Я еду с тобой, решительно сказала она.
Что? очнулся Ярик, уже почти полностью собравшийся, Что это ты надумала?
Ехать с тобой. повторила Катя. Подожди минуту, я недолго.
Ярик молча уставился на неё, пока она одевалась, и на лице его застыло неопределённое выражение лица. Катя пыталась понять, считает ли он её просто дурой или навязчивой идиоткой.
Почему это для тебя так важно: всунуть свой нос в мои дела и поступить по-своему. Как будто тебе заняться нечем.
Давно уже нет твоих дел. неожиданно в Кате пробудилась женщина-воин, смелая и готовая на любой риск. Если ещё не заметил, ты живёшь не один. Пора бы делиться с окружающими всем, что есть.
Господи, пойми эту женщину. Почему тебе так необходимо ехать со мной?
Потому что я боюсь, что ты не вернёшься.
Меня нелегко убить.
Я не совсем это имела в виду.
Тогда ты просто дура. У меня же здесь квартира. Как я могу не вернуться.
Спасибо, теперь я знаю, кем ты меня считаешь, пробормотала Катя, влезая отёкшими после сна ногами в джинсы. Вот ерунда.
Прости, я не хотел. Просто глупо думать, что я не вернусь.
Кто тебя знает! философски бросила Катя, застегнув наконец-то пуговицу на джинсах. Ярику стало почему-то не по себе. Неужели он делает что-то не так, что Катя так неуверенна в нём, в их отношениях.
И без того паскудное настроение упало ниже плинтуса. Он готов был убить Катьку за её же слова. Захотелось сказать что-то обидное, чтобы ей стало также гадко, но он сдержался и отвернулся к стене.
А что с Тапкой? спросил он сквозь зубы.
Что с ней будет? Насыплем еды, а ещё лучше возьмём с собой.
Ты спятила?
Пока ещё не совсем.
Зато он точно спятил, подумал Ярик, когда закрывал дверь на замок, глядя на пританцовывавшую в подъезде девушку с ворчащей собакой подмышкой. Спятил окончательно, если согласился тащить с собой весь этот неугомонный зверинец. Но несмотря на это его не покидало давно забытое щемящее душу чувство, что он не одинок. Рядом есть кто-то, кому небезразлично, вернётся ли он домой или нет. И от этого хотелось дышать глубоко-глубоко, на полную грудь, и взлететь, как будто за спиной вдруг выросли крылья.
Всю дорогу к родному городу Ярика Катя старалась отвлечь его от тревожных мыслей. Она болтала всякую ерунду, подпевала радио, пока Ярик вежливо не попросил её заткнуться, играла с недовольной Тапкой, забившейся с ворчанием в самый угол на заднем сидении. Собака терпеть не могла прокуренные салоны автомобилей, а в машине Ярика стоял такой воздух, будто в ней ежедневно с утра до ночи перевозили табак.
Что за несносная собака, проворчал Ярик, краешком глаза наблюдая, как Катя, играючись, пыталась её погладить, а Тапка с самыми серьёзными намерениями намеревалась цапнуть её зубами. Да врежь ей по морде.
Ты что, возмутилась Катя, Моего ангелочка? А-а-й.
Тоже мне "ангелочек", буркнул Ярик, когда Катя обиженно отдёрнула руку со следами царапин, оставленными не в меру острыми зубами. Возьми её на руки, может подобреет. Слышишь, чудовище, иначе выкину в окно прямо на проезжую часть.
Тапка посмотрела на него блестящими чёрными глазками и вся морда её выражала насмешку: гляди, выкинет. Как же.
Ярик улыбнулся и подмигнул собаке в зеркало. Но уже через мгновение радость в душе померкла, уступая место горечи. Ярик весь напрягся и будто ушёл в себя.
Подъезжаем? догадалась Катя.
Ярик молча кивнул, и как ей показалось, ещё крепче вцепился руками в руль.
