- Маргарет, история этой развалины не наше дело, - наконец раскрыла рот Кью, - мы подписали контракт или придется платить неустойку.
- Я возвращаюсь в город, плевать! - Я развернулась и зашагала по тропинке к дому.
- Машина придет через неделю, а я не знаю дорогу в аэропорт! - Взмолилась Кью.
- Конечно, мне никто не сказал даже, что это за место! Черт!
- Не ко мне Маргарет, - сказала собеседница, едва поспевая за мной, - я проспала перелет в самолете.
- В смысле? Я говорила про здание, которое мы только что осмотрели? Хотя...хотя, я тоже не знаю, что это за место. Я как-то не спросила пилота. Черт! - Опять выругалась я:
- Поэтому не переношу частные самолеты: лети туда - не знаю куда!
Глубокий вдох не помог, но вымещать досаду на коллеге было не профессионально даже глупо. Мне нужно было срочно найти Алана. Отыскать его было не сложно, он со вчерашнего дня заперся в комнате с Марлой. Догадаться было не трудно, чем занималась "влюбленная" парочка. Я так же видела сегодня утром Марлу. Девушка едва стояла на ногах.
Вместо того чтоб нарушить покой Кеннеди меня понесло в библиотеку. Библиотека была старой, и я надеялась найти, хоть что-то о здании в лесу. Мои поиски были щедро вознаграждены, я нашла фото. Это была церковь. Почти пять десять лет назад она сгорела, а восстановить никто так не решился. Об этом рассказали мне фото и даты на обратной стороне. Зачем Алану восстанавливать церквушку? Это был не тот человек, не его склад, не его действия. Что-то было не так. Подстава? Розыгрыш? Обман? Зачем? К чему лгать? Зачем вести нас в эту глушь? Все это никак не могло уложиться в моей голове.
- Утро доброе, Маргарет, - у входа в комнату стоял по пояс голый Алан.
Я остановилась, сжимая в руке фотографии: - Доброе.
- Есть зажигалка, моя закончилась? - Он не сводил с меня взгляда.
- Нет, - я похлопала себя по карманам шортов, - нет нету. В куртке оставила. Алан, что это?
- Как что? Старый хлам. - Прожал плечами мужчина.
- Нет, я спрашиваю за каким...блять, весь этот маскарад?! - Я двинулась прямо на стоящего Алана. Он деликатно пропустил меня в комнату, и только сейчас я заметила, что на диване уткнувшись лицом в подушки, спит Марла.
- Я уже не говорю о личном, - я намекала на Марлу, - личное это ваши проблемы, но зачем меня тащить не известно куда, чтобы повеселиться? В чем прикол Алан?
- Ты же сама мне позавчера сказала, что я не в твоем вкусе? - Он захлопнул дверь, щелкнул замок.
- Причем здесь это? - Я попятилась назад.
- Ну, - он почесал в затылке, как бы размышляя, что ответить, но вместо этого пошел прямо на меня. Действия мужчины мне не нравились. Мне не нравилась сама ситуация. Мне не по нраву было даже место, куда нас привез Алан. Я опять пятилась назад и обернулась на Марлу. Она лежала по прежнему на диване, ее красивое тонкое тело было небрежно прикрыто шелковой тканью, а левая рука свисала к полу. Ее белые волосы были всклокочены и спутаны, а глаза открыты. Открытые, не подвижные ее глаза. Они смотрели сквозь меня, сквозь окно и даже не в сад, они глядели в пустоту.
Я поняла, что я попала в скверную историю. Возможно, если не было бы трупа, я бы повела себя по-другому. Возможно, если Алан захотел, то, при его обаянии мы бы могли найти общий язык. Возможно, я бы стала кричать, кто-нибудь смог помочь, а если бы смог, то помощь пришла не скоро.
Вместо того, чтобы принять хоть какие-то действия я осталась стоять на месте. Я стояла посередине комнаты, нелепо хлопая ресницами и сильно сжимая в кулаке фото. Наконец, я закрыла глаза, когда в нос ударил запах дорого одеколона, а голове мелькнула мысль - увижу ли я семью?
