Айзек часто заступался за Айву, говоря, что та, по сути, ничего оскорбительного и не говорит. Действительно, он, Айзек, не богатый парень и Энджи заслуживает кого-то богаче. А все эти нравоучения можно было вытерпеть. И Энджи сама это понимала. Она чувствовала вину за подобные мысли о собственной матери, ведь та ее не только родила, но и вырастила, дала все необходимое, и теперь, пусть даже Энджи не оправдала ожидания Айвы, она принимает ее.
Девушка почувствовала теплое прикосновение к шее и, открыв глаза, улыбнулась смотрящему на нее Айзеку.
Ты же сама не хотела свадьбу?
Да. Не хотела. Но не думала, что Айва поступит так со мной. Она же моя мать!
У нее ведь тоже свадьбы не было.
Вот именно. Поэтому и я отказалась от празднования, чтобы не расстраивать ее.
Энджи злобно выдохнула.
Мы ведь тоже можем сыграть свадьбу. Многие так делают, сначала расписываются, а потом
Да дело не в этом! девушка спрыгнула с барной стойки и принялась наливать себе стакан холодной воды, просто не понимаю, зачем она так со мной. Конечно, я рада за них с Гарри, но и тут поучать меня и указывать на то, что по ее мнению, я сделала неправильно, это Энджи сделала пару больших глотков, а оставшуюся воду вылила в раковину, это ужасно.
Я понимаю, почему ты злишься, малыш, Айзек подошел к жене и подтянул ее за подбородок, может, она и вправду, хочет наладить отношения? Может, дашь ей шанс? Если будет поучать, то выскажешь все, что о ней думаешь, идет?
А как же счета? Тогда она точно перестанет давать мне деньги
Справимся сами. Если будет нужноустроюсь на вторую работу. Главноетвое моральное здоровье, твое спокойствие.
Айзек поцеловал Энджи и ушел в душ. Девушка сделала себе сэндвич и жадно набросилась на него, утоляя резкий приступ голода. Запив все это газировкой, Энджи поспешила в спальню и тут же отключилась, как только ее голова коснулась подушки.
Выйдя из душа, Айзек накрыл жену одеялом и, стараясь не разбудить, аккуратно достал мобильник из ее рук. Раздался едва слышный птичий щебет. Этот рингтон стоял на сообщениях у Энджи. Айзек кинул взгляд на оповещение. Это была Келли: «Срочно! Завтра в два собираемся у меня. Дело касается Лизы».
5. Лиза
Лиза выдохнула, заперев щеколду в ванной: наконец-то время для себя. Она зажгла заранее приготовленную ароматизированную свечу, которую подарила ей Энджи, с ароматом шоколада, ванили и молотой корицы. Тихо щелкнула крышка от пены, и Лиза улыбнулась, представляя, как Гайлс нянчится с дочкой. Зажурчала вода, и девушка с удовольствием легла в ванну, закрыв глаза.
Резкий вскрик Лии заставил Лизу подскочить. Ее сердце забилось сильнее, и она выключила воду, прислушиваясь. Громкий топот в зале на месте, а после шаги и плач ребенка приблизились к двери в ванную.
Ты скоро? Она плачет, к тебе хочет, наверное, едва сдерживая злость, выговорил Гайлс.
Я только зашла, Гайлс. Ты ведь был в ванной целый час попыталась оправдаться Лиза, но уже быстро намыливала голову шампунем, зная, что сейчас придется выходить. Плач Лии разрывал ей сердце.
Лия! Да замолчи ты! крикнул Гайлс на ребенка, давай выходи, она не успокаивается.
Ладно, сейчас шампунь смою и выйду!
Лиза смыла с себя остатки пены, натянула на мокрое тело пижаму и выскочила из ванной комнаты.
До рождения Лии в их отношениях все было прекрасно: забота, частые сюрпризы и романтические вечера. Лиза была уверена, что Гайлс станет прекрасным отцом, потому что заботиться он, действительно, умел. Однако все ее представления о нем рухнули, как только Лия, спустя два месяца после рождения, начала требовать к себе больше внимания.
Девочка мало спала днем, ночью засыпала только после полуночи, и за ночь просыпалась строго пять раз, словно по будильнику, через каждые два часа. Гайлс всегда крепко спал, не обращая внимания на плач, а вот Лиза просыпалась из-за каждого шевеления дочери. Девушке тяжело дались роды и восстановление, а вечные недосыпы и стресс спровоцировали потерю грудного молока, поэтому Лизе приходилось пять раз за ночь бежать на кухню и готовить смесь для Лии.
