А хотелось бы? Настоящих, долгих отношений?
Сейчас нет. А потом Спроси меня об этом лет через пятнадцать. Хотя я и тогда, наверно, буду, как ты выразился, прыгать по разным постелям в поисках удовольствий, томным голосом произнесла я.
Однажды ты встретишь достойного человека, с которым захочется прожить всю оставшуюся жизнь, и поймёшь, почему с другими тебе этого не хотелось, нежно обнял он меня за плечи и чмокнул в макушку.
Мм, мы сегодня в губы тоже целуемся или как? подколола я его, слегка повернув голову. Ох, как мне был приятен этот его жест.
Можно и в губы, кивнул он.
Не стыдно жене изменять? цокнула я язычком, а сама просто офигела от такого Толика.
Я же мудрый, понизив голос до эротичного тембра, ответил он, я уже придумал отмазку: ты не любовница, ты муза, которая вдохновляет меня на то, чтобы я был счастливым.
Муза. Ага, с сарказмом кивнула я. Мне, походу, тоже надо какого-нибудь Муза завести, чтоб вдохновлял.
Я подняла лицо и наши губы встретились.
Совсем невесомые их касания, его гулкое сердцебиение и мой прерывистый вздох просто снесли нам обоим башни. Я повернулась к Толику лицом и увидела его полные обожания глаза. От умиления я потёрлась своей щекой о его гладко выбритую щёчку, а он крепче прижал меня к себе.
Снова касания губ, такие несмелые, лёгкие, частые, словно проверяем друг друга. Чёрт, это не похоже на меня совсем! С таким трепетом я целовалась лет в тринадцать в летнем лагере.
Толик зарывается рукой в мои волосы и нежно раздвигает язычком мои губы. Медленный глубокий поцелуй просто обволакивает моё тело негой. Оторваться от этих сладеньких губок просто невозможно. Но я делаю над собой усилие и шепчу ему на ухо:
Толь, поехали ко мне? Хочу тебя
Дан, меня дома ждут, извини, а ладонь его уже оглаживает моё стройное бедро, обтянутое чулочками. Да и я уже скользнула ему под футболку. И уже в сладеньком предвкушении шепчу:
Ты мне только ответь, ты хочешь это повторить?
Вместо ответа он страстно засосал меня, а я перекинула ногу и оказалась у него на коленях, ощущая своей промежностью его каменный член. Уже целуемся, как сумасшедшие, постанывая и рыча от удовольствия, ощущая под своими пальцами пылающие тела и чувствительные точки друг друга. Хосспади, сейчас кончу от одних поцелуев!
И мы бы увлеклись не на шутку, если бы в глаза не забил резкий свет приближающейся машины. А следом звонок Лильки:
Толь, купи творога по дороге.
Вот сучка!
Я уже поняла, что продолжения не будет. Да и не хотела я так, украдкой и второпях, без комфорта. Я хотела его всего и на всю ночь. С отключенным телефоном и свободной от семейных дел головой. Что-то мне подсказывало, что этот парень ещё не все свои фишки мне продемонстрировал.
Ты мне не ответил, успокаивая дыхание и поправляя свою одежду, произнесла я.
Я боюсь ответить тебе правду, еле слышно прошептал он.
Я снова нежно прильнула к его губам, а потом, с горькой улыбкой, произнесла:
Пусть Лилька сегодня искупает тебя в ласках вместо меня.
А тебя Матвей, так же горько усмехнулся он.
Ага, с сарказмом кивнула я. И, глядя в небо, взялась за ручку дверки и выдохнула:
Господи, Толь, как же хочется твоих ласк. Ладно, пока. Душ прими дома, у меня парфюм стойкий, Лилька насторожится.
И вышла.
В машине я перевела дыхание, но не успокоилась: возбуждение после такого трэша было безумным. Я достала из по тайного кармашка сумочки вибропулю и утопила её в своей влажной промежности. Щелчок пульта и приятные вибрации начинают услаждать моё лоно.
Завожу тачку и гоню по вечернему проспекту.
Куда?
Сама не знаю, на кой-чёрт припёрлась к дому Матвея. Он же с друзьями тусит, нет его.
А хотя, свет в спальне горит.
Влетаю в подъезд, в предвкушении, что сейчас загашу этот сексуальный пожар. Распахиваю пальто и торопливо отпираю дверь своими ключами
Оп-па!
У порога стоят женские сапожки. И слышится противненький женский смех.
