Всё, выключай, хлюпает она носом. Не могу смотреть дальше.
Я покорно выключаю и протягиваю ей салфетку. Мама сморкаетсяно тихо, словно сопливый ниндзя. Она частенько шутит, что это особая суперспособность матерейделать всё беззвучно, лишь бы только ребёнок не проснулся.
Не хочешь пойти погулять?
Э-э-э, отвечаю я.
На улице хлещет дождь. Ветер дует такой, что стёкла стонут в рамах и дребезжат. Это, конечно, ещё не апокалипсис, но очень хороший косплей на него. Я как раз собираюсь спросить у мамы, за что она меня так не любит, когда она добавляет:
С друзьями. Сходили бы куда-то повеселиться. В кино, например. У тебя же есть друзья?
Я закатываю глаза.
Конечно, мам. У меня сотни друзей, просто всё это время я скрывала от тебя свою популярность.
Я ищу, чем бы ещё занять руки, и наконец сердито складываю их на груди. Даже не знаю, в который по счету раз мы начинаем этот разговор.
Знаешь, ты такая хорошая дочь, говорит мама, и я понятия не имею, почему её голос звучит так грустно. Но иногда мне кажется, что это как-то слишком, понимаешь? Ты не бунтуешь, не шляешься где попало, не нарушаешь комендантский час.
У нас есть комендантский час?
Вот именно! Он тебе даже не нужен!
Так. Этот разговор начинает раздражать.
Мне курить и принимать наркотики?
Нет, конечно!
А что тогда? Пьяные тусовки? Сомнительные засосы?
Саша! Не перегибай.
Но ведь это ты хочешь, чтобы я была оторвой.
Я хочу, чтобы ты жила полной жизнью! А ты как рыбка в аквариуме. Одна! Разве не видишь? Ты как будто зритель в своей собственной истории, вот что меня пугает!
Мама всё-таки повышает голос, и Ксю просыпается. Спасибо за испорченные выходные, мам. Я выбрасываю остатки салата с наших тарелок в мусорку, шумно складываю посуду в раковину и в качестве акта неповиновения решаю её не мыть. Хочешь, чтобы я была плохой дочерью? Запросто!
Громко топая, иду в свою комнату и намеренно хлопаю дверью.
Не понимаю. Просто не понимаю, почему маме так сложно принять, что не всем нужна стая. Что есть люди вроде меня, которым нравится одиночество. И дело не в пресловутом «переходном возрасте». Я почти всегда была такой. Одна сидела за партой, одна дежурила, одна готовила рефераты. И даже если бы даже если бы я хотела с кем-то подружиться, как она это представляет? Нам уже не по пять лет. В десятом классе нельзя просто подойти к кому-то, дать ему по башке лопаткой и пойти вместе лепить куличики. Если честно, я понятия не имею, как вообще заводить друзей после определённого возраста. Это вроде должно происходить само собой, нет? Но у меня почему-то не происходит.
Будь я ребенком, можно было бы зареветь и пожаловаться взрослым, что никто не хочет со мной играть. Чтобы они кого-то заставили. А теперь я могу только надеть наушники, включить музыку погромче и бездумно пялиться в окно. Дождь на улице гнёт деревья к земле, но они упорно выпрямляются. Надеюсь, мне тоже это удастся. Не сломаться.
Глава 4. Мы же были друзьями
Привет, Котлетка, говорит Пикачу.
Я как раз пью чай из термокружки, когда это недоразумение появляется у меня перед лицом. Я не в духе. И чай, который теперь льётся из моего носа, не улучшает настроения. Эй, вы бы тоже поперхнулись, если бы увидели это! На Каше какой-то совершенно нелепый костюм. Что-то вроде жёлтого плюшевого комбинезона с ушами и покемонской рожицей на капюшоне.
Ты такой жёлтый, что хочется выстрелить себе в голову, я говорю это самым ворчливым и мерзким голосом, на какой способна, но Каша не обижается. Напротив, на его лице расплывается прямо-таки блаженная улыбка.
Она заговорила! Люди, это чудо! Моя соседка по парте заговорила! Хвала печенькам!
Соседка? Я со стоном утыкаюсь лбом в парту. В классе ещё три свободных места. Так почему ему непременно нужно сидеть со мной?
У моей мамы была такая шапка, как бы между прочим говорит Каша, вытряхивая на парту содержимое рюкзака.
Я натягиваю свою шапку на уши и безразлично пожимаю плечами:
И?