* * *
"Увижу ли я семью? Встречусь ли я с дочкой?" - вот что помогло мне выжить, когда он рвал и истязал мое тело, когда я теряла сознание от боли, когда он насиловал меня. Лишь две мысли помогли мне выжить. Да, я как птичка-невеличка попалась в ловко расставленные сети. Стоило меня поманить, и моя алчность сыграла со мной злую шутку. Да, я жадная. Да, я падкая на работу, которая сулит мне деньги. Неплохие деньги. Вот, если бы я могла знать. Если б...
Я открыла глаза, попыталась встать с кровати, которая была в моей крови. Получилось плохо. Движения были медленными, вялыми. Все тело саднило. Хотелось пить. Хотелось сбежать отсюда, раствориться в лесу. Хотелось дотянуться до шелковой накидки Марлы, что валялась на полу, потому что от моей одежды осталось одно название одежды. Хотелось убить Алана, что сидел обнаженный в кресле и курил.
Выглядел он довольным. Улыбался, как будто ему предложили миллион, и он получил его просто так. Его темно-синие глаза были черными. Они, так же как и глаза Марлы смотрели в пустоту, только были живыми.
- Тебе понравилось? - Улыбаясь, спросил он.
- Очень, - прохрипела я, надевая накидку, она тут же пропиталась моей кровью.
Этот засранец разорвал мое плечо и низ шеи, оттуда шла кровь. Про остальное тело я даже не допускала мысль.
- Тебе помочь детка? - Он пустил клуб дыма.
- Добить? - Вопросом на вопрос парировала я, прикладывая кусок ткани, пропитанный виски к ране. Спиртное я взяла из бардачка и тут мне на глаза попалась блестящая штуковина - револьвер.
- Если не дай бог, наши пути сойдутся, - продолжала я, не заметно от его глаз проверяя барабан - он был полон патрон, - если наши пути сойдутся, я убью тебя, Алан...
- Да? Что, правда? - Похоже, ему было очень весело.
- Правда. - Твердо заявила я. Подняться на ноги было еще сложнее, но мысль увидеть семью двигала мной. Я как робот шла к своей цели.
- Тебе осталась несколько часов: или ты умрешь от потери крови, или тебя загрызут звери в лесу, а они падки на кровь. Не глупи малышка, - в его голосе я услышала деловое высокомерие - все, на что был способен Алан.
- Пошел ты, - и я взвела затвор оружия. Звук привлек внимание Алана. Он уставился на мои руки. И я не выдержала, я нажала на курок. Рядом стоящая китайская ваза ручной работы рассыпалась на кусочки. Он встал на ноги. Наконец, на его лице было удивление. Он даже был ошарашен - как я могла выстрелить???
Тем временем во мне тоже что-то щелкнуло и ноги понесли меня прочь из этого "Адового" места. Прочь, в лес - подальше от опасности, от смерти, от зверя по имени Алан. Ступни кровоточили, ноги ныли, кровь из раны пошла еще сильнее, но я не сдавалась. Я бежала, бежала, бежала...
Постепенно силы оставили меня. Бег пришлось сменить на шаг, передвигаться от дерева к дереву. Держаться обеими руками за ствол деревьев или ноги не выдержат меня. Я упаду и тогда все. Я не смогу встать и Алан найдет меня, и опять будет издеваться надо мной.
Потом лес закончился, начались посадки пшеницы. Я увидела алый закат, почти такой же алый как моя кровь, и небо...Небо такое нежное, теплое, красивое. От него пахнет весной и пшеницей, которая щекочет щеки. Небо, еще свежее как утренний ветерок в деревне или на ферме. Небо мое небо - я иду к тебе. Я поднимаюсь вверх по твоим ступеням, приближаю миг, когда умру. Хотя я уже умираю, потому что пшеница щекочет щеки, значит, я лежу в ней. Значит, я умираю.
