На всякий случай Лука пошарил в шкафчике в ванной, и, между пачкой презервативов и банкой с протеиновым коктейлем, обнаружил пару пакетиков с каким-то порошком от головной боли наверное, из запасов Моники. Боевая подруга при каждом визите в квартиру Принца старалась метить территорию, тут и там оставляя полезные вещи с долгим сроком хранения что ж, надо признать, это было толково придумано.
Тем временем лихорадка усилилась, значит, порошочек пригодится.
Лука высыпал его в рот немыслимая гадость, горькая, как хина запил водой из-под крана, вернулся в кровать и, надеясь, что его перестанет трясти, поплотнее закутался в одеяло.
«Ничего, не помру Мне завтра по-любому нужно на ногах быть В Терни же еду»
Воспоминание о Терни вызвало на губах Принца улыбку, ему сразу стало теплее и уютнее, как будто сверху на него набросили легкое пуховое покрывало, или обняли ласковые женские руки.
Но не прошло и получаса, как резкий звонок в дверь выдернул его из забытья. Принц лениво подумал, что гостей не ждет, работу ему навряд ли принесли на дом, а отмечаться на бирже только на следующей неделе, так что и с пособием он пока ничего не нарушил.
Конечно, это могла быть и Моника с горячей лазаньей, явившаяся, чтобы из первых уст услышать историю про героический прыжок в Тибр, если Наци с утра забежал в «Пеструю кошку» и все растрепал их общей подруге но Луке пока что не хотелось ни есть, ни рассказывать истории.
«Кто бы там ни был может проваливать к черту».
Звонок повторился еще более резко и настойчиво; так мог бы звонить полицейский или кредитор. Несмотря на многочисленные искушения и соблазны трудных времен (впрочем, в Италии других и не бывает), в течение года с лишним после тюрьмы Принц все еще сохранял чистоту перед законом, а сумма его долгов не приблизилась к критической отметке.
Оставалась последняя версия. Центурион.
Бог знает, как эта лациальская ищейка умудрилась так быстро разнюхать волчье логово, но, подходя к двери в наспех натянутых джинсах, Принц был уверен, что у порога толчется ни кто иной, как закадычный враг из семейки Гвиччарди.
Он не ошибся. К нему и в самом деле пожаловал Бруно: стоял под дверью и терпеливо ждал, когда хозяин соизволит открыть На сей раз на нем не было дорогого плаща с шарфом и офисного костюма, но все равно он выглядел как форменный пижон из глянцевого журнала куртка, пуловер, рубаха и штаны, все было с иголочки, «подобрано в тон», как сказала бы Чинция
Привет Лука. нежданный посетитель изобразил улыбку. Я могу войти?
Принц смерил его с ног до головы хмурым взглядом и поинтересовался без всякого дружелюбия:
Чего тебе, Центурион? Я тебя в гости не звал.
Ты что, болен? Бруно в свою очередь быстро оглядел Луку и пришел к неким выводам насчет его физического состояния.
Не твое дело.
Центурион усмехнулся уголком рта и покачал головой:
Вижу, ты не особенно изменился все такой же грубиян.
Да, все такой же. Принц не повелся на подначку, и голос его стал еще более неприветливым:
Говори, что надо, и проваливай а лучше сразу проваливай, пока цел. Не о чем нам говорить.
Нет, есть, Бруно придержал дверь рукой, и теперь Лука не мог захлопнуть ее, не прищемив ему пальцы.
Может, я все-таки войду для начала? Обещаю, что не задержу тебя надолго, но дело важное.
Судя по настрою Центуриона очень уж кроткому и миролюбивому и по настойчивости, с какой он стремился попасть к Принцу домой, у него и впрямь стряслось что-то из ряда вон выходящее. Луке даже стало любопытно, связано ли это «что-то» с их старой враждой, или с любительницей прыжков в воду, на которой Центуриона угораздило жениться
Ладно, так уж и быть. Проходи, потолкуем. он посторонился и пропустил гостя в прихожую.
Бруно снял куртку и аккуратно повесил на вешалку, и, к немалому удивлению Принца, протянул ему объемистый бумажный пакет, принесенный с собой:
Это тебе.
