С самого детства Капитан проявлял себя как фанатичный патриот, желающий быть полезным стране. Прорвавшись в академию госбезопасности, он приобрел в ней офицерские погоны, незаурядный диплом, а также ряд специфических навыков и умений. В частности, офицер неплохо разбирался в вербовке, прослушке, слежке, а также пытках, допросах и пуске в расход.
Сейчас чекист стоял, небрежно привалившись к парапету, и проницательно смотрел на солдат, словно выискивая, кого бы из них украсть на черном воронке, чтобы вставить в своем страшном подвале раскаленный паяльник в жопу. Если бы не этот рыжий пидарас, то Джафар и сейчас тащился бы в благословенной Германии, потягивая вечерами вискарик, слушая классическую музыку, да убивая время от времени людей.
Про себя маньяк дал клятвенное обещание когда-нибудь обязательно чекиста замочить. Он даже придумал уже, как именно он это сделает: вскроет тому горло ножом, к хуям собачьим! Или воткнет ему шомпол в ухо Нет, лучше горло. Так хоть помучается больше.
Командиры подразделений, к приведению к военной присяге приступить! скомандовал генерал и с наслаждением въебал запотевшей ледяной минералки.
Волей судьбы, у химиков ее принимал ротный Вася, который в своем парадном мундире с золотыми погонами выглядел не то что чертовски, а дьявольски привлекательно рота оцепления едва сдерживала его личный женский батальон с гражданки, восторженно кидающий в кобеля снятые с себя трусики, лифчики и чулочки с колготками.
Кроме блядей старлея, конечно же, приехали и родные с близкими новобранцев. Они махали солдатам руками, фотографировали их, слали воздушные поцелуи, и их близость, помноженная на невозможность обнять, почувствовать вновь тот мир, откуда внезапно выдернули ребят, вызывала желание пустить без палева на месте суровую мужскую слезу.
К Кузе приехала только мать, отца он не знал, и она была у него единственным родным человеком. Она была совершенно уставшей от жизни доброй женщиной, искренне верующей в Бога и всю себя положившая на воспитание сына. Отца же парень совершенно не помнил.
Едва Кузе исполнилось пять лет, папку силой забрали в психиатрическую больницу и положили там в специализированный стационар. Парень до сих пор не знал, за что именно его батя оказался в дурке. От разных людей до него доходили слухи, что отец вроде бы кого-то зверски замочил и на этом фоне совершенно слетел с катушек.
Несмотря на старания Кузи что-либо об этом выяснить, ничего конкретного он так и не узнал. Все, что было ему известно отец умер от мощной дозы нейролептиков, которые ему назначил молодой и неопытный врач, так как папка съел прямо в палате горячо любимую данным доктором медсестру, предварительно ее выебав и превратив в куски мяса, распотрошив как свинью.
К Волку приехали оба родителя, а также музыканты его рок-группы, ярые и свободолюбивые металлисты, затянутые в кожу, обильно сдобренную заклепками и с причудливыми стильными прическами.
У кого-то волосы были просто длинные, у одного парня был ирокез, у другого кудрявые патлы стояли как у петуха, а единственная девушка группы имела обколотое пирсингом лицо и синего цвета пушистые космы с челкой и густо подведенные черной тушью выразительные глаза.
В данный момент ее миловидное лицо с восторгом таращилось на ротного Васю и, судя по прерывистому дыханию и полуоткрытым пухлым губам, телка уже неслабо так и откровенно потекла.
Ребята улыбались и показывали Волку его акустическую гитару, которой парень был несказанно рад. В армию его забрали прямо с концерта, не дав даже взять трусы, и ошарашенный Волк на тот момент уж точно меньше всего думал о музыке. Но теперь он по ней очень сильно соскучился и намеревался скрашивать вечера лихим гитарным музицированием.
К Боре приехали какие-то два бомжа, вонючая пожилая бомжиха и еще какие-то трое незнакомых алкашей. Они призывно махали парню руками, стаканами и рюмками, и демонстрировали сетку с тремя литрами дешевой водяры, буханкой хлеба и парой сорванных где-то в местных теплицах зеленых яблочек.
Боре до ужаса хотелось ебнуть, и он, сглатывая слюну, стоял и дрожал в предвкушении, готовый хоть десять раз принять присягу, лишь бы отпустили к корешам.
