Почистить надо было! находчиво не растерялся тут же владелец калаша.
Съебались! коротко приказал Чирик, и счастливые деды, толкаясь и сверкая пятками, быстро покинули казарму и дали по съебам.
После этого офицер снова взялся за Бича.
Вот на губу тебя отправить бы, чтоб за решеткой дней так пять о жизни ты подумал. Да не хочу до командира части это дело доводить.
Спасибо, товарищ лейтенант! выкрикнул счастливый Бич.
Но все же будешь наказан, сержант. Завтра утром ко мне в кабинет после зарядки! Под домашний, так сказать, арест. Вместо увольнений и занятий, будешь жить неделю в канцелярии, отвечать на телефонные звонки, и не дай Бог тебе посметь куда-то выйти оттуда дальше, чем в сортир! Поссать две минуты, посрать даю семь, дрочить пока запрещаю. Теперь ты секретарша, Бич. Усек, сержант? Вопросы есть?
Никак нет! Так точно! Разрешите уточнить!
Чего тебе? скосил глаз на сержанта Чирик.
А жрать-то как мне, товарищ лейтенант? Коли в сортир только выйти можно, и мне арест объявлен?
Принесет из столовой кто-нибудь из новобранцев!
Рота, отбой! скомандовал Вася, держащий на плечах подбитую блядину как охотник дикую свинью.
Убедившись, что все солдаты на своих местах, бригада кобелей потащила дичь в канцелярию, очевидно, чтобы совершенствовать там практику своих военно-медицинских офицерских навыков.
В частности, командиры собирались отработать методику откачивания бляди в полевых условиях прямым массажем сисек, пальпацией влагалища членом (с двойным проникновением), а также, конечно же, прочисткой ротовой полости подручными средствами от инородных предметов с последующей смазкой в качестве дезинфекции некой белой смесью гланд.
Глава вторая: понедельник, строевая подготовка
Утро в казарме началось с истошного крика «подъем» дневального. Не привыкшие к подобному призывники едва успели разлепить глаза, как поняли, что рота дружным табуном и в одних трусах уже несется в сортир.
Строиться перед казармой на зарядку, форма одежда номер два, во взводные колонны! продолжал орать неугомонный дневальный.
Да как же заебали меня все эти формы одежды! ругнулся Коля, поднимаясь нехотя с кровати. Как надо в этот раз?
Судя по всему, это значит в берцах и в штанах! подсказал ему Волк, глядя на других солдат.
Ага, еще чего! В берцах, как же! хохотнул прокурор, натягивая на толстый зад штаны. Хуй им всем на воротник, а у меня для этого кроссовочки удобные!
Пошарив рукой под стулом, Скорострел заглянул потом под кровать, непонимающе вперился в других новобранцев, и завопил:
Сука! Где мои кроссы? Пиздец! Обувку спиздили!
В армии ничего, брат, никогда не пиздят! похлопав ему по плечу, сказал подошедший Чика. По нашим понятиям ты их проебал, а значит ты проебуха и сам виноват. А вот тот, кто спиздил тот шустряк, вот так как-то Кстати, а часы твои где дорогие?
Посмотрев на руку, где только вчера еще сверкали золотом крутые французские часы, Колян и вовсе охуел.
Вот гандоны! заорал прокурор. Карманники ебаные! Секач, сука, иди, говорит, ко мне служить! Ну, обратись ты еще на гражданке, своих негров с Африки отмазывать! Да хуй тебе с яйцами, а не отмаз теперь!
Какие-то проблемы? осведомился Бич у взбешенного и адски осатаневшего в дым прокурора Коли.
Да здесь не солдаты, а сборище воров! бушевал Скорострел. Кроссовки от Armani с часами ночью спиздили!
Не спиздили, а проебал, как и Чика, поправил парня сержант. А теперь бегом беги в строй, макака ебаная, пока я дрын тебе в жопу прям до глотки не воткнул, чтоб не пиздел тут дохуя, паскуда!
Да в чем я побегу-то?! взвился Николай. Кроссовки-то аж прямо с носками вонючими, крысы позорные, ебнули, пидары!
Босиком беги! разъярился Бич и смачно отвесил прокурору звонкого, хлесткого леща по шее. И поспеши, а то Мамбуду вызову!