Черт тебя возьми, Центурион, что за херню ты затеял? Лука мельком заглянул в пакет, и щеки его покраснели от досады. Я же сказал не надо мне никаких благодарностей и подарков тем более, от тебя! Если ты из-за жены типа, я ее вроде как спас, и ты мне теперь обязан так пустое все это! Зря ноги топтал!
Странный у тебя настрой, Корсо.
Уж какой есть
Слушай, можно мне пройти в квартиру чуть дальше порога? У меня к тебе серьезный разговор примерно на полчаса, и я предпочел бы вести его сидя.
Давай за мной. Принц, не прикоснувшись к пакету, где была какая-то дорогая выпивка и еда, пошел в сторону кухни. Бруно двинулся за ним, с интересом осматриваясь в холостяцкой берлоге романисты.
Квартирка, конечно, была так себе, маленькая и тесная, но не сказать, чтобы запущенная пожалуй, даже уютная на свой манер. Постоянной женской руки не ощущалось, хотя было заметно, что уборку здесь делают регулярно, и хозяин, едва сводящий концы с концами, все же старается держать фасон, не опускаться.
На кухне, одновременно исполнявшей роль гостиной, стоял большой круглый ореховый стол, но им, судя по всему, пользовались редко. Зато столик поменьше, придвинутый к стене и застеленный веселенькой клеенкой с желтыми и красными цветами, хранил на себе следы недавнего дружеского ужина: тарелку с сырными корками, несколько стаканов, банку с оливками, прикрытую сверху надломленной чиабаттой Пепельница, стоявшая тут же, была вычищена от окурков, а пустые пивные банки аккуратно сложены в пакет и отодвинуты поближе к раковине. Слегка приоткрытая дверь на балкон создавала приличный сквозняк, но зато в кухне не пахло ни табаком, ни едой.
Корсо был не настолько хорошо воспитан, чтобы сходу предложить гостю место поудобнее и чашку горячего кофе, да еще и выглядел нездоровым, так что Бруно предпочел отринуть лишние церемонии, сел на первый попавшийся стул и сразу перешел к делу:
Я хочу предложить тебе стабильную работу. Зарплата пять миллионов (4) чистыми, плюс надбавка за переработку и премия раз в квартал. Четыре выходных в месяц и полная неделя на Рождество. Контракт заключаем на год, с возможностью автоматического продления, если все будет хорошо.
Если бы Центурион пал перед ним на колени и объяснился в любви, Принц удивился бы меньше. Сперва он подумал, что Бруно над ним издевается, в своей привычной манере говорит одно, думает другое, заманивает в капкан но тот сидел серьезный, как священник на похоронах, а глаза были и вовсе грустными. Затем пришла мысль, что он сам бредит, потому что температура полезла за сорок, и наконец, Лука решил, что попросту не понял собеседника, и переспросил:
Ты мне предлагаешь работу? Ты мне?
Да, Бруно кивнул так спокойно и беспечно, словно между ними никогда и не было никакой вражды, словно они не вышибали друг другу зубы, не ломали ребра, не выкручивали руки в болевом захвате словно Принц не пытался угнать его чертов «ламборгини» с частной парковки и не попал за это на два года в тюрьму! Словно папаша этого пижона, из вредности или принципа, не приперся в Гарбателлу со своими деньжищами, и не посносил тут все к херам собачьим из-за долбанной стройки! Правда, когда Принца судили во второй раз, после миланского побоища, Центурион с какой-то радости приперся и выступил свидетелем защиты, и, черт его знает, может, показания этого богатенького хлыща повлияли на решение судьи. Луке дали всего восемнадцать месяцев, хотя прокурор требовал для него рецидивиста и зачинщика целых пять лет
Бруно тем временем продолжал свои уговоры:
Не знаю, Принц, чем ты сейчас занимаешься но я тебе советую серьезно подумать над моим предложением. Едва ли тебе хоть кто-то в Риме предложит такие хорошие условия.
Да уж точно, не предложит! усмехнулся Лука и полез на полку за кофеваркой. Это ты самую суть ухватил, Центурион: куда мне с моей анкетой! Если только в дворники, и то не берут Ну, а ты-то с чего вдруг такой добрый и щедрый? Думаешь, в тюрьме меня перевоспитали, со второго раза, или погоди
Тут его осенило, и он застыл с кофеваркой в руках, глядя на Центуриона так, словно впервые увидел: