Сашка уже не в первый раз выслушивала эти обвинения. В ответ она только хмыкнула. Зато за молодежь вступился Михаил Борисович:
Ты прав, Эля. Но техника идет вперед. Сейчас все можно делать значительно проще, чем в наши с тобой времена. Ты ведь тоже не снимал на посеребренные пластинки. Так что какой-нибудь Дагер или Ньепс могли бы упрекнуть тебя, что упростив способ обработки материалов, ты выхолащиваешь суть фотографии. И тыникто иной, как бракодел и халтурщик.
Ты опять за свое, Мишка? Адвокат дьявола!
Дедун, не заводись! поддержала Попова Сашка. Ты сейчас под парами, а потому неадекватен.
Александра не любила, когда Элем прикладывался к бутылке. Его физиологическая норма алкоголя с возрастом сократилась, но дед еще не успел скорректировать прежние представления о собственных возможностях и, бывало, выпивал лишнее.
Кто неадекватен? Я неадекватен? Вам бы, барышня, помолчать да послушать, что умные люди говорят. Тоже мне, надежда новой фотографии!
Да, надежда, заступился за Сашу Михаил Борисович. Хотим мы того или не хотим, Эля, но скоро мы уйдем, а вот они (Попов указал на Сашу искривленным артритом пальцем) будут снимать и делать искусство. А потом изобретут какое-нибудь 3-4-5D, и они, как ты сейчас, будут бранить молодых, что те ленивы, необразованны и выдают за творчество низкопробную халтуру.
Творчество! К тому времени никакого творчества уже не останется! Да и сейчас уже почти не осталось! Видел, как на мыльницах задают режимыпортрет, пейзаж там, макро и все остальное. Хочешь «сфоткать» пейзажпереключи рычажок. И все творчество! А ты, Мишка, как дурак, до сих пор экспозицию замеряешь. А, оказывается, все можно «исправить на компе». Так что купи себе лучше такую мыльницу и научись рычажок в правильное положение ставить. А скоро вообще будут рычажки: «Маккари», «Родченко», «Лейбовиц» или «Юджин Смит». А камера тебе и ракурс выберет, и композицию, я уж не говорю о фокусе и экспозиции. Ту-ту-ту А славно это я придумал! Был бы пооборотистей, ей Богу, запатентовал бы. И потребовал бы ввести режим «Корбус». Шлепи готов портретик. Вот каким будет завтрашний день творчества!
Творчество, Эля, будет всегда. Это физиологическая потребность человекавыражать себя. Просто оно будет другим. Новое время, новые формы.
Это где ж ты, позволь поинтересоваться, видел новые формы? Ты посмотри, что они «фоткают» (это слово было выплюнуто Корбусом с ненавистью, будто оно обжигало рот). И чем? Телефонами! Подумай, они снимают телефонами! Телефонное творчество!
Саша невольно улыбнулась, предвкушая, что сейчас дело дойдет и до музицирования на пылесосе, но деда перебил Михаил Борисович:
Эля, дорогой мой человек, технический прогресс идет по пути соединения всех полезных функций в одном устройстве. Никому не хочется носить с собой и телефон, и камеру, и музыку, и компьютер, когда все это можно собрать в одном приборе.
Ту-ту-ту В приборе на букву гэ Как там его? дед повернулся к Саше и пощелкал пальцами, словно силился вспомнить забытое слово.
Гаджет.
Во! Именно это я и говорю, на букву гэ. Все равно, Мишка, все функции в это гэ не запихнешь. Если по нему можно звонить, это не значит, что он будет варить тебе кашу.
Зато кастрюля вполне могла бы еще и фотографировать.
А вот в это я охотно поверю, воодушевился Элем. И тут же продекламировал фальшиво-оптимистичным голосом из рекламного ролика. «Новая скороварка для творческих обедов с матрицей 24 мегапикселя и 10-кратным зуммом. Новый взгляд на пейзаж Вашей кухни».
Какая разница, чем снимают? не сдавался Попов. Важно, что они снимают.
Фотки! Они не снимают, понимаешь? Они фоткают фотки. По-другому и не скажешь. У каждого полный телефон фотоккотики, цветики, детки-внучки-жучки и все, на что их глаз упадет. А потом это говно выкидывают на глобальную помойку, чтобы и других порадовать своим «творчеством».
Чего ты злишься? Художников мало во все времена. А ты хочешь, чтобы каждый взявший в руки камеру, снимал как Картье Брессон? Этого никогда не будет! И так фотография сделала творчество демократичным и широко доступным.
Слишком широко, слишком! Вообще, фотографияэто искусство для бесталанных художников. Мы с тобой, Мишка, несостоявшиеся Рафаэли, не умеющие рисовать. Лентяи, которые вместо того, чтобы сидеть месяцами перед холстом, предпочитают нажать кнопочку и сразу же получить картинку. Любители без труда ловить рыбку из пруда. И Сашка такая же. Но когда-то нас незаслуженно считали богами. Эх, было времечко! Помнишь?
