Случилось как-то Боре смотреть военную передачу про авиационный полк, и там были показаны казенные бочки с этиловым спиртом, что выделялись государством на техническое обслуживание самолетов с вертолетами.
Прикинув примерно, что много ему не надо, и одной такой бочки (при должной экономии) будет хватать примерно недели на полторы, а то и на две, Боря понял, что он Богом поцелованный человек, и небо благоволит ему в жизни как нигде и никому.
Спиздив с тумбочки дневального бутылку «Столичной», Боря залпом осушил ее до дна, захрустел надкусанным огурчиком и потом он вдруг почувствовал, что очень сильно хочет жрать.
В последний раз он ел еще в поезде, запарив пожертвованный ему другими солдатами «Доширак» с сосиской, но с того момента прошло уж больше полусуток, и желудок синегала уже предательски начинал бурчать, как умея привлекая внимание хозяина к своим личным нуждам и потребностям.
На счастье алкоголика, около восемнадцати часов сержант Бич дал команду на построение роты перед подъездом казармы на ужин, и Боря скромно, смиренно потопал вниз.
Несмотря на то, что несколько минут назад расположение казалось пустым, волшебным образом его быстро заполонили около сотни, а то и больше незнакомых Боре голодных рыл в форме. Кто-то вылез из-под кровати, кто-то спустился с антресолей, а были даже и такие, кто прятались в сортире и в шкафах с бушлатами, слившись с пиксельным камуфляжем последних, словно опытные боевые ниндзя.
Топая берцами, толпа сбежала вниз и быстро выстроилась там повзводно, в колонну по три, при этом справа от каждого взвода встал сержант, временно замещающий взводного офицера своего подразделения.
Личный состав роты продолжал меж тем отовсюду прибывать на построение. Кто-то стучал копытами со стороны чипка, иные перепрыгивали через забор полка, возвращаясь с самоволки, а кое-кто и вовсе попросту вылазил из густых кустов и даже из канализации.
Ответственным за ужин сегодня был младший прапорщик Краштест, но он куда-то проебался, а Кузьмич был занят какими-то очень важными делами у себя в каптерке. Роль ответственного пришлось брать на себя заместителю командира химического взвода, припизднутому на всю башку, горбоносому сержанту Бичу.
Новобранцы поначалу растерялись, не зная, в какой именно из трех взводов им встать, но ефрейтор Чика, что взял на себя роль предводителя стада, быстро указал им место в строю, и сам занял потом положенное командиру взвода место справа от колонны с химиками.
Ну че, уебки голодные! Готовы жрать, засранцы?! прокричал сержант Бич после того, как сержанты доложили ему, что весь личный состав роты (за исключением проебщиков, конечно) стоит в строю.
Так точно, товарищ сержант! радостно взревела изголодавшаяся полудикая толпа.
Ах вы, обезьяны ебаные! А барабанщик где, пидарюги ссаные? Или вы хотите, чтобы меня отжарил в жопу за это наш долбаный дежурный по полку перед столовой?!
Барабанщика корнет в канцелярию вызвал! ответил Бичу из строя дед Пахан. Уж два часа прошло, как заперлись, голубчики. Опять, поди, на брудершафт там письки втихаря лимонят, черти!
Без барабанщика я вас не поведу! заупрямился Бич. Сами ж ведь порядок знаете, что на приемы пищи личный состав обязан ходить под барабаны, строем! Кто у нас тут музыкалку заканчивал, Харитон вроде? В строй его быстро, пусть негра заменит, пока тот с корнетом хуи пинает!
Так он же скрипач ведь, товарищ сержант! удивился Чика. И пианино малость знает, как рассказывал спьяни. Но так в любом же случае не барабан ведь нихуя, в натуре!
Ну вот и хули? В чем проблема? удивленно поднял брови Бич. Раз освоил пианино то и с барабаном сможет разобраться, а то, блядь, хуй вам всем сегодня, а не ужин!
Чертыхаясь сквозь зубы и обзывая Мамбуду пидарасом, сержанты покинули строй и вернулись в казарму.
Вскоре двери здания распахнулись, и в их проеме показался едва стоящий на ногах в нулину пьяный Харитон с огромным белым барабаном через плечо. Он явно не очень хотел куда-либо сейчас тащиться, но пинки, коими гнали его сержанты, создавали весь необходимый стимул, и контрактнику пришлось-таки приступить к исполнению назначенных ему неожиданно товарищами военно-музыкальных временных должностных обязанностей.
