Артём уже стоял на пороге палаты, когда дверь открылась и вошёл Наташин папа:
Ах ты, щенок! налетел он на Артёма. Ты чего там со своими обормотами удумал, а?! Девчонку наркотой накачали, изнасиловать хотели? Опозорить? Какого хрена ты сюда припёрся? Вышел быстро отсюда, тебе же бабушка её велела сюда не ходить!
Он схватил Артёма за куртку и попытался вышвырнуть из палаты.
Папа! Не надо! Он не виноват! закричала Наташа.
Как не виноват? Это в его доме, его друг это сделал! Значит так! Чтоб больше я тебя около неё не видел! Из больницы она поедет ко мне домой, понятно?
Но у нас как бы контракт, попытался возмутиться Тёма.
Мне пох*й на ваш контракт. Неустойку предъявите заплачу, сколько надо. Она у меня одна, такая принцесса! А вы её чуть не угробили со своими дебилами! Ноги её в твоём доме больше не будет! И ты чтоб к ней не приближался ближе, чем на километр, понял?!
Артём взглянул на Наташу: она сидела на кровати и растерянно хлопала глазками. Он понял, что она испугалась такого папиного вердикта. Ей, похоже не хотелось этого
Наташ, не грусти, и он показал ей рукой жест, при котором обычно раньше говорил: «Спокойствие, Малыш! Только спокойствие!»
А потом попрощался и быстро вышел из палаты.
14.
Наташа уже третий день жила в доме у папы. Её выписали в тот же день после их совместной ночи с Артёмом. На выписке настоял отец:
У меня нет времени торчать с тобой в больнице. А этот мажор полюбому будет около тебя шоркаться. Поехали ко мне, пока мать не вернулась из своего романтического путешествия.
В универ ей велели пока не ходить, дня три, пока не пройдут слабость и головокружение. А вот о тренировках запретили думать на две недели. Толясик когда узнал, что сотворили с его Лисёнком, просто хотел приехать и придушить и Эмирова, и Финтуру.
Толь, Финтура тебя сам хотел бы придушить за меня. Он ведь знал о моей любви к тебе, рассмеялась Наташа.
Папуля ввёл «комендантский режим»: он взял отпуск на неделю и ухаживал за своей принцессой готовил ей её любимые блюда, возил в больницу на приём, выполнял любые желания. Но вот о встрече с Тёмой и слышать не хотел! Даже по скайпу им не разрешал общаться, только в соцсетях и переписывались.
«Увидеть тебя хочу, Натусь. Скучаю, как дурак, думаю постоянно о тебе. Когда отец у тебя потеплеет?» спрашивал Тёмка.
«И я хочу встретиться, Тём. Обнять тебя мечтаю. Холодно как-то без тебя. Тошно. Не хватает тебя. Привыкла, что ты трёшься постоянно где-то рядом.» грустные смайлики просто пестрили в Наташиных сообщениях.
Артём знал, что когда Ната будет ходить в универ, они сумеют встретиться. Ну не будет же отец её и на лекциях караулить!
В тот вечер она готовилась к зачёту. Сборы в Крыму, а потом больничный, и всё это в начале учебного семестра, когда добавляются новые предметы, создали небольшие пробелы в Наташиных знаниях. Но она умничка, во всём разобралась, всё наверстала.
«Натусь, встретимся завтра?» писал Артём.
«Да, только не с утра: первой парой зачёт, второй семинар,» отвечала она.
В этот дождливый осенний вечер Артёму было особенно одиноко и тошно.
И холодно.
Налив себе виски, он одним махом выпил его и налил новую порцию. Потом ещё. И ещё. А потом позвонил Наташе и был весьма сентиментален.
Артюсь, зай, я попозже позвоню тебе, ладно? К зачёту готовлюсь, последние вопросы остались, проворковала Ната и поставила телефон на беззвучку. Она поняла, что он «подшафэ-шный». И безумно хотела сейчас не просто поговорить с ним по телефону, а оказаться в его объятиях и скрасить его одиночество. Но блин, что сделаешь, если за ней вот так следит папуля?!
Артём обиделся, что она не берёт трубку. Послал ей одну песенку, хлопнул ещё стаканчик вискарика, отослал смс-ку своему боссу, что завтра его не будет на совете директоров, и тоже отключил телефон.
Наташа закончила около двух часов ночи. Взяла телефон а там куча пропущенных от Артёма.
И песня.
G-Nice:
«Я погибаю
Без тебя
Буду с тобой
Как с небом луна.
