Разбитое сердце лучше всего лечится путешествием и переменой обстановки. В Париже Эрнеста поджидали кредиторы, но он при первой же возможности пересек Ла-Манш и вернулся в пустующую студию на Монмартре. Как раз вовремя, чтобы стать свидетелем трагедии, произошедшей с мачехой и сестрами, и неожиданно снова оказаться единственным законным наследником графа де Сен-Бриза и единственной опорой отца Это было совсем нелегкой ношей, но Эрнест не жаловался. Второй раз в жизни он почувствовал, что действительно нужен отцу, и не хотел его подвести.
Провокационная затея со съемками кино в фамильном поместье для посторонних выглядела шуточкой на грани фола однако Шаффхаузен наверняка сказал бы, что это хорошая терапия Эрнесту оставалось только благодарить судьбу или Провидение, или его величество случай, что Розочка Роже Пикар налетевший на него в Люксембургском саду и сейчас же пригласивший на аперитив, влюбился как подросток и удачно устроил предмету обожания собеседование на киностудии «Гомон».
Теперь у Эрнеста был годовой контракт на работу, а у Роже законный повод требовать воздаяния.
Верней умел быть благодарным, и если не всегда вовремя гасил денежные долги, то дружеские и любовные возвращал исправно, порой и с процентами. Вот почему сейчас он собирался на вечеринку в «Лидо».
Да и не так уж плоха вечеринка сама по себе: все лучше, чем сидеть в темной комнате, с холодными руками и горящей головой, и гипнотизировать взглядом телефон заранее зная, что вестей из Лондона не будет
ГЛАВА 3. Скандал в «Лидо»
Для ужина в «Лидо» Роже забронировал ложу в ВИП-зоне, на некотором отдалении от сцены, чтобы в равной степени наслаждаться и беседой, и великолепным шоу в этом сезоне мисс Блю Белл превзошла саму себя. На представлении зрители попадали в ожившую сказку «Тысячи и одной ночи», магия происходящего захватывала их с первых музыкальных тактов и не отпускала до последней секунды, когда малиновый с золотом занавес падал и скрывал танцовщиков, певцов, жонглеров, питонов и попугаев
Приглашая Вернея провести вечер в «пещере чудес» на Елисейских Полях, Пикар справедливо рассчитывал, что буйное воображение художника как раз нуждается в ярких красках и фантасмагорических сценах, а длинные ноги и обнаженные груди танцовщиц разожгут желание не хуже шампанского.
Правда, сделать свидание полностью интимным не удалось: в последний момент в компанию навязались двое немцев, тоже входящих в состав съемочной группы, но со стороны немецкого телевидения Фридрих Штаубе и Ури Кунстманн.
Оба этих боша только накануне прилетели из Берлина, активно осваивали Париж и с какого-то перепугу решили, что Пикар должен взять на себя роль няньки и персонального гида. Послать их чертовой матери было бы стратегически неправильно, хотя очень хотелось; работа над картиной с самого начала шла через пень и колоду, немцы постоянно вставляли французам палки в колеса, о чем-то нудили и были недовольны. Теперь, когда все только-только утряслось с кастингом и съемочными локациями, не стоило провоцировать новый конфликт и давать повод обвинить французскую сторону в негостеприимстве и высокомерии.
Роже нашел, как ему казалось, Соломоново решение: сделать щедрый жест пригласить «немецких коллег» насладиться легендарным шоу, а когда они напьются и расслабятся, в подходящий момент бросить их наедине с десертом и сбежать с Эрнестом Но Верней, узнав об изменениях в программе, не оценил полета Розочкиной фантазии и довольно резко заметил, что немецкий язык возненавидел еще в школе, и не имеет ни малейшего желания в нем практиковаться.
Ну что ты, мой принц, не сердись! заискивающим полушепотом уговаривал Роже, пока немцы перед началом представления толклись в комнате для джентльменов. Это простая вежливость политика да и они нам вовсе не помешают, вот увидишь! Будут хлебать шампанское и пялиться на сиськи, а мы тем временем
Делать то же самое? Или у тебя есть еще идеи? усмехнулся Эрнест. Ладно, Розочка, так уж и быть, потерплю твоих бошей. Но больше не зови меня на «романтический ужин» мы с тобой определенно расходимся во взглядах на романтику!
