Трудно представить, что этот теплый человек с оливковой кожей, рыжеватыми волнистыми и пушистыми волосами такой деятельный. В первые недели сентября, когда большинство из нас робко озиралось по сторонам, пытаясь найти друзей, понять правила новой игры в этой новой увеличившейся школе, Олеся шла из кабинета в кабинет, писала какие-то заявления на материальную помощь, легко отвечала на вопросы о списках документов, уезжала в какой-то магазин в центре Москвы, чтобы купить руколу своему папе, который приехал в командировку.
Меня ее стойкость и бесстрашие просто поражали, я была в Москве не раз, будучи еще школьницей, а она, новенькая, приехавшая с Урала, втянула ноздрями эту Москву и не боялась.
В общежитии она была такой же деятельной, знала, откуда выбить себе дополнительную мебель, умела готовить, составляла финансовые планы и собиралась разбогатеть, чтобы иметь отдельный шкаф, забитый туфлями.
Я захотела стать похожей, захотела почерпнуть у нее, занять немножко этой стойкости и самостоятельности, оставаясь при этом такой женственной.
И вот. Здесь она. После двух лет дружбы. Пришла с идеей.
* * *
Ксюша, я все разузнала, нам нужно срочно подать заявление на семестр по обмену за рубежом! У нас есть две недели, чтобы все собрать и подать документы, а потом еще собеседование, мы обязаны успеть! Олеся сказала мне все это, не дойдя даже от мусорки до кровати, повернувшись и размахивая руками то в сторону Выхинского рынка, то в сторону кухни с пельменями.
Чего? Ты с ума сошла? Я тоже встала и прикрыла за ней дверь, не хватало еще, чтобы кто-то услышал про наши планы. Это, конечно, тебе не контракт вора с гномами, но тоже уши могут быть заинтересованные. Я же даже не говорю нормально на английском! Я привалилась к двери плечом, чтобы плотно ее закрыть; и почему я так и не выучила его за пять лет обучения в инязе?
Ксю! Это дело десятое, запишемся на курсы. Сейчас все документы на весну, а за осень успеем подучить! Давай, надо посмотреть лист документов, написать мотивационное, придумать его еще, страну выбрать, с родителями договориться. Время терять нельзя! Она перестала размахивать руками, остановилась прямо под лампой, стало так жарко, что мне захотелось убавить света.
Я не убавила света в комнате идея Олеси была и моей мечтой тоже. А вдруг наконец-то, наконец-то нам удастся найти настоящих друзей? Любовь?! Так это я еще смогу в Париж съездить, к Ноэлю! В Париж!
Санкт-Петербург, июль, 2010
Чтобы рассказать про Ноэля, совершу прыжок на несколько месяцев назад.
Закончился второй курс университета, вступила в свои права тягучая летняя жара. Я возвращаюсь в Подмосковье, Олеся на Урал, в общежитии оставаться на лето запрещалось. Лето без Олеси и без наших общих поездок проходит для меня до того скучно, что я не могу вспомнить и дня в июле.
Наверное, я была занята прогулками в лесу со своей собакой, общением с братом и встречами с некоторыми друзьями. Приключения случались со мной редко, никаких тебе писем из Хогвартса или волшебников в сером, никто не говорил мне, что я расцвела и являю собой наиболее прекрасную версию себя. Никто и не говорил, что дальше только застой и увядание, но это я уже узнала, спасибо Тургеневу и Бунину.
Поймал ли мои упреки Тургенев, но моему папе спустили идею поехать в Санкт-Петербург всей семьей. На выходные всего лишь, но долгие выходные. Шанс на приключения увеличивался.
Я никогда там не была, как и мама с папой. Брат уже ездил туда в гости к нашей сестре и обещал показать нам все, провести экскурсии.
«Будет что рассказать Олесе», думалось мне.
Я тщательно подбирала гардероб: нам предстояло четыре дня, но каких! В парках, дворцах, площадях, дух декабристов, цариц, писателей.
В мой чемодан стратегически были упакованы следующие вещи: голубое платье из легкой ткани на случай романтических свиданий, внезапных встреч с принцами, с платьем было оговорено, что оно будет развеваться на ветру под правильным углом и в подходящие моменты; белая юбка с клетчатой красной рубашкой стиль кежуал, наряд, показывающий, что я не из тех дурочек, что рядятся по поводу и без повода, однако имею чувство стиля; розовый сарафан если дойдет до влюбленности, если не дойдет, сарафан пригоден для прогулки в царских парках, дабы почтить; синие бриджи и белая ветровка для холодов, уже если в Питере и правда так холодно, то их должно хватить, не джинсы же в такую жару везти.