В свои выходные Гайлс вечно спал и играл в компьютер, а на просьбы жены помочь с ребенком, оправдывался усталостью. Поначалу даже, он злился, что придя домой после тяжелого рабочего дня ему приходилось убираться дома и готовить ужин, но чуть позже он просто свыкся и старался поесть в какой-нибудь забегаловке, а на вечный бардак просто махал рукой. Однако свыкнуться с ограничением свободного времени он так и не смог.
Гайлс лежал рядом с плачущей малышкой на диване и пялился в мобильник. Лии исполнилось четыре месяца, и она только-только училась переворачиваться на живот. Ее лицо раскраснелось от плача, глаза были крепко зажмурены, а ладошки сжаты в кулак. Она пыталась перевернуться, но попытки были тщетны, и девочка плакала еще сильнее.
Гайлс! выкрикнула недовольная Лиза и подбежала к дочери, оставляя мокрые следы от стоп на полу. Девушка взяла малышку на руки и сунула соску. Лия, прерывисто вздыхая, успокоилась, прижимаясь к матери.
Видишь, она к тебе хотела, не отрывая взгляда от телефона, проговорил мужчина и прибавил звук.
Ты даже не пытался ее успокоить!
Пытался, но она тебя требовала.
Ага, я видела, как ты пытался. Давай, убирай свой телефон. Не думай, что ты сейчас будешь играть.
Буду, пробубнил с улыбкой Гайлс. Это довольная ухмылка заставила Лизу взреветь от злобы внутри себя.
Как только Лии перевалило за два месяца, у Лизы и Гайлса часто случались ссоры на фоне усталости. Девушка постоянно просила мужа хотя бы в его выходные помогать с ребенком, пока она примет душ или поспит на час дольше обычного. А Гайлсу такой расклад совсем не нравился. Ему вовсе не хотелось менять привычный образ жизни и жертвовать своим отдыхом ради того, чтобы таскать плачущего ребенка, даже если он был его родным.
Гайлс был единственным ребенком в семье, и он даже представить себе не мог, что значит нянчить младенца. Мужчина видел счастливые семьи, прогуливающиеся в парке, где довольный папа катит коляску со спящим малышом, а рядом идет красавица-жена. Но на деле оказалось все не так, как он планировал.
Он не хотел обижать Лизу своими высказываниями, однако как-то раз ляпнул о наличии еще не ушедшего после родов живота: там что, второй? И о груди жены тоже отозвался не слишком воспитанно, однако после агрессивной реакции Лизы, еще долго извинялся за свои слова.
Лиза была вечно уставшая, с бледной кожей и синяками под глазами. Она сутулилась и ходила в грязной одежде потому, что Лия часто срыгивала на нее, и чистых футболок за целый день просто не оставалось в шкафу. Сначала Гайлс пытался указать жене на это «разве сложно переодеться? Самой приятно так ходить?», но после нескольких ссор, забросил это дело. Теперь, приходя с работы, он не только видел вечный бардак, немытую посуду и отсутствие ужина, но и наблюдал злую жену с растрепанными волосами и орущего младенца. И это дико выматывало.
Может, хватит уже? Лиза рявкнула, вырвав телефон из рук мужа, может уже начнем нормально общаться?
Да как с тобой можно общаться нормально? повысил тон Гайлс, ты вечно недовольная всем, ходишь дома, не пойми в чем, посмотри, он все также лежа на диване, указал на пятно на футболке Лизы, а волосы? Ты их хоть сегодня расчесывала? Тоже не особо приятно приходить домой к такой жене. На работе парни уже смеются надо мной, что я и пашу, как лошадь, и домой прихожувыполняю твои обязанности.
Обязанности? Келли кивнула на Лию, вот моя главная обязанность, пока ты на работе!
Голова девушки закружилась, и только она присела на диван, малышка заплакала.
Хватит орать, ребенка пугаешь своим криком. Отдай телефон.
Келли швырнула мобильник мужу и, сдерживая слезы, ушла с Лией в спальню. Раньше, когда бывали такие ссоры, Лиза пыталась нормально поговорить с мужем и выяснить, в чем дело, найти компромисс. Но Гайлс не хотел понимать Лизу. В его глазах опыт ухаживания за ребенком заложен в каждой женщине с ее рождения, а они, мужчины, должны лишь зарабатывать, ведь они «добытчики». При том он придерживался мнения, что как только ребенок пойдет в детский сад, то и женщина должна выйти на работу в любом случае. Однажды в ссоре он сказал Лизе: ты же знала, на что шла. И это было правдой.