Ладно, ладно Пикар, не в силах устоять перед искушением, поймал тонкое запястье художника и принялся нежно гладить кончиками пальцев, надеясь, что этот эротический стимул хоть немного подействует на Его Ледяное Высочество. Скажи лучше, что будешь пить кроме шампанского? А есть?
Ммммм я уверен, что месье Лакруа не растерял квалификацию шеф-повара, пока я дышал лондонским смогом, и все его варианты ужина достойны восхищения или ты боишься, что снова промахнулся с выбором блюд?
Нет, мой принц, я помню, что ты не ешь ни телятину, ни утку зато клафути из инжира наверняка придется тебе по вкусу, и креветки на гриле тоже.
Мне-то да, а вот твоя немчура наверняка будет плакать и тосковать по кровяной колбасе и сосискам с кислой капустой
Углы губ у Розочки обиженно дернулись вниз:
Эрнест, между прочим, я не для себя одного стараюсь тебе с этой немчурой тоже работать, и довольно тесно. Или тебе напомнить, что, если бы немцы не вошли в проект со своими деньгами, никакого «Жозефа Бальзамо» не было бы и в помине?..
Деньги, деньги всегда только деньги искусство все больше превращается в торговлю!
Да, дружок, увы, деньги решают!.. Я скажу тебе больше: надо быть Юнебеллем или Бордери, чтобы в семьдесят втором году запускать в производство на телевидении многосерийный костюмный фильм с надеждой на нем заработать Шпаги, камзолы и парики теперь уже не в такой моде, как десять лет назад.
Это ты дряхлый тридцатипятилетний старец помнишь седую древность, а мне десять лет назад было всего пятнадцать! отмахнулся Эрнест, показывая этим небрежным жестом свое нежелание обсуждать дела. Тогда я верил в искусство ради искусства, примат красоты и вдохновения над коммерческими соображениями и прибылью и, кажется, до сих пор еще сохранил иллюзии.
Они тебя и завели в долговую яму. Роже, пожирая глазами прекрасное лицо художника, не удержался от шпильки, но Вернея подобными подколами было не пронять он как всегда спокойно признал свое неумение обращаться с деньгами:
Ну и пусть я лучше всю жизнь просижу на кофе и бриошах и буду бегать от кредиторов, чем соглашусь растратить свой талант не на то, что люблю, а на то, что модно, престижно и хорошо продается потому что соответствует буржуазным вкусам и морали.
Между прочим, твои любимые Дали и Пикассо с тобой бы не согласились они оба гении, пишут, что хотят но оба любят деньги, и не гнушаются продавать свои картины очень-очень задорого.
Да, не гнушаются ты прав. бледные щеки Эрнеста вспыхнули, когда Пикар коснулся болезненной темы. Потому что оба они продались буржуазии, продались с потрохами но у них хотя бы хватает ума смеяться над своими покупателями.
Ох, ты опять за свое Я не могу понять, как человек твоего происхождения и воспитания может иметь столь радикальные левацкие взгляды?..
Еще как может. Ты когда-нибудь слышал об Антуане де Сен-Жюсте?
О Боже хочешь закончить так же, как он?..
Временами, тихо ответил Эрнест, и мрачная тень набежала на его лицо. Роже испугался оборота, который принял разговор, и поспешно дал задний ход:
Так, мы не очень хорошо начали, давай попробуем еще и на сей раз добавим по глотку шампанского согласен?
Верней рассеянно кивнул, в очередной раз пожалев, что поддался на уговоры и не остался дома. Пока Пикар наполнял бокалы, за столик вернулись немцы.
Представление должно было вот-вот начаться. Люстра начала постепенно гаснуть, на сцену дали красноватый свет. С правой стороны к микрофону вышел певец, одетый в черное, подпоясанный широким поясом, расшитым серебром и блестками, а с левой -появился гитарист, тоже в черном и с широким поясом, но без блесток. Зазвучали первые такты мелодии, по залу прошелестела волна аплодисментов хлопки еще не успели затихнуть, как занавес взвился, открыв декорацию -сказочно красивый серебряный замок в окружении фантастических деревьев и на сцену высыпал кордебалет: танцоры, все в тех же строгих черных костюмах, что певец и музыкант, и танцовщицы в пышных темно-розовых платьях, со множеством оборок, усыпанных блестками