Я в соревнованиях не участвовал, но, как редактору школьной газеты, мне пришлось четыре часа проторчать в долбаном спортзале, который насквозь провонял ядрёным запахом пота, от которого у меня потом весь день слезились глаза. После этого я должен был напечатать статью, но, блин, у меня как бы конец учебного года, а оценки хуже, чем хотелось бы, так что, ясен пень, что на статью я решил забить.
Проходя мимо, физручка наклоняется над нашей партой.
После этого урока идём в столовую на чаепитие, говорит она не мне, а Егору, моему соседу по парте, который участвовал в этих соревнованиях. Ну, норм. Он всего полчаса поделал какие-то упражнения и теперь пойдёт пировать, а сколько бы я там не проторчал и сколько бы мне ещё не пришлось проколупаться с этой статьёй, в итоге я не получу ни-че-го.
Егор кивает, и физручка возвращается на место. Через пару секунд она вновь наклоняется над партой, на этот раз обращаясь ко мне:
Паш, ты статью сделал? её голос строгий, как и всегда, когда она говорит со мной.
Она у меня дома, на флэшке, вру я. Конечно, я не собирался ей говорить, что даже не начинал её писать.
Нам эту статью нужно уже сегодня распечатать.
Ну, после уроков занесу.
Она ничего не говорит и отходит назад. Поздравив всех участников соревнований, они с завучем уходят.
После биологии у нас классный час, на котором нам должны выставлять оценки. Классуха наша, пожалуй, самая вредная училка в школе. Однажды она мне влепила две двойки по алгебре за то, что я ушёл пораньше с какого-то мероприятия. Я просидел в зале три часа, и мне было там так душно, что я чуть не потерял сознание, но для неё это не было причиной отпустить меня домой. Правда, в некоторых ситуациях она всё же бывает снисходительной.
Я подхожу к ней и вежливо отпрашиваюсь с классного часа, объяснив причину. Она просит у меня дневник и отпускает. Вот бы и с других уроков так же уходить. А то от этой работы редактором вообще никаких плюшек, все могут только критиковать.
Прямиком из кабинета бегу на выходсегодня на улице уже тепло, почти что летняя погода, поэтому в школу я пришёл без верхней одежды и сменной обуви.
Зайдя в квартиру, сразу включаю комп. Загрузка идёт очень медленно, и я за это время успеваю снять с себя дебильную школьную форму. Открываю Word, и внезапно всё зависает. В этот момент в комнату заходит мама.
Не успел прийти, как уже за компьютер сел, сетует она.
Мне статью срочно написать нужно, огрызаюсь я, продолжая бессмысленно щёлкать мышкой.
Покажи, какие оценки за год.
Их ещё не выставили, я щас в школу опять пойду.
Она выходит, и тут как раз открывается Word.
А о чём писать? Я бегаю по всей комнате, ища блокнот с заметками со Дня здоровья. Спустя минут пять наконец-то нахожу и начинаю переписывать корявые записи, прибавляя что-то из памяти. В итоге всё равно получается какая-то фигня, но кому это вообще нужно?
Скидываю файл на флэшку и бегу в школу. Спрашиваю у вахтёрши, какой идёт урокчетвёртый. Значит, классный час уже закончился, и, если после него никого не отпустили, сейчас у нас история.
Пока поднимаюсь на третий этаж, звенит звонок. Из кабинета выходят мои одноклассники.
Паш, сумку свою возьми, кричит мне Егор. Я дневник твой туда положил.
Смотреть оценки мне некогда, поэтому бегу на физику, кидаю сумку на заднюю парту, а сам иду в учительскую. И как раз натыкаюсь на физручку.
Ты мне статью когда принесёшь? вновь спрашивает она. Кажись, у кого-то склероз.
Да принёс уже, отвечаю несколько грубо.
Ну, пойдём тогда, ты мне её на ноутбук скинешь. Или у тебя сейчас урок?
Электив.
Она машет рукой, мол, это неважно, и ведёт меня в спортзал. Я сбрасываю файл ей на ноут и уже хочу смыться, но она меня останавливает.
Подожди, дай прочитаю. Вдруг что-нибудь отредактировать нужно.
Я начинаю беситься, от всей этой беготни уже болит голова.
Она критикует каждый мой абзац, и мне приходится править всю статью по её наводкам. После всех мозговыносящих правок в такт интенсивным от гнева ударам по клавишам у меня дёргается глаз, а она ворчит:
Нужно фотографий ещё добавить. Пошли к Марии Николаевне, посмотрим, что у неё есть. Только ты сначала это сохрани и мне сбрось.
