После подношения подарков казаки и приказные люди выпили вина. Разговор за столом оживился. Уже через некоторое время дьяк Игнатий сидел в обнимку с Ефимом и попом Феодосием. Тот бубнил басом, рассказывая о своей ясырке, которую он, изрядно подвыпив, решил подарить дьяку:
Ты, дьяк, от подарка не отказывайся, я ведь эту бабенку, почитай, за так отдаю, потом не пожалеешь.
Дьяк, уже изрядно выпив, тупо соглашался, потом вдруг спросил:
А на что мне эта басурманка? Что я с ней делать буду?
Как это на что? удивился Феодосий.
В это время Ефим, расправив могучие плечи, запел:
Захотела меня мать
За Ивана отдать,
Найду, найду, маменька,
Пойду, не подумаю:
У Ивана в саду яма,
Завсегда я буду тама.
Захотела меня мать
За Степана отдать,
Найду, найду, маменька,
Пойду, не подумаю:
У Степана три стакана,
Завсегда я буду пьяна.
Захотела меня мать
За Филиппа отдать,
Найду, найду, маменька,
Пойду, не подумаю:
У Филиппа в саду липа,
Завсегда я буду бита
Когда Ефим закончил песню, дьяк Игнатий, совсем развеселившись, хрипло запел:
Захотел меня казак
За ясырку отдать
Все застолье покатилось со смеху. Князь Львов хохотал от души, даже прослезился. Игнатий же, закончив песню на полуслове, с удивлением озирался на всех.
Видя, что веселье зашло далеко, князь Львов решил сегодняшнюю встречу с казаками закончить. Поднял чарку и громко сказал:
Выпьем за здоровье государя нашего Алексея Михайловича!
Все застолье вскочило на ноги с криками: «За государя нашего! За Алексея Михайловича!».
Князь исподволь наблюдал за Разиным, как же он поведет себя в подобной ситуации. А атаман, налив полную чарку вина, подошел к воеводе и сказал: «Выпьем же, князь, за государя нашего и будем ему верными слугами!».