"Вот где собака зарыта, думала Катя. Где-то здесь, в стенах родного дома. Может статься, что эту собаку зовут Лида. И сейчас я узнаю, насколько она опасна".
Когда они наконец-то приехали и вышли из машины, у Кати появилось смутное чувство, будто они врываются в жерло вулканауже потухшего, но всё еще готового взорваться в любую минуту. Похоже, она не ошиблась в своих догадках, о чём свидетельствовал тот факт, что Ярик, прежде отрешённо глядевший перед собой, вдруг взял её руку в свою и с силой сжал пальцы. И даже не заметил, что сделал ей больно.
У самой двери Ярик выпустил её ладонь и достал ключи. Пальцы его заметно дрожали, но тем не менее он быстро повернул ключ в замке и распахнул дверь, пропуская Катю вперёд. В ноздри ударил запах пыли и чего-то нежилого. На опытный взгляд Кати, в коридоре было стерильно чисто, но чувствовалось, что уборка сделана совсем недавно, а до этого здесь никто не жил.
Кто здесь? раздался приятный бархатистый, слегка встревоженный голос.
Катя обернулась, чтобы увидеть его обладательницу, и замерла. Эта женщина не только не соответствовала ни одному из представляемых Катей образов роковых красавиц, способных увлечь такого мужчину, как Ярослав, но и судя по выражению её лица, она действительно была в отчаянии.
Слово "соперница", которым Катя заочно окрестила её, внезапно потеряло смысл. Катя почувствовала прилив симпатии и сочувствия, глядя на её красивое измученное лицо.
Кто вы? спросила женщина, и Катя в замешательстве оглянулась назад. Во взгляде, устремлённом на Ярика, застыл немой вопрос.
Но Ярик будто не видел её. Он стоял, не осмеливаясь поднять голову, глядя скорее себе под ноги, чем на присутствующих в комнате женщин. Внезапно выражение лица хозяйки квартиры изменилось. Взгляд стал сначала твёрдым и решительным, а потом к нему добавилось искреннее изумление. Она отлепилась от стены, у которой стояла, встречая непрошенных гостей, и подошла к Ярику.
Ярик?
Лида подняла руки и взяла его лицо в свои ладони, пытаясь заглянуть в его глаза.
Да, это яКак видишь.
И тут случилось неожиданное. Ярик вдруг задышал часто-часто, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, опустился на колени перед Лидой и обхватил её ноги руками. Лида выпрямилась и осторожно провела руками по его волосам.
Господи, ЯрикДо чего ты себя довёл, едва слышно прошептала она. В голосе её звучала такая неподдельная нежность, что у Кати защемило сердце. Она так и стояла, глядя как они шепчутся о чём-то своём, связывавшем их воедино нерушимой нитью, и чувствовала себя совершенно чужой и ненужной. Хотелось плакать, хотелось тоже упасть на колени и обнять чьи-то сильные ноги, и чтобы ласковые руки гладили по голове и приговаривали, что всё образуется и будет хорошо.
Она дико ревновала, хотя и понимала, что это бессмысленно. Она никогда станет столь же близкой Ярику как эта незнакомая женщина. Даже измученная и без косметики Лида была удивительно красива и женственна. Хрупкие женские руки, стройная как берёзка фигура, плавные красивые движения выдавали в ней Женщину, рядом с которой Кате даже не стоило пытаться выглядеть привлекательной. Хотелось повернуться и уйти, но Катя никак не могла найти в себе сил сдвинуться с места.
Погружённая в собственные грустные мысли, Катя не заметила, что хозяйка квартиры обратилась к ней с вопросом.
Катя, вы слышите меня?
Что? Ах да, извините. Я задумалась. спохватилась Катя и натянула на лицо улыбку. Получилось довольно паршиво.
Нет, это вы извините, что забыли про вас. Я Лида, как вы должно быть догадались.