Сохраняю файл и отправляю на рабочий стол. Вытащив флэшку, вместе с физручкой иду в учительскую.
На месте они начинают о чём-то ворчать. Потом физручка уходит, а завуч распечатывает заново один из репортажей, что она мне давала. Я перечитываю его уже в двадцатый раз, пытаясь зацепиться за что-нибудь стоящее, но всё слишком сухо.
Вскоре возвращается физручка в ещё более рассерженном состоянии.
Паш, ты мне ничего не скинул! Там старый вариант остался!
Да твою же мать, ты от меня отвалишь сегодня или нет?!
Я рычу про себя и иду в спортзал, но там, чёрт возьми, закрыто. Нельзя было сразу об этом сказать?
Опять иду к ней. Она разговаривает в коридоре с какой-то училкой. Придётся ждать, пока наговорятся. Я в это время обдумываю про себя всю эту ситуацию и злюсь ещё сильнее. Не думал, что этот день будет настолько хреновым.
Вдруг в коридор выходит наша физичка.
О, Паш, у тебя телефона Стёпы нет? кричит она и смотрит на меня. Блин, ко мне ведь обратилась. Что-то совсем загрузился.
Нет.
Оль, а у тебя урок кончился, что ли? спрашивает её физручка.
Да, я их отпустила.
Отпустила. Норм. У всех моих одноклассников уже начались каникулы, а я до сих пор торчу в этой школе. Век бы её не видеть!
Иди тогда вещи свои забери, говорит мне физручка. И вот ключ от спортзала, не забудь закрыть.
Я возвращаюсь в кабинет физики, беру портфель, поднимаюсь в спортзал, захожу в тренерскую. Открываю файл с флэшки, а он в своём первоначальном виде. Открываю документ с рабочего столатоже. Вот же чёрт! Как так вообще получилось?
Набираю весь текст и правки по памяти. Надеюсь, ничего не заметит.
Закрываю кабинет, возвращаюсь в учительскую. Завуч показывает физручке фотки со Дня здоровья, предлагая довольно хорошие кадры, но физручка их все отклоняет.
Ай, и этих хватит, и вновь машет рукой. Паш, вот пара фоток, ты себе скачай, а потом на мой ноут скинешь.
Да сколько же можно?!!
Я чувствую, как медленно превращаюсь в Халка. Только не в зелёного, а в красного, от ярости. Глаза уже покраснели и защипали, словно я нанюхался перца.
Вернувшись в спортзал, сбрасываю на ноут новую версию и возвращаюсь в учительскую.
Чего ты торт-то брать не хочешь? спрашивает Мария Николаевна у физручки.
У меня диабет, у мужа тоже проблемы с желудком, куда мне его девать?
Отдай ученикам своим. Пускай в столовой ещё раз чай попьют.
Мне даже кусочка никто не предложил. Не заслужил. Блин, так бесит, что руки трясутся. Ну-ну, фиг они дождутся от меня следующего выпуска школьной газеты.
Всё сделал? обращает на меня внимание физручка.
Да, отрезаю я и сую ей ключи. Ухожу прежде чем она успевает меня завалить чем-нибудь ещё.
Выхожу из школы и ощущаю свободу. Кожей ощущаю, такую лёгкую и нежную. Жаль, что продлится она всего три месяца, а потом опять в эту чёртову школу. Прохладный, но приятный свежий ветер вздымает полы расстёгнутой ветровки, словно крылья. Насладившись этим нереальным ощущением воли, я застёгиваюсь, спускаюсь по порожкам и направляюсь домой.
Из школьной палатки выходит Королёв, мой одноклассник, и устремляется вперёд. Так, нужно к нему подойти. Я сам не особо уверен в своих действиях, но эта ситуация со статьёй меня так взбесила, что мне срочно нужен антидепрессант.
Вообще я пытаюсь к нему подойти уже целую неделю, но стесняюсь. Сегодня бояться нельзя. Последний шанс всё-таки. Подбегаю к нему и, не сбавляя шага, спрашиваю на одном дыхании:
Слушай, ты ж мне друг, да? парадирую его фразу, с которой он обращается ко мне каждый раз, когда хочет списать. Дай сижку.
Ты куришь? спрашивает он, до предела изгибая бровь.
Я не курю. Раньше иногда бывало, но зависимостью не стало. Просто в моменты душевной тяжести, когда всё становится таким хмурым, и кажется, что жизнь идёт под откос, а вместе с ней и весь мир катится к чертям, тогда я нахожу спасение в сигарете. Мне хватает всего пары затяжек, чтобы успокоиться. Когда вижу дым, вытекающий изо рта, мне кажется, что это из меня выходит все дурные мысли. И это реально помогает.