняка должны были услышать. Возможно, уже сейчас летит милицейская буханка по дороге, вдоль которой я бежал пятнадцать минут назад. Я резко развернулся на спину и увидел надомной парнишку, державшего биту. Замах. Мимо. Я успел перекатиться и увернуться от удара. Следующий замах в принципе мог стать результативным, но удар Тимура битой ему по голове отправил последнего вымогателя в нокаут.