Да, безусловно, грустно сказала Катя. Лида удивлённо посмотрела на неё, чуть приподняв брови, должно быть, о чём-то догадываясь. В выражении её глаз промелькнуло нечто слегка насмешливое и снисходительное. У Кати возникло чувство, будто она сейчас подойдёт, похлопает её по плечу и бодро скажет: "Да не переживай ты так. Я не собираюсь от тебя никого уводить".
Из соседней комнаты послышался детский плач. Лида встрепенулась и, торопливо извинившись, поспешила в спальню. Катя и Ярик, не сговариваясь, дружно последовали за ней.
Когда они вошли, Лида сидела на кровати, держа на руках маленького ребёнка, и слегка покачивала его, пытаясь успокоить.
Ну, Стёпка, не плачь. Не плачь, маленький. Дядя Ярик приехал, улыбнись-ка ему.
Ярик долгое время стоял молча, приходя в себя от неожиданности. Катя, по-женски, быстрее овладела ситуацией, и уже через полминуты сидела рядом с Лидой, воркуя над малышом.
Мой сын, ответила Лида на его немой вопрос и улыбнулась как-то совсем по-взрослому, в каждой чёрточке её лица сквозила неподдельная материнская гордость.
А где твой муж? спросил Ярик.
Муж, скрепя зубами, проговорила Лида. Муж мой умер больше трёх лет назад. Другого у меня нет.
А ребёнок?
Разве для этого обязательно быть замужем? горько произнесла Лида, и в глазах её блеснули слёзы. Я одна, и у меня просто ребёнок. Без отца.
Ты поэтому позвонила? Тебе нужна помощь?
Да нужна. Ты единственный человек в мире, которому я могу доверять. Нам нужна помощьмне и моему ребёнку. Нужна мужская рука, способная нас защитить, пока мы не найдём безопасное место, если такое ещё есть.
Что случилось? От кого ты бежишь? Это Олег? Это его ребёнок.
Опять Кравцов! Что, вокруг него мир клином сошёлся? не сдержалась Лида, и Стёпка испуганно засопел. Прости, маленький.
Лида поцеловала сына в пушистый лобик и сказала серьёзно.
У меня серьёзные неприятности. Очень серьёзные. Мне нужно скрыться хоть где-нибудь. И это очень опасно. Для тебя. Прости меня, за то, что я втягиваю тебя в свои дела, но у меня просто нет другого выхода.
Перестань. Ты мне дороже, чем родная сестра. Ты вся моя семья, Лида. Так что не говори ерунды. Ярик расслабился и постепенно овладевал ситуацией. В мозгу его прокручивались, щёлкали колёсиками все возможные и невозможные варианты. Скажи только, во что ты встряла? Хоть в двух словах. Так я быстрее соображу, что делать.
Скажу две вещи. Во-первых, ещё одна встреча с отцом моего ребёнка может оказаться последней для нас обоих, я имею в виду Степку. Во-вторых Лида с трудом заставила себя произнести эти слова. Встреча с родной сестрой грозит мне приблизительно тем же.
Вот, сука, не сдержался Ярик. Я так и знал, что её ещё в детстве следовала ударить головой об асфальт так, чтобы больше не поднялась.
Не смей, оборвала его Лида. Не смей говорить о ней. Никак. Вообще. Она для меня умерла.
Хорошо, кивнул Ярик, чувствуя, что сейчас не время задавать вопросы. Едем отсюда. Ты готова?
Да, только вот куда?
Поедем ко мне в Донецк. Там разберёмся.
Нет, Ярик. Нам нельзя появляться там, где нас могут найти.
Я буду рядом.
Ты ещё не знаешь, от кого я бегу.
Назови хотя бы одно имя.
Тетерев, подумав, сказала Лида. Ярик присвистнул и покачал головой.
Ну тебя угораздило. Надеюсь, не от него? и, заметив потемневший взгляд Лиды, покраснел. Извини. Ты права, он быстро нас найдёт. Но не пугайся, у меня есть знакомые. Далеко отсюда. Мне только надо связаться с ними. Я думаю, у нас есть шанс убраться отсюда незаметно.