Я погибаю
Без тебя
Не уходи, постой,
Я буду твоим всегда.
Я погибаю»
«Господи, Тёмка, ну что ты мне душу-то рвёшь?!» думала она.
Она набрала его. Но теперь ОН был недоступен!
Не ответил он ей и утром.
Первой парой Наташа сдавала зачёт по всем пропущенным темам. Пара вопросов никак не вспоминались, хоть убей!
В аудиторию вошёл Антон Леонидович, о чём-то пошептался с преподавательницей, услышал её недовольное шипение, а потом обратился к Наташе:
Наташенька, сдавай работу свою.
Но я не дописала, ещё десять минут ведь есть? занервничала Ната.
Сдавай работу, Лисенко! Не слышишь, преподаватель просит, зло рыкнула эта истеричка, как меня достали все ваши парт-задания!
Наташа ничего не поняла. Она положила свою работу на стол и вышла за улыбающимся Леонидычем.
Наташ, помощь твоя нужна. Психологическая, объяснил он.
Кому? не поняла она.
Артёмке твоему. Не захотела с ним вчера ночью болтать? Он «накидался» и на совет директоров сегодня забил. А его там ждут, повышение хотят предложить.
А я в этой истории где?
А ты в графе «решение проблемы»: сейчас прыгаешь в тачку Петровича и вы едете его уговаривать. У тебя получится, Лисенко, я в тебя верю.
О, ну вот что за детский сад, а?
Но в груди сладенько замуркало: она сейчас его увидит! Обнимет! Поцелует!
Они с Виктором Петровичем вошли в дом. Ната тихо поднялась к Артёму в спальню, постучалась.
Вперёд, промычал Тёмка, бать, я же сказал не поеду я никуда!
Он лежал на животе, в одних трусах, уткнувшись лицом в подушку, как маленький.
Наташа, задыхаясь от нежности, метнулась к нему, положила тёплые ладошки ему на спину, а сама нагнулась к его уху и зашептала:
Финтура, ты совсем чтоль страх потерял?! Не поедет он! Давай поднимай свою шикарную задницу и езжай на свою фирму, там люди тебя одного ждут, такого генерала!
Он удивлённо повернулся:
Натуська?! Как ты здесь?
А она уже тёрлась носиком о его щёки, шею, и со слезами на глазах и улыбкой на губах шептала:
Тёмочка, я аромат твоего парфюма везде чувствовала: от вещей своих, от волос, от кожи Казалось, что ты рядом где-то
А я сегодня в твоей комнате спал. Так плохо вчера было, он обнимал её, нежно целовал, зарывался в волосах. Ты насовсем ко мне?
Нет, Тём. Но я сейчас поеду к папе и упаду ему в ноги, чтоб он меня отпустил к тебе. Хотя бы на денёк. Я очень соскучилась, Тём, её губы задрожали, а из глаз брызнули слёзы.
Ну, девочка моя, ну не плачь! Я сейчас, наверно, тоже заплачу, Тёмкин голос слегка дрогнул.
Не, ты собирайся давай! А я постараюсь приехать пораньше. Тебе что приготовить? спросила Ната.
Себя, прижал её к себе Артём.
Обмазаться шоколадом? Или взбитыми сливками? мурлыкнула она.
Не. Упаковаться в красивое бельё, пошленько закусил губку Тёма.
Красное? Чёрное? пыталась угадать Ната.
Телесное. Чтоб было непонятно сразу, в белье ты или нет. И тоненькое, кружевное, чтоб было всё видно, пожелал Артём.
Извращуга! в очередной раз выдохнула ему в губы Ната. Одеваться-то будем?
Будем.
О-о-о, ухмыльнулась она, поднимаясь с кровати, а вот с таким «художеством» у тебя сейчас ни одни брюки не застегнутся.
Его мужское достоинство просто выпирало из «боксёров»!
Ну так помоги, произнёс он, опустив её ладошку на свой член.
Наташа приспустила его «боксёры», взяла в руку это богатство и испуганно замерла с рассеянной улыбкой на губах:
Тём А мне, кажется, сегодняшней ночью будет приятно просто до одури
Хм, почему? прерывисто вздыхая от движения её нежных пальчиков по его «стволу», прохрипел Тёма.
Да вот этот огурчик размера «четыре икс», наверно порвёт меня нафиг!
Стандартный размер, поскромничал Тёмка.
Стандартные размеры на последней вечеринке спокойно болтались в штанах у своих хозяев. И только твой особенный постоянно тискали и обсасывали, эротичным голосом произнесла Наташа.