Попов улыбнулся, и его одутловатое бледное лицо просветлело:
Еще бы! Как мы тогда кидали понты! Особенно ты, Элька, паршивец! Когда ты начинал на публике гнать про температуру света или про ГРИП, казалось, что это какие-то сакральные знания, доступные только избранным. Девчонки смотрели тебе в рот. И каждая мечтала, чтобы ты сделал ее портрет. Запечатлел красавицей. А ты диктовал им свои условиякто «ню», а кто «ню-ню». Саша, вы не представляете, каким Казановой был ваш дедушка в молодости.
Ну почему же? не согласилась Сашка. Вполне могу себе представить. Да он и сейчас еще очень крут! Между прочим, одна моя знакомая журналистка сказала, что «клюнула» бы на Элема. Зацени, дед!
Ту-ту-ту Вы мне льстите, барышня? Это еще зачем?
Это чтобы ты не слишком нападал на меня.
Да, Мишка, видишь, теперь уже барышни мною манипулируют, а не я ими. Но от этой конкретной барышни я готов потерпеть. Ты ее интервью читал? (Попов утвердительно покивал головой). Про «Великого композитора» и «Волшебного стрелка» Глы-ба-ко Умничка, хоть и засранка. Но снимает она ничего себе, правда? в голосе Корбуса слышались отзвуки учительской гордости.
Отлично снимает! И интервью у вас, Саша, получилось просто замечательное. Вот видишь, развернулся Попов к другу. А ты говоришь, творчество исчезает. Когда у тебя такая наследница! Я молодому поколению даже сочувствую
Это почему же?
Многое из того, что мы снимали, было в первый раз. Помнишь, как ты придумал снять голую девчонку, проступающую через мокрый капрон? Тогда это было новым словом в искусстве. До сих пор помню, с каким восторгом мы смотрели на эту работу. Вы, Саша, ее видели?
Конечно видела. Очень круто!
Вы не представляете, как это было «круто» в семидесятые. Только выставить было невозможнослишком уж откровенно. Там, помните, кое-где капрон прилип, и проступало нагое тело. А тело в СССР было под запретом. Вы, Сашенька, например, знаете, что в Советском Союзе «не было секса»?
Как это не было? изумилась Саша.
Да одна дурища номенклатурная ляпнула такое на телемосте с США, зарокотал довольным смехом Корбус. Так и сказала с коммунистической безаппеляционностью: «У нас, в Советском Союзе, секса нет». Представляешь, какой фурор она произвела? У америкашек просто челюсти отпали! Они решили, что в загадочном Совке изобрели способ размножаться почкованием.
Нет, правда, так и сказала?
Так и сказала, подтвердил лучащийся улыбкой Попов. А дедушка ваш в этой самой стране без секса обнаженку снимал. И весьма, скажу я вам, сексуальную. Разве такое можно было выставить? Или напечатать? Категорически нет. Можно было только знакомым показать. И то с опаской, чтобы не настучали Но та девчонка в капроне Она так сразу и впечаталась мне в память.
Что, Мишка, завидовал? подколол Попова Элем. Это тебе не цветочки-василечки.
Врать не буду, Элька, тогда я тебе позавидовал. Мощный образ! Та девчонка Она словно объект творения, который прорывает холст и рождается в реальный мир. Черты сглажены капроном. Еще не проступили до конца, не обрели индивидуальность Но она уже вырвалась из пут на свободу. Тогда, в семидесятые, для нас это было полным откровением Прорывом к свободе во всех смыслах слова! Да. А теперь снять так может если не каждый, то каждый второй.
Не снять, а повторить, самолюбиво поправил Корбус.
Прости, Эля, но большинство из них даже не знает, что повторяет. Твой прием растиражирован. Он уже давно стал штампом.
И ты обвиняешь в этом меня?
Чур меня! Михаил Борисович вскинул руки в притворном ужасе. Я вообще никого не обвиняю. Я просто рассуждаю. Для Сашиного поколения так же трудно выразить свою индивидуальность, как как твоей девчонке вырваться из капронового плена. Подумай, ведь все уже снято-переснято, все открыто, все было. Сейчас Брессона сочли бы очень средним фотографом. Да и количество снимающих увеличилось на несколько порядков. Посмотри в любой социальной сети, сколько новых фотографий публикуется в минуту. Каждую минутутысячи, десятки тысяч! Сегодня, если хочешь стать известным, надо быть не столько художником, сколько коммерсантом. Думать, где размещаться, как продвигаться, на какие конкурсы подавать. В общем, в наше время было легче.