Кстати сказать, в дачный массив несколько раз заезжали менты, расспрашивали дачников, но ничего не выяснили. А на месте, где перевернулась машина, те, кто не успел к первой раздаче, долго еще выкапывали патроны из песка. Взрывать патроны в костре было основным развлечением. Некоторые умельцы выковыривали из патронов порох и использовали его для стрельбы из поджигов. Поджиг это такой самодельный пистолет. Металлическая трубка, запаянная или запрессованная с одной стороны, закреплялась на деревянной ручке. Внутрь трубки засыпался порох и закладывались свинцовые шарики. Можно было использовать грузила для удочки, которые продавались в рыболовном магазине, и закладывать сразу по несколько штук. А лучшими поражающими элементами были шарики от подшипников вообще бесплатно. Для этого нужно было только найти на свалке подшипник или выковырять его из негодного механизма. Порох запаливался через отверстие, пропиленное сбоку трубки. Как я понял, когда подрос, вещь была довольно опасная. Помню случаи, когда трубку разрывало в этот момент она становилась похожа на распустившийся бутон, но, слава богу, без последствий. При свете костра частенько устраивались стрельбы по консервным банкам. Одна такая банка, вся изрешеченная пулями и напоминающая дуршлаг, еще много лет висела, прибитая к деревянной стене водокачки, напоминая повзрослевшим уже бывшим членам банды об их веселых ночных забавах.
Но вернемся к главному развлечению добыче и поеданию разных фруктов и ягод. Конечно, апофеозом были арбузы и дыни. На нашем массиве, поскольку он был довольно старый, арбузы уже не росли: не хватало солнца из-за фруктовых деревьев. Но выше нашего массива каждый год нарезались все новые и новые участки. В первые годы, пока деревья подрастали, главными культурами на этих землях были арбузы и дыни. Там-то мы и промышляли. Схема была всегда одна и та же. Ближе к полуночи на добычу арбузов отправлялся отряд из пяти-шести человек. Состав добытчиков ежедневно менялся, но при желании можно было участвовать хоть каждый день. Дачи с большими плантациями выбирались заранее в дневное время, обычно во время катания на велосипедах. Поэтому мы всегда знали, куда идем и на что рассчитываем. Двое всегда оставались снаружи облюбованного участка, остальные забирались внутрь чрез проломленный или выдранный штакетник забора. Сорванные арбузы через эту же дырку передавались стоявшим на стреме и складывались вдоль забора. Набиралось по два арбуза на брата. Один арбуз из озорства и бравады съедался тут же возле обобранной дачи. Остальные мы несли на берег и там устраивали ночной пир под непрерывную патронную стрельбу. Если народу на Костре собиралось очень много, то есть двадцать человек и более, то снаряжались сразу две экспедиции в разные места.
Когда терпение дачников иссякало, они, чтобы пресечь арбузный беспредел, организовывали ночное патрулирование. Согласно графику, установленному для каждой улицы, ведущей к берегу, дачники по двое дежурили каждую ночь с десяти вечера до трех-четырех часов утра. Но, во-первых, мы об этом знали. А во-вторых, на этот случай у нас был запасной вариант. Заключался он в следующем. В полночь мы отправлялись уже всей компанией, включая девчонок, на прогулку на все те же верхние участки. С песнями под гитару демонстративно проходили мимо дозорных, а дальше все происходило по обычной схеме. Был, правда, один секрет. Как раз на границе старых и новых дач располагалось деревенское кладбище. Когда-то оно стояло в чистом поле, но теперь дачи окружали его со всех сторон. Кстати, у родителей моего школьного приятеля был участок как раз возле кладбища, и уже в более поздние времена я возил девчонок именно на эту дачу, когда наша была занята родителями. Не знаю почему, но секс там казался мне особенно сладким. В еще более поздние времена там даже побывала одна фройляйн из ФРГ, но это уже совсем другая история. Так вот теперь, когда путь к берегу с арбузами был отрезан, мы устраивали свои пиршества именно на этом кладбище. Для этого там даже имелись столики и скамейки. Девчонки, правда, поначалу наотрез отказывались идти на кладбище, но нам как-то удалось их уломать. В общем, наевшись арбузов обычно, кстати, выходило по арбузу на брата, мы возвращались на берег мимо дозорных. Вы, наверное, скажете: съесть целый арбуз, да еще на ночь, это же очень много. Я тоже съедаю сейчас в охотку два-три ломтика. Объясняю: обычно арбуз разрезался пополам, из середины вынимались лакомые куски мякоти, а остальное выбрасывалось без тени сожаления.