Вламываюсь в спальню и застаю голого Матвея и такую же голую, довольно пышнотелую блонду, на стадии раскрытия пачки презерватива.
Рывком сбрасываю с себя пальто и тонкое трикотажное платье, и в одном белье, чулках и ботфортах прыгаю к ним на постель. И грубо отталкиваю ошалевшую блонду:
Отвали! За мной будешь.
Раскатываю презерватив по уже начавшему падать от такой несостыковочки члену Матвея, и перехожу на торопливый горячий шёпот:
Бля, Орлов! Ебаться хочу, аж трясёт всю. Включай давай ёбаря-террориста, умоляю, на последних словах я уже просто поскуливала.
О, Данчи, да ты как с х*я сорвалась! Или ты даже на него и не попала? придя в себя, ухмыляется этот хмырь. И уже предвкушает жаркую групповушку.
Но блонда растерянно стоит у стеночки и не торопится к нам присоединяться.
Да пофиг!
Седлаю Матвея и начинаю неспеша двигаться на его каменной «дубинке», поглаживая свои груди и оттягивая слегка сосочки. Но уже через несколько секунд Матвей опрокидывает меня и, держа за бёдра, начинает резко натягивать на себя, входя до упора, доставая до самого дна, и заставляя меня скулить от кайфа.
Сучечка моя голодная, прерывистой шептал он, вколачиваясь в меня всё чаще, с любой помойки ты возвращаешься к своему неотразимому льву Матвею. Только я знаю, как тебя надо отодрать, чтобы ты не мучилась от недотраха!
А потом он вышел из меня, поставил «раком» и продолжил меня убивать наслаждением, грубо хватая за грудь и больно шлёпая по заднице:
Данка, шлюшка моя ненасытная, да за что же мне счастье-то такое, а? Такую бабу злоебучую бог послал!
Он уже рычал и просто разрывал меня своим членом. А я скулила и всхлипывала от неземного кайфа, который он мне доставлял. Тугой узел похоти сначала до боли затянулся, а потом начал сладко ослабляться, под приятным сокращением внутри моего животика.
Оргазм!
Я безвольно обмякла на постели и лишь прерывисто дышала.
Вот такой надо быть, увидела я ухмылочку Матвея в сторону своей блонды. А ты стоишь там, сиськи мнёшь. Иди, ротиком поработай, да я тебя тоже так отымею. Позавидовала, небось, сейчас Данке?
Блонда сняла с него презерватив и начала причмокивать.
Мне больше нечего было делать в этой постели, поэтому, я привела себя в порядок, взяв салфетку, и начала одеваться.
Данчи, а всё же кто этот мудак, который так тебя разогрел и свалил? закатывая от удовольствия глазки, вопрошал этот кобель. Железная, видать, выдержка у парня.
Монах из монастыря, усмехнулась я, и, бросив на стол ключи от его квартиры, произнесла:
Ладно, адьёс. Ты вычеркнут. И из моей жизни, и из списка сотрудников нашей компании.
Дан, я тя умоляю! снова закатил он свои блядские зенки. Слишком много на себя берёшь.
В ответ я только хищно оскалилась: я была уверена, что этого блядуна больше на фирме не будет. И дело не в том, что он притащил домой какую-то шкуру, ещё не расставшись со мной.
Просто. Он. Мне. Надоел.
А у меня жизненное правило сломанное, старое или надоевшее немедленно выкидывать и из своей квартиры, и из своей жизни.
Чтобы впустить новое и свежее.
Со своим боссом мы были в прекрасных отношениях: однокурсник моего отца, знает меня с пелёнок, поэтому, в койку не тащит, но общаемся довольно близко и тепло. Он мне доверяет, ценит и советуется, а я креативно решаю поставленные им задачи.
Косяки в работе Матвея я видела и старалась по-тихому подчистить. Но в последнее время он совсем обнаглел и косячил по-чёрному, забивая на мои советы. Я решила избавиться от этого гемора, предложив перевести Матвея в филиал в Подмосковье.
Мой босс с лёгкостью согласился на эту «ссылку».
В мою жизнь вернулись эскорт-услуги, клубы, ночной стритрейсинг и прочие адреналиновые взрывы. Хватало всего: и секса, и денег, и мужского обожания, и бабьей чёрной зависти. Я жалела, что в сутках так мало часов и была счастлива.
Несколько раз я подвозила Лильку в детский сад, за Дамиркой. Мальчишка был милый, активный, но Толика он мне совсем не напоминал, хоть и был восточной внешности.