Я закрыла глаза, вот и все..... Я иду к тебе небо.
Глава 3
Говорят, когда умираешь вся жизнь стоит перед глазами. Верно, говорят.
Моя жизнь оказывается была какой-то никчемной. Ее я растратила в пустоту - ругалась, таила обиду даже зло, думала о деньгах, мои бесконечные любовники менялись как перчатки. Вот что я получила под ее завершение - лежу в поле и тихо умираю. Никому я не нужна, разве смерти. Смерть пахнет псиной. Она приходит ко мне узкой мордой колли и облизывает мое лицо. Потом я взлетаю. Лечу к нему, к моему небу, которое вот-вот станет ночным. И снова вижу обрывки из жизни...
Когда мне было 16, я мечтала о карьере, о любовных приключениях, а еще, я стремилась отдать себя всю любимому делу - искусству. Любовь к искусству подарила моя бабушка. Вечерами часто приходила к ней и слушала ее рассказы о России, о Польше, Украине. У меня было столько надежд и планов...
Когда мне исполнилось 24 - у меня на руках была пятилетняя дочка, провал экзамена, и безответная любовь по имени Дэн. У меня были долги, еще раз долги и снова долги, но я не сломалась. Я не дала профессорам поставить на мне как на архитекторе крест - никогда! Я добилась расположения своей любви, но вместо фаты получила предательство со стороны сестры. Еще с детства мы ни как не могли найти общий язык. Я знаю, мы пытались стать подругами, но ничего не вышло. Потом он выбрал ее, а не меня. В итоге мне в лицо сказали, что я эгоистка, что я прекрасно знала о том, что они любят друг друга, но продолжала лезть в их отношения.
Когда мне исполнилось 30 - я была замужем за самым прекрасным человеком в мире. Я была счастлива. Любила и была любима. Я снимала на камеру каждый вдох, каждое мгновение, а потом все рухнуло. Он умер. Его убили в Ираке.
Сейчас мне 37 - моя дочка поступает в Лель, а я умираю.
Умираю от руки маньяка, где-то за сотни километров от дома. Умираю тихо - так тихо, что уже не слышу хрипов в своей груди. Мое тело не болит, а голова не налита свинцом. Я больше не вижу небо. Хотя нет, я вижу его, оно потемнело, обрело коричневый цвет. Оно теперь не пахнет травами и лесом, оно имеет резкий запах, запах спирта. Вместо мягкой травы, которая покалывает тело. Я лежу на чем-то холодном, которое пахнет деревом, кровью, снова спиртом. Мне холодно и страшно. Страшно оттого, что я вижу хорошо загорелые руки с тонкими пальцами. Они в крови, а на правой руке вижу кольцо. Оно серебряное, в его центре изображены две скрещенные шпаги и птица, не помню как она зовется.
Не странное кольцо пугает меня. Меня страшит кровь на пальцах и иголка в руке человека. Она впивается в кожу возле шеи. От этого я хочу кричать. Мне жутко при мысли, что меня снова мучают.
"Пусти! - хочу крикнуть я, но вместо этого из горла слышны сдавленные хрипы: - Пожалуйста, кто ты не был, отпусти меня! Ведь я умираю, разве ты не видишь?! Я тихо уйду, ты только не мучь меня - хорошо? Но что же ты молчишь? Разве ты не видишь? Нет, ты не видишь.... я не вижу твоего лица... только руки, которые мучают меня..."
Потом мне сниться сестра. Красивое лицо Элизы перекошено гневной маской. Всем своим существом она выражает, что презирает меня и у нее получается.
- Ты! Ты! - но слова комом стоят в ее горле, - как ты могла моему сыну запретить общаться с твоей дочкой?!
- Потому что это ты виновата Элиз, - я стараюсь говорить спокойно, - это ты разбаловала сына. У мальчика больше нет ценностей.
