Сэм, обратилась я к нашему балагуру Семёну, который был моей верной подружкой ещё со школы, пригласи, пожалуйста, нашу новенькую на ближайший медлячок.
Ладно, кивнул Сенька и хитро прищурился. Даночка потекла от её восточного парня?
Этот хмырь хорошо выучил меня за годы нашей дружбы. И конечно же узрел пошленькие огоньки в моих глазках.
Да не, просто спроси у неё, как ей со мной работается? Не слишком ли я строга и прочее, отмахнулась я.
Спрошу, и добавил, Матвеюшку, как я понял, тоже отвлечь надо?
Пиздюк! треснула я его по плечу. Отвлекай.
Сэм заказал медлячок, и, пока доигрывала предыдущая песня, договорился с одной кошкой, что она пригласит Матвея, и сам оказался рядом с Лилей. Конечно же, вскоре на моё запястье легла ладонь Толика. Я улыбнулась, и мы закружились в танце.
Ты сегодня восхитительна, Дан, улыбался он, глядя мне в глаза.
Да я вроде всегда ничего, кокетничала я.
Я не об этом. Сегодня ты выглядишь лучше, чем даже в день нашего знакомство в клубе.
Ты помнишь, как я тогда выглядела? удивилась я. Тебе, по-моему вообще всё пофиг было.
Не, красоту я замечаю в любом состоянии.
Во время танца моё бедро мягко касалось его паха. И я с радостью чувствовала, как с каждой секундой каменеет у Толика в этой области. И ещё, каким блядским масляным взглядом облизывает он моё обнажённое плечико и тонет в моём декольте, пытаясь угадать, есть на мне лифчик или нет.
Ты без белья чтоль? удивленно произнёс он, проведя рукой по моей пояснице.
Почти, не стала разъяснять я наши женские «фишки» с латексными чашечками и прочей ерундой.
Как Матвей тебе это позволил? удивился он.
А кто он мне? Муж? Отец? вскинула я бровь.
Жених, утвердительно ответил он.
Ха-ха-ха, отчеканила я. Я вроде говорила уже, что замуж -это не ко мне.
До пенсии будешь скакать по чужим постелям? он крепче прижал меня к себе. О, это было чудесно.
Почему до пенсии? облизнулась я. Может, до гроба. Представь, какой кайф умереть под мужчиной, молодым, страстным, необузданным, я легонько пихнула Толика в плечо.
А он воровато оглянулся и выдохнул:
Эх, народу здесь много, а то бы я тебе за эти слова
Устроил бы показательную порку? расстреляла я его своим распутным взглядом.
Ага, кивнул он. Розгами, как в старину.
Не волнуйся. Жену твою я не испорчу. Она вообще мягко обходит тему взаимоотношения полов.
Уже давно закончился медляк, а мы всё болтали. Да и Сэм, видя нашу беседу, не отпускал Лильку. И ей, кажется, нравилось его внимание.
Как у вас сейчас с сексом? Удовлетворён? поинтересовалась я.
Не совсем. Сейчас она постоянно с ноутом, работает. Даже в постели. Или засыпает прямо с ним, ответил Толик.
Бедный мальчик, закатила я глазки, а потом коснулась его руки:
Обращайся, если что. Мне понравился наш первый раз.
Дан, ну ты что?! он даже отошёл от меня на полшага. Я тот-то раз не знаю, как замолить перед ней. Виноватым себя чувствую.
Я чувствую, каким ты виноватым себя чувствуешь, кивнула я на его пах. Против желаний не попрёшь.
Вот ты, начал он и осёкся.
Сучка? вкрадчиво спросила я.
Нимфоманка, выдохнул он, наклонившись к моему уху.
Есть немного, я даже слегка возбудилась от этого жеста.
Но дальше всё пошло скромно и пристойно, как со стороны Толика, так и с моей.
Лишь в пять утра мне на почту пришло сообщение от незнакомца:
«Ты снилась мне всю ночь, нимфоманка! И моя кожа до сих пор хранит аромат твоего сумасшедшего парфюма.»
Хосспади, только не говорите мне, что это от Толика, монаха верного))) А я медляки-то танцевала только с ним, с Матвеем, да с Сэмом. Ну ещё с Петром Вениаминычем, но у того взаимоотношения с электронкой только через секретаря. В пять утра это точно не возможно.
6.