Моей маме почти сорок. И это ужасно. Ты выглядишь как помятая жизнью сорокалетняя женщина. А, вот ты где! Каша наконец находит то, что искал, какую-то тетрадь в тонкой обложкеи как ни в чём не бывало сгребает свой хлам обратно в рюкзак.
Я пытаюсь испепелить этого покемона взглядом, но он, кажется, даже не понимает, как обидно звучат его слова. В кабинет входит Тор, и Каша примерно складывает руки на парте. Прямо как первоклассник.
Что вообще творится в его вафельных мозгах?!
Тор на ходу отряхивает куртку, отчего пол в кабинете покрывается россыпью капель, и быстро подходит к учительскому столу. Улыбка на его лице такая же широкая, как у Каши, и на минутку мне кажется, что они чем-то похожи.
Мокрая куртка занимает место на спинке стула, а Тор радостно потирает ладони и раскидывает руки, словно собирается разом обнять весь класс. Сегодня на нём светлая рубашка в голубую полоску и тёмные джинсы. Штанины заляпаны каплями грязи, будто он прыгал по лужам. Я тихо хихикаю, представив эту картину.
Отличные новости! басит тем временем Тор. Директор полностью одобрил и поддержал нашу инициативу. Спектаклю «Евгений Онегин» быть! И чтобы вы не
Его прерывает стук в дверь. Через мгновение в класс заходит Андрей. Кажется, это первый раз на моей памяти, когда он опаздывает. Да и выглядит немного помятым. Растрёпанные мокрые волосы облепили голову, из-под свитера торчит скомканный воротник, а кроме того, он запыхался: наверное, бежал.
Опаздываем? с улыбкой спрашивает Тор. В первый учебный день недели? На литературу?!
Андрей молча поднимает забинтованную руку и с многозначительным видом трясёт ею в воздухе.
О, прошу прощения, стушевавшись, говорит Тор. Садитесь.
Я прикрываю рот рукой, чтобы спрятать улыбку. Столбик термометра моего настроения стремительно ползёт вверх.
Так, о чём я? Ах да, про пьесу! Мы немного сократим текст, выкинем описания погоды и лирические отступления, но суть сохраним, так что нам понадобится как минимум десять-пятнадцать актёров, включая массовку. Ориентировочная дата премьеры Хм, её ещё нет. Где-то в начале декабря, а значит, времени в обрез. Даю вам неделю на размышления, потому что уже в пятницу после уроков мы с Анной Викторовной устроим прослушивание в актовом зале. Что-то вроде кастинга.
Как записаться? спрашивает Лера.
Похвальное рвение! радуется Тор. Кажется, он и вправду загорелся идеей спектакля. Какая роль вас интересует?
Главная, без запинки отвечает Лера.
И я ни капельки не удивлена. В классе раздаются отдельные смешки, но Лера даже не оборачивается. Тор задумчиво вертит в руках мелок, чешет бороду и решительно кивает:
Я повешу вечером объявление. На информационную доску на первом этаже. И каждый желающий сможет отправить заявку, указав имя, фамилию, класс и желаемую роль. Как вам такая идея? Там же, на доске информации, будут доступны все остальные новости. Но давайте не будем забегать вперёд! Есть другие вопросы?
Вверх взлетает ещё одна рука:
Это как внеурочка? спрашивает Марина. То есть дополнительные занятия после уроков?
Думаю, с кое-каких уроков вас придётся забирать, но в остальном это внеучебная деятельность, да. По желанию. Мы будем собираться два раза в неделю.
А что нам за это будет? выкрикивает Каша.
Тор хлопает себя по лбу:
Как я мог забыть про бонусы! С меня пятерка за тест по Пушкину и, скажем так, лояльность во всём, что касается сдачи домашек по литературе. Совсем освободить вас я не смогу, но мы сократим их количество. Оставим только те, которые действительно нужны для проверки ваших знаний, а не для галочек в электронных дневниках. Галочки я и так расставлю, только тс-с-с
Он прижимает палец губам и насмешливо прищуривается. Берёт со стола учебник, быстро листает страницы и удовлетворённо говорит:
Ага. Ну что, пора переходить к самому роману? У меня есть неделя, и я приложу все усилия, чтобы заставить вас в него влюбиться. Или, может, вы уже «того»? Любовь с первого взгляда?
Не, это фантастика! выкрикивает кто-то. Мы смеёмся, и Тор вместе с нами. Это, кстати, одно из двух его достоинств. Первоеон обращается к нам на «вы», а второеон любит смеяться вместе с нами, а не над нами.