- У него отклонения, - холодно говорит она. Дело в том, что моя сестра бесплодна и чтобы загладить вину перед мужем она взяла ребенка из приюта. Мальчик был на 70 процентов с потерей зрения. Разумеется, оба родителя пустились во все тяжкие, чтобы сын не чувствовал себя плохо. Мальчик рос превращаясь в юношу и его аппетиты росли, но обеспеченные родители не замечали его алчности.
Моя дочь и сын Элизы с детства росли вместе. Сестра взяла с меня слово никогда не говорить правды, и дочка считала его двоюродным братом. Я не знаю откуда он узнал, что приемный сын и однажды вечером юноша намекнул мне, что знает правду. Я же сделала вид, что не поняла его слов. Тем временем дети сближались. Все чаще они проводили время вместе. Еще чаще мне стали задавать странные вопросы - не дружат ли они? Парень и девушка держались как пара. Пришел день, когда моя дочь тоже стала задавать вопросы. Ей не нравилось, как ведет себя брат. Она считала что он: "считает ее своей собственностью", "он потихоньку отлучает всех ее молодых людей", "он дарит ей цветы и только ей посвящает стихи". Все это настораживало мою девочку.
Я приняла решение, и это решение привело к скандалу, который расставил все "но" по местам. Наши отношения с сестрой из трещины превратились в пропасть.
- Уезжай, Элиза! - Наконец начала кричать и я, - Уходи из нашей жизни!
- Уехать, что бы ты загубила своей алчностью дочь?! О, нет! Я не позволю этого сделать! Ты превращаешься в чудовище!
- Хорошо, - надменно начала я, этот тон не переносила сестра. Этот тон заставлял ее насторожиться, - хорошо, ты сама заставила меня пойти на это. Моя дочь переезжает за город к бабушке. Я улетаю по контракту в штаты, чтобы потом дочка перебралась ко мне жить.
- Что-о?! - Завыла сестра, - ты разрушаешь семью! Опомнись! Маргарет не смей уходить! Я не договорила!
- Ты не доорала! - Я бросила тарелку об пол, так как все действие проходило на кухне.
- Конечно! Все слово за старшей сестричкой! Эгоистка! - Вторую тарелку приговорила Элиза.
- Дура! - Через плечо крикнула я, уходя с кухни...
Была еще одна причина, почему я стремилась улететь за океан. Это были наши отношения с мужем сестры. Если мою дочь пугал брат, то меня пугал Даниэль. Куда бы я ни пошла, где бы я не появилась, наши дороги пересекались. После смерти моего мужа Дэн сильно поменялся - он стал больше внимания уделять мне. Сначала было приятно, но потом все начало настораживать. Как бы я не презирала за слабости сестру, но между нами были правила и эти правила я соблюдала. Первое правило было - никогда не прикасаться к Дэну. Похоже, он думал иначе.
Последней каплей стало наше столкновение в ювелирном магазине. Я выбирала кольцо в подарок моей девочке, так как планировала на неделе уехать. Это был милый знак того, что я очень люблю ее. Мне не хватало пары десятков евро, а карточку я оставила дома. Пришлось оставить затею, пока продавец не догнал меня в дверях, вручая алую коробочку.
- За вас расплатились, - учтиво улыбаясь, заявил ювелир.
- Но кто? - Спросила я.
- Вот тот джентльмен, - я проследила за взглядом продавца и в невысоком "джентльмене" узнала Даниеля. Дэн даже не думал скрыть инкогнито. Он стоял и улыбался мне, в ответ я помахала ему приглашая подойти ближе. Неожиданная вспышка гнева двигала мной:
- Что это? - Мягко начала я.
- Это? Кольцо. У тебя не хватило денег, а я подумал...
- Не поздно ли, Дэн?
В ответ он улыбнулся. Эта улыбка не была - " я хотел сделать приятное". Нет, она была - "ты догадалась, наконец!". Гнев подступил к горлу, прилил к щекам. Наверно глазами я метала "молнии".