В том, что это написал Толик, я не сомневалась ни грамма: Сэма приволокли с этого корпоратива под утро «на бровях», Вениаминыч тоже хлебнул винца изрядно, а Матвей спал рядом со мной, и как раз около пяти утра только мы и позволили друг другу заснуть.
Можно бы, конечно, было предположить, что это козни моих завистливых сучек, но вот это «Нимфоманка» меня смутило, ведь именно так назвал меня вчера Толик. А мои шавки подобрали бы для меня менее романтичный эпитет.
Лиля в последующие дни была со мной мила и разговорчива. Она увидела многих коллег в весьма неприглядном виде, и спешила это обсудить со мной.
С Толиком мы не созванивались. Я решила сделать вид, что не поняла, что это от него. Но всё чаще перечитывала это сообщение. Да-да, я его не удаляла.
С Матвеем отношения перешли в стадию: «выпили друг друга до дна и ищем себе новую жертву». Уже многое бесило в нём, ссорились, я пару раз уже ходила на тусовки в качестве «девочки из службы эскорта», но там до секса не дошло: мои партнёры наклюкались в зюзю, и я по-тихому «слилась».
Но следующую «жертву» я всё же себе наметила: сексуальный фитнес-инструктор Марк из спортзала с ахуительным телом и блядским взглядом.
В тот вечер заболела моя парикмахерша Ирэн, и я после работы приволокла ей лучшие лекарства от простуды. А, когда уходила от неё, в лифте мне встретился
Муж на час, Толясик!
Всё в том же соблазнительном синем комбезе, красной футболке и в распахнутой кожанке, с чемоданчиком.
Ты чего, не бросил подработку? удивилась я. Зарплата у Лильки вроде нормальная.
Да бывшие клиенты хотят только меня видеть, смущённо махнул он рукой. А так я уже и не подрабатываю.
Мы вышли на улицу, но расходиться по машинам не спешили: я чувствовала, что Толику хочется поболтать.
Сядем в мою машину? предложил он. Мы давно с тобой не созванивались. Как там моя-то? Осваивается?
Нормально всё, улыбнулась я, закрывая дверку его «Ниссана».
Вау, это сумасшедшее амбрэ кожаного салона, автопарфюма и его аромата
Такого волнующего.
Толь, хотела давно спросить, начала я. Лилька деньги родителям не отправляет?
Не, они бы и не взяли, ответил он. Хоть и выпивающие, а совесть не пропита, понимают, что должно быть наоборот: они должны помогать молодой семье. Они и Дамирку, когда мы приезжаем, на последние деньги балуют новыми игрушками и подарками. А нам нагружают полный багажник солений-варений. А с чего вдруг вопрос?
Да так, показалось, неопрелелённо ответила я. А у неё ведь брат ещё есть?
Да, этот вообще отмороженный, словно не родной им: молодой смазливый лентяй, альфонс, эгоист, нахал. Лилька несколько раз в сердцах говорила, что вообще хочет забыть, что он её брат, они как кошка с собакой живут с самого детства.
А, вот почему она сразу меняет эту тему, задумчиво произнесла я.
Мне нравилось это: сидеть с Толиком в тёмном салоне авто, под мягким светом фонарей, и слушать тихие медлячки из магнитолы. Торопиться сегодня мне некуда: Матвей, зная, что я поехала к Ирэн, решил встретиться с друзьями, и ночевать ко мне не приедет.
А вот Толик
Ты разве не торопишься? спросила я, видя, что ему тоже нравится вся эта романтика.
Я тебе уже надоел? легонько пихнул он меня плечом.
Не, наоборот, умиротворение такое рядом с тобой, я нахально пододвинулась к нему, прижалась спиной к его груди и положила голову на его плечо.
Это звоночек, что нужно задуматься о семейной жизни, рассмеялся он и положил руку на мою ладонь.
Блин, Толь! притворно вздохнула я. Да не моё это. Не смогу я жить долго с одним мужиком, я встречаться-то с одним долго не могу. Задыхаюсь без всеобщего обожания, без охоты на других молодых красивых самцов, в крови у меня блядство, от папочки.
А Матвей? Не пробовал тебя приручить? поинтересовался он.
Матвей? Да наша лав-стори, похоже, к концу подходит: узнали друг друга достаточно, в сексе всё попробовали, даже подустали друг от друга. Уж его-то точно я не вижу своим постоянным партнёром, ухмыльнулась я.