Модные белые балетки были взяты для дневного паломничества, а белые новенькие босоножки на каблуке для ситуаций с голубым платьем и розовым сарафаном.
В чемодан был также бережно упакован клатч моя гордость и моя находка, я купила его очень недорого в сомнительном магазине, но выглядел он, по моему мнению, выше всяких похвал и всяких «Гуччи». Клатч был белый и гладкий, похожий на приплюснутое яйцо, чтобы романтичнее на «Теслу», если бы она существовала среди сумок. В клатч можно было положить только телефон, кошелек, ключи и платочки, но к сарафану и голубому эх, было бы, куда их применить.
Почти весь этот гардероб был куплен моей сестрой, которая к этому времени прекрасно зарабатывала и однажды решила одеть меня в дорогом магазине. Эти вещи я ценила больше всего, надевала редко и по особенным случаям, потому что в остальное время, чтобы сэкономить, я одевалась в магазинах-дискаунтерах, долго перебирая стоки.
Не знаю, чего я ждала от этой поездки, ведь я ехала с братом, мамой и папой, а не с подружками. Но почему-то в груди елозило смутное ожидание чего-то, как будто Санкт-Петербург готовил мне сюрприз.
* * *
Мы гуляем по саду Екатерининского дворца, щеки у всех покраснели, тенек не спасает от жары, мозг способен думать только о мороженом и вечернем отдыхе, как вдруг, после очередной вибрации телефона, мой брат объявляет:
Ксюша, сегодня вечером пойдем с французами встречаться, обыденно так, как будто мы в Версале, а не в Екатерининском. Небольшая улыбка единственное, что выдает какой-то энтузиазм.
С какими французами? Ты о чем вообще? с придыханием, сердце готово пуститься в пляс, ведь я же знала, что будет сюрприз, чувствовала!
С какими, с какими, с французами из Парижа, я же рассказывал, я подружился с ребятами из студенческого совета во время своей стажировки в феврале. Которые меня еще «йес-мэном» прозвали.
Да, конечно, я помню, что он побывал в самом Париже. И фотографии все помню, рассматривала их очень пристально. Да даже французов, кажется, всех помню.
И что? Я все равно не понимаю: они здесь, что ли? А когда ты с ними договорился? Ура, мы встречаемся с французами, но прежде, чем радоваться, нужно все разузнать.
Ксюша, да, они на практике. Я им написал, вот сейчас мне Ноэль ответил, что могут встретиться сегодня вечером, я написал, что у Казанского встретимся в 19:00. Пап, пойдет? Брат явно раздражен моими вопросами, но я вообще-то не виновата, из него как из партизана. А мне же надо.
Екатерининский дворец, конечно, прекрасен, но пора бы и домой возвращаться, ведь мне нужно подготовиться к встрече со сверхлюдьми французами.
Я вспоминаю фотографии и пытаюсь угадать, кто из французов будет. Даже мой брат не знает точно, кто именно придет. Я не помню ни одного имени теперь уже, кроме Ноэля. Какое интересное.
* * *
Пока мы едем домой, я вспоминаю какие-то фразы на английском на языке крутится дурацкая «Ремебер Раша юаргрейт» и еще там про Вилли и погоду. Не покорить их английским, так хоть попробую удивить одежкой. Пожалуй, то самое голубое для внезапных судьбоносных встреч. Решили.
Расскажи мне еще раз про них, кто придет, как вы познакомились? подрагивающим голосом снова повторяю я свои вопросы. Мы договорились о встрече у Казанского собора и пришли с братом заранее.
Я не знаю, какие они, эти французы. Я все время поправляю свое голубое платье с широким поясом. Пояс соскальзывает, а я поджимаю губы; пряжка от пояса отвалилась в самый неподходящий момент, но я перевязала его узлом, ведь платье же для встреч. Пояс теперь постоянно скользит вниз, а я подхватываю его и перетягиваю себя еще туже, чтобы держался. Какой ужас, надо было надеть рубашку и юбку кежуал-стиль.