Судя по тому, какими маслеными глазами бомжиха смотрела на Васю, томно облизывая языком посиневшие от алкоголя губы, изрядно поеденные герпесом, красивый старлей понравился и ей.
К Сексу, кроме родителей, приехала бабушка, держащая в руках аппетитный пирог, а к Джафару не приехал никто. Его родители погибли еще в детстве в авиакатастрофе, а бабка откинула копыта, когда маньяк был студентом. Тем не менее, увольнение парень собирался провести с пользой для души и тела, и он непременно намеревался кого-нибудь сегодня тихо кокнуть.
Коляна же решили навестить его батя, судья Верховного Суда России, и мать, судья Суда Конституционного. Их положение в обществе грозило прокурору неслыханной лихой карьерой, но для этого ему сначала нужно было закончить назойливую мудотню с армией, чтобы и дальше мирно нюхать вечерами кокаин, подбухивать, педофильничать и обтяпывать очень темные и прибыльные, и не совсем законные криминальные делишки.
К Сереге прикатила его двойняшка-сестра, и вечер грозил парню безудержным сексом, но тот сейчас стоял в строю и думал больше, как отомстить Бичу за то, что тот заставил его жрать ночью говно. Как говорится, клин вышибают клином, и примерный план мести хитрый повар уже прикинул.
Серега знал, что в санчасти работает его бывшая одноклассница, Катя, и она служила там медсестрой. Девушка была заклятая шалава, хоть и замужем, и давала вечно всем, кому только можно давать. Таксистам, джигитам, гастарбайтерам, бомжам, друзьям, дворнику, алкоголикам, начальнику, одноклассникам Даже тестю, родному брату, брату мужа с его женой, Васе и животным в деревне.
Как говорили еще в школе в общем, все кому не лень Катюхе лазали в пиздень. Но при этом ни разу она отчего-то не перепихнулась с Чириком, на что тот был очень зол и задействовал все возможные связи, чтобы бабу после (казалось бы!) невинных курсов медицины, пройденных ей по ее же желанию, неожиданно призвали в армию.
Действительно, вместе с получением звания медсестры и, что естественно, положенного медикам военного билета, бабу скрутили прямо на глазах у мужа менты, разочек выебали в жопу и посадили на поезд, идущий рейсом в Пиздосранск.
Тут-то Чирик был уверен, что он ее и жахнет, но все же хуй на ны, а не секс ему. Шалава наградила триппером добрую половину полка, который уже заебались лечить врачи, но лейтенанту так она и не дала.
Кошка (так звали Катю друзья) могла бы кое-чем помочь в осуществлении коварного плана Сереги, и он непременно намеревался в ближайшее время претворить задуманное в жизнь.
Неожиданно парень почувствовал, как что-то хлопнулось ему на фуражку. Потом это что-то сползло вниз и залезло в ухо солдата. Если сказать, что тому было приятно значит, ротный Вася голубой.
У Сереги прямо руки чесались вытащить ту гадость, что устроила марш-бросок в его ушной раковине, но приходилось стоять на жаре и терпеть.
Наконец сволочь вылезла из уха и проползла ему на лицо. Серый давно уже раздавил бы насекомое, но Капитан пристально смотрел прямо на их взвод, поэтому Серега не рисковал: вдруг не только офицеры роты натравливают на провинившихся солдат Мамбуду.
Когда гадость проползала мимо рта, парень сдунул ее на фуражку. Это оказался паук, который на паутине спустился с козырька фуражки до уровня глаз Сереги и уставился на повара словно Ленин на буржуазию.
Парень скосил глаза и начал пристально разглядывать противника. Паук тоже нагло пялился на него и едва ли не показывал ему лапкой фак. Серега набрал в легкие побольше воздуха и с силой дунул на паука.
Ниточка паутины оборвалась, и Серега с ужасом увидел, что гада снесло прямо на лицо Джафара! Джафар, усердно тараща зенки на генерала, одним быстрым и незаметным движением слизнул паука и вновь застыл как будто так и было.
Серега удивленно и непонимающе уставился на маньяка, челюсти Джафара сомкнулись, раздался хруст, и пауку пришел пиздец. И именно в этот момент началась непосредственно присяга.