Я могу помочь, вдруг подала голос Катя, до этого тихо сидевшая в сторонке, вслушиваясь в разговор. У меня есть брат, к нему можно обратиться за помощью.
Какой брат?
Старший. Он живёт здесь, в этом городе. У него есть друзья, в определённых кругах, ну, вы понимаете, смущаясь, уточнила девушка. Он точно поможет нам скрыться.
Вы, девушки, меня сегодня в гроб загоните. Ярик скрестил руки на груди и прошёлся по комнате, бросая на женщин настороженные взгляды. Бандитская у нас семейка получается. Что ж ты молчала про своего брата.
А ты не интересовался.
Лида внимательно посмотрела сначала на одного, потом на другого, и вздохнула, сообразив, что становится невольной свидетельницей обычной "мыльной оперы" между двумя влюблёнными, живущих достаточно долго вместе, чтобы закатывать друг другу сцены ревности, но недостаточно, чтобы быть уверенными в чувствах друг друга. Как знакомо ей это чувство, и как давно она забыла, что значит просто любить.
А он согласится помочь, твой брат? скептически спросил Ярик. Ему можно довериться?
На все сто. уверенно заявила Катя. Ради меня он сделает всё, что угодно. И не будет задавать вопросов.
Впрочем, насчёт последнего Катя не была уверена. Скорее всего Вовка прижмёт её к стенке и заставит выложить всё до мельчайших подробностей, однако Катя его не боялась. Кому ещё доверять в этой жизни, как не родному брату? Он не откажет ей, тем более сейчас, когда речь идёт о жизни и смерти. Не Лиды и её ребёнка, а Кати и её безнадёжной любви.
43
Мамай пулей вылетел из дома Тетерева и, не теряя не минуты, помчался к борделю Сверчка. Там он выяснил, что Юля действительно появилась в этом заведении чуть больше полутора лет назад, однако вот уже несколько месяцев, как вернулась к своему прежнему хозяину, Олегу Кравцову.
Мамай отмерял кварталы до клуба Кравцова, с трудом вписываясь в повороты. Со стороны казалось, будто за ним гонится целое полчище адских тварей, но у Мамая было чувство, будто он ползёт медленнее черепахи.
Где она? заорал он, врываясь в кабинет Кравцова, словно вихрь, сметающий всё на своём пути.
Кто? невозмутимо спросил Кравцов, спокойный, как будто привык, что каждый день к нему вламываются и требуют непонятно что.
Юля!
Ах вот как? Кажется, мы с тобой договаривались, что ты не будешь её трогать. Я заплатил её долг. А ты ещё и взял сполнасказал Кравцов, окинув цепким взглядом взволнованного Тураева, и добавил чуть насмешливо. Ну и видок у тебя. Как будто после ограбления.
Мамай действительно был одет не по погоде. Он выскочил из дома Тетерева, позабыв куртку, и остался в одном лёгком джемпере. Но он не чувствовал холода, напротив, от его взмыленного и разгорячённого тела, казалось, исходил пар.
Это по личному вопросу.
Какие у Вас могут быть личные дела?
Слышишь, Кравцов, не юли. А то по стенке размажу, а потом жалеть буду. Приведи её сюда. Мне просто потолковать надо. Клянусь, пальцем её не трону.
Сначала скажи зачем? не сдавался Кравцов.
Тебе серьёзно жить надоело? вскипел Мамай. Давай её сюда, иначе сам найду, но тебе потом хуже будет.
Вряд ли, философски заметил Олег, Эй, вы там, за дверью. Охрана которые называетесь. Найдите Саломею. Быстро.
За дверью послышалось какое-то оживление, раздался шум удаляющихся шагов. Олег насмешливо предложил незваному гостю присесть, но Мамай решительно отказался и застыл чуть поодаль от стола, скрестив на груди руки.
Охранники буквально приволокли Юлю минуты через три, довольно грубо втолкнули в кабинет и предусмотрительно скрылись, бесшумно закрыв за собой дверь. Они хорошо знали характер Кравцова.