Когда контрактник уже встал в строй, все увидели, как к казарме мчит на всех парах огромный черный джип-гелендваген с говорящим номером «В001ОР68», новенький, как из салона.
Это еще черт кого принес? проговорил сердито Бич, а потом, когда рассмотрел, кто пожаловал, вытянулся в струнку и, приложив руку к башке, заорал: Рота, смирно!
Распахнулась дверь со стороны пассажирского сиденья рядом с водителем, и оттуда вылез пожилой толстый мужик с крючковатым носом, пышными усами, изогнутыми на старинный манер, и не до конца еще тронутыми сединой густыми и короткими жесткими волосами.
На мужике был надет оливковый китель с огромным количеством наград и очень крупными массивными звездами на погонах, по две с каждой стороны. Под кителем мужик носил уставную рубашку с галстуком, и на этом определенная уставом форма одежды у него, увы, заканчивалась.
На ноги мужик натянул белоснежные лосины и ботфорты со шпорами, а на офицерскую портупею повесил богато украшенную золотом парадную саблю французского образца.
Осмотрев цепким взглядом строй солдат, он надел на голову черную треуголку, продемонстрировав при этом кипельно белые перчатки, поправил портупею с саблей и окинул взглядом сержанта так, словно тот был не более чем вонючий кусок весьма несвежего собачьего дерьма.
Товарищ генерал-лейтенант! заревел Бич. Личный состав роты спецназа для следования на прием пищи построен! Заместитель командира взвода РХБ защиты, сержант Биченков!
Николай, выходи! позвал лениво генерал, нисколько не задумавшись даже скомандовать роте «вольно».
Из гелендвагена вылез водитель джипа, моложавый, ухоженный парень, в меру упитанный, с веселым стелящимся масленым взглядом и легкой, немного слащавой и блуждающей хитрой улыбкой на лице.
Волосы его уже чуть тронула седина, Боря отметил явно дорогую прическу водителя, а также золотые часы Cartier и той же фирмы солнечные очки, тоже в золотой оправе.
Из одежды на незнакомце был надет дорогой рыбацкий костюм камуфляжной расцветки, а также модные черные кроссовки от Emporio Armani. На голову водитель зачем-то нацепил темно-синего цвета шитую на заказ прокурорскую фуражку, а советская портупея из коричневой кожи болталась на яйцах мужчины как у заправского и бывалого оборзевшего блатного старослужащего.
Су-ука! протянул зловеще Чика, отчего-то резко и странно подозрительно забеспокоившись в строю. Да это ж он ведь, тварь, вот гадом буду!
Ну что, на ход ноги, начальник? осведомился деловито незнакомец, крайне дерзко повернувшись к генералу. Коньячок французский как хорош, прям кайф конкретный, дядя Йося, отвечаю!
Что спрашиваешь глупость, мон ами! улыбнулся Говненко. Говно вопрос! Конечно, пизданем давай!
Достав из кармана серебряную фляжку с искусно выгравированным прокурорским гербом, водитель ебнул сам, протянул емкость генералу и, щелкнув на брелке с ключами по кнопке сигнализации гелендвагена, с любопытством окинул взглядом таращащийся на него удивленный строй.
Осушив фляжку до дна, генерал вернул ее водителю, занюхал выпитое рукавом и обратил свой мгновенно заблестевший взор на стоящего навытяжку в ожидании пиздюлей Биченкова.
Значит так, говнюк! Ты тут старший?
Так точно! едва не обосрался от усердия в ответ сержант.
Ну, принимай пополнение, значит, хуила тряпошная, в подразделение ваше сраное. Это Николай Остафьев, известный тамбовский прокурор и сын двух верховных судей Российской Федерации! Попал служить к нам по просьбе высокопоставленного руководства ФСБ и по протекции благородного корнета, Александра Секача! Во исполнение приказа верховного главнокомандующего о необходимости прохождения военной службы по призыву. Имей в виду, сынок. Если хоть волос упадет с головы этого молодого человека я и тебя, и весь твой призыв как Цепеш на кол посажу! и, изобразив двумя пальцами колечко, генерал красноречиво воткнул в него по маковку свой толстый и мохнатый указательный палец. Вопросы есть? Я понятно изъясняюсь?