Делать было нечего, и прокурор с голым торсом и в камуфляжных штанах, поверх которых свисало пузо, прямо босиком попиздил на улицу, не успев даже поссать после сна.
Зарядку, как выяснилось, проводил сегодня сам командир роты Вася, который, одетый в тельняшку, военные свободные штаны с портупеей и спецназовские берцы уже бодро стоял перед заспанным строем своих небритых, но бравых, стойких и доблестных лихих солдат. Очевидно, что ротный был сегодня ответственным офицером и отвечал за точное выполнение ротой распорядка дня полка.
Попытавшись прошмыгнуть мимо офицера, Колян был тут же схвачен за шкирку и развернут к себе лицом. Как оказалось, здоровенный и подкачанный ротный действительно имел немалую силу, ибо прокурор со своим тяжелым весом подлетел к Васе легко как пушинка.
Почему опаздываем в строй, солдат? грозно спросил у грустного парня офицер.
Кроссовки спиздили! честно ответил ему Николай.
Не спиздили, а проебал! Босиком беги, значит!
Ну так а хули делать.
Не хули делать, а есть, солдат! И чтобы в строй встать с опозданием, ты у меня сначала разрешения спросить обязан!
Все понял! согласился Скорострел.
Так исправляйтесь же, солдат! Вся рота ждет, как вам не стыдно!
Вздохнув, Коля приложил руку к голове и отрапортовал:
Товарищ старший лейтенант! Разрешите встать в строй!
А нахуя ты руку-то к пустой башке прикладываешь? Ты долбоебина тупая, что ли?!
Я кандидат юридических наук! обиделся прокурор.
Ну вот и хули толку? Раз голова пустая руки вытяни по швам, прими строевую стойку, и уж потом только уже обращайся к старшему по званию, как в нашей армии согласно уставу принято! А еще перед этим три строевых надо сделать бы и представиться не забыть. Воинское звание, фамилия Я понятно объясняю? и, для проформы, Вася Колю за шкирку еще раз встряхнул.
Все понял! обреченно кивнул Колян, смекнув, что ротный тупо собрался его задрочить. Разрешите исправиться?
Давай! кивнул ему Вася.
С третьего раза у прокурора все получилось, и Вася разрешил-таки парню встать в строй.
К подобному обращению Николай совершенно не привык, ибо в родном Тамбове он был знатный авторитет (среди криминала в том числе), и никто в городе никогда бы не вздумал с ним связаться, и уж тем более дрочить.
Он любил срубать деньги с людей за закрытие тех или иных уголовных дел, откровенно крышевал криминал, который расплачивался потом с ним валютой, наркотиками и девочками, а порой, время от времени, немножко педофильничал, считая сексуальные отношения с малолетками куда как более острыми в ощущениях, чем со взрослыми бабами.
О том, что своими поступками он ведет себя словно полная оборзевшая свинья, которая, имея погоны прокурора, нарушает все мыслимые и немыслимые законы общества, Николай совершенно никогда не думал. Да и вообще чувствуя за собою силу и власть, он всегда относился к обычным людям как к совершенно бесправным и тупым скотам.
Когда президент принял решение о массовом призыве не служивших ранее в армию, Колян серьезно призадумался, а не стать ли ему на время инвалидом, тем более что связи с врачами ему позволяли это провернуть, но внезапно высокое руководство из столицы поставило жесткое условие: или служишь, или увольняешься.
Конечно, Николай мог бы использовать свои связи и остаться в Тамбовском гарнизоне но где? За исключением бригады спецназа ГРУ в городе ничего не было, а в спецназ Коляну соваться совсем не хотелось. Он привык к более размеренной и спокойной жизни. И тут совершенно внезапно подвернулся показавшийся удобным новый выход из ситуации из Пиздосранска.
Лучше всех поставлял для Коли школьниц знатный в Тамбове сутенер и мошенник, известный в криминале как Александр Секач. Сразу после приказа главнокомандующего друг Сани подтянул к себе под офицерское крыло всех бывших друзей, в том числе описанного выше прощелыгу.
Секач подключил дополнительно свои связи, и вот вскоре сутенер сообщил Коляну, что он теперь ни много ни мало сам, мать его еб, настоящий корнет, и что в счет будущих заслуг мошенник готов обеспечить прокурору совершенно спокойную, сытную и ненавязчивую службу, но в ебенях под Пиздосранском.