Чтобы вы смогли оценить масштабы бедствия и ущерба для дачников от наших набегов, расскажу маленькую историю, как я сам в этом убедился. Как-то в конце сентября родители вывезли меня на дачу. Погода стояла теплая и солнечная, можно было даже купаться до самого начала октября. После обеда я отправился на пляж в надежде встретить кого-нибудь из банды. Вышел на высокий обрыв водохранилища и буквально обалдел от увиденного. В центре пляжа, как и положено, на желтом песке зияло черное пятно нашего заброшенного кострища. Но не это было главное. Вокруг кострища неровным кругом метров десять в диаметре располагался сплошной густой ярко-зеленый ковер. Я сначала не понял, что это за буйство зелени на фоне поблекшего осеннего пейзажа. И только спустившись к воде и подойдя поближе, я наконец-то сообразил, что это были следы и вещественные доказательства наших неоднократных «преступлений». Кстати, учитывая, что, помимо ночных фруктовых и арбузных оргий, мы проводили на пляже еще и дневное время, все крупные остатки пиршества, включая арбузные корки, обычно выбрасывались в камыши за пределы песчаной зоны или просто в воду и уносились вниз по течению. Но за арбузными семечками, конечно, никто не следил, и они были разбросаны по всему пляжу. В результате вокруг черного пятна кострища раскинулась плантация арбузных всходов. Теплая погода сыграла с ними злую шутку. Все те десятки, а может, и сотни тысяч арбузных семечек, обличающие следы наших многочисленных пиршеств, под теплым сентябрьским солнцем просто взяли и дружно проросли. Зеленый ковер из крохотных, не более одного-двух сантиметров в высоту, арбузных всходов был настолько плотным, что песка практически не было видно. Инстинкт исследователя заставил меня оценить плотность прорастания арбузных всходов. Я не поленился и при помощи спичечного коробка несколько раз отмерил квадратный дециметр на зеленом ковре и подсчитал количество всходов на единицу площади: их оказалось от сорока до пятидесяти. Нетрудно посчитать, сколько их было в круге диаметром десять метров. Посчитали? Тогда разделите на количество семечек в одном арбузе, и вы получите количество арбузов, съеденных на наших ночных пиршествах. Даже при самом приблизительном подсчете это несколько сотен. Неужели это всё мы, шайка неуемных проглотов?!
Бакен
Расскажу одну историю про любовь и одновременно про нашу разбойничью солидарность. Случилось она, когда мне было деcять лет и я уже стал старожилом и полноценным членом банды. В это время на дачном пляже появилось новое лицо. Это была очень красивая девочка лет четырнадцати, по имени Лена, то есть тинейджер по современным понятиям. Сарафанное радио донесло, что девочка из Москвы. Папа ее был какой-то большой начальник, и родители решили прикупить дачный участок, который по случаю продавался очень недорого. Дедушка и бабушка Лены по маминой линии жили в городе-герое, на них, собственно, и легло бремя содержания участка. Бремя, прямо скажем, не тяжелое, потому что дача была десятилетней и вполне ухоженной. Родители Лены имели возможность проводить свой отпуск в более комфортных условиях, обычно на морских курортах, в том числе заграничных. В эти поездки они брали Лену с собой, а все остальное время летних каникул она с бабушкой и дедом жила на даче. Родители же приезжали на дачу дней на десять, обычно перед очередным отпускным путешествием.
Лена как-то сразу вписалась в нашу бандитскую жизнь. В свое самое первое посещение пляжа, выйдя из воды после купания, она без стеснения подошла к нашему костру обсушиться. Старшие пацаны тут же распушили перья и стали наперебой за ней ухаживать, предлагая место у костра и груши с персиками. А через пять минут на нее уже сдавали карты в «мавра». Ради этого пацаны даже отложили незаконченную партию в «козла». Лена, правда, не умела играть, но это послужило лишним поводом проявить галантность и посвятить московскую штучку в премудрости пляжной карточной игры. После полудня, когда она собралась уходить, ее пригласили на вечерние посиделки у костра, и уже тем же вечером она была посвящена в постоянные члены банды.