Калеб вскочил с дивана и бросился в спальню. Потом остановился, повернувшись к Джейн. Еще никогда она не видела его таким рассерженным.
Ты же прекрасно знаешь, Джейн: я подписал договор аренды на полгода. Так было дешевле. Это все, что я мог себе позволить. И еще какое-то время нам придется жить здесь. Не забывай, что я не просил тебя продавать твой дом и мчаться за мной. Этот выбор ты сделала сама.
Его слова были как пощечина. Надо ли их понимать в ключе «Лучше бы сюда не приезжала»?
Я тебе мешаю? спросила она.
Я так не говорил.
Тогда будь добр, поясни свои слова.
Изволь, поясню. Ты выставила меня из своего дома и с острова, поскольку я слишком молод. Надо понимать, для тебя. Мне нужно осуществлять мои мечты. Помнишь? Ты ведь так говорила? Потом ты вдруг приезжаешь сюда и заявляешь, что любишь меня таким, какой я есть. Ты говоришь, что для тебя главноебыть со мной. А теперь, оказывается, пытаешься меня переделать.
Калеб, я не пытаюсь тебя переделать.
Пытаешься.
Говорю тебе, нет.
Тогда как прикажешь понимать это роскошество? Он смахнул со стола пустой мешок из супермаркета. Мы теперь что, отовариваемся в «Хоул фудс»? Подражаем яппи из Восточного Остина? Не зря мои знакомые ребята называют эту приманку для богатеньких не иначе как «полноценная обираловка».
Да будет тебе, примирительно сказала Джейн. Остынь.
Думаешь, я не заметил, что ты выкинула все мои тарелки и купила новые?
Калеб, ты уже какие-то глупости говоришь.
Глупости? А почему ты даже не удосужилась меня спросить, прежде чем выкидывать мои чашки?
Неужели тебе жалко? Старые чашки, да еще пластмассовые. Ты сам мне говорил, что покупал их в каком-то магазинчике для бережливых. Жизнь слишком коротка, чтобы еще отказывать себе в приличных чашках.
Джейн, ты что, издеваешься? Дело ведь не в чашках.
А в чем?
Калеб хватил кулаком по разделочному столику, заставив подпрыгнуть второй мешок.
Это мешает мне чувствовать себя мужчиной!
Злость на его лице была перемешана с такой душевной болью, что Джейн растерялась. Она не находила слов и просто стояла, глядя в печальные глаза любимого. За стеной тявкала соседская собачонка.
Прости меня, опустив голову, прошептал Калеб. Все это не повод, чтобы кричать на тебя.
Джейн подошла к нему, обняла и положила голову на грудь.
И ты меня прости, ответила она. Я думала, мне будет легче приспособиться к здешней жизни. Оказалось, нет. Ты прав: я приехала сюда по своей инициативе и потому не должна пытаться что-то менять на свой лад.
Калеб приподнял подбородок Джейн, чтобы видеть ее глаза.
Я предлагаю тебе договор, сказал он. Когда ты найдешь работу и когда закончится срок найма этой квартиры, мы вместе поищем другое жилье. Согласна? Но у нас все должно быть только на равных или вообще никак. Оплата, покупка всего необходимого. Я намерен сам оплачивать свою долю.
А там будет нормальная ванна? свирепо улыбаясь, спросила Джейн.
Будет. Нормальная, кивнул Калеб.
И огромная кровать?
Ты невозможна! засмеялся он.
Джейн приподнялась на цыпочки и поцеловала его.
Ты еще более невозможен. Ну что, теперь займемся сексуальными импровизациями?
Сексуальными импровизациями? переспросил Калеб, слегка кусая ей губу.
Конечно. Зачем ссориться, если ссора не кончается фантастическим сексом?
Вообще-то, я не люблю вознаграждать тебя за дурное поведение, ответил Калеб. Может, только на этот раз. В виде исключения.
Калеб подхватил Джейн на руки и понес в спальню. Только сейчас она вспомнила про электронное письмо.
Подожди! Опусти меня на пол.
Слишком поздно, малышка, ответил Калеб.
Он повернулся боком, чтобы пройти в дверь, но Джейн ухватилась за косяк, вынудив Калеба остановиться.
Это что, начало сексуальных импровизаций? спросил он.
Нет. Пожалуйста, опусти меня на пол. У меня для тебя хорошая новость.
Какая? насторожился Калеб.
Поставь меня на пол, и я тебе покажу.
Ладно, согласился он, опуская Джейн на пол. Но учти, никакие хорошие новости не освобождают тебя от сексуальных импровизаций.
Джейн заторопилась к своей сумочке, где лежал мобильник. Открыв сообщение, протянула телефон Калебу. Она следила за выражением его лица, пытаясь угадать, как он воспримет эту новость. Дочитав сообщение, Калеб молча вернул ей мобильник.
Разве это не здорово? спросила она.
Нет. Это глупо.
Почему глупо? Джейн еще раз перечитала сообщение, словно желала убедиться, что это вовсе не глупо. Такая возможность выпадает один раз в жизни.
Джейн, я поверить не могу, что ты сделала это, не поговорив со мной.
Малыш, ты бы мне ни за что не позволил.
Вот потому ты и должна была меня спросить, хмуро сказал Калеб. Так ты для этого брала в долг у мистера Зиглера видеокамеру? Мне ты сказала, что просто хочешь запечатлеть мой сольный концерт. Я и представить не мог, что ты задумала отправить ролик в какое-то дерьмовое ток-шоу. Телевизионный конкурс исполнителей!
Калеб, это же редкая удача! Ты знаешь, как тяжело пробиться на кастинг? Их ежедневно осаждают толпы желающих. А они выбрали тебя.
Ну вот, ты опять пытаешься меня изменить.
Калеб, я не пытаюсь тебя изменить. Я пытаюсь тебе помочь. Разве ты не этого хочешь? Пробиться. Добиться. Стать настоящим музыкантом.
А сейчас я что, ненастоящий музыкант? Почему ты так думаешь, Джейн? Потому что я не загребаю кучу деньжищ?
Малыш, хватит упрямиться! Сам знаешь, я имела в виду совсем не это.
Или ты думаешь, что на таких шоу собираются настоящие музыканты? Джейн, они полная лажа. Они фанаты, стремящиеся походить на своих кумиров. У них нет индивидуальности. Им нечего сказать. У них нет ничего, кроме тупой жажды славы. Эти мальчики и девочки путают настоящую музыку и кривляние под караоке. У них смазливые личики, гладкая кожа, красивые зубы. Родители трясутся над ними и таскают по всем этим идиотским шоу. Подогревают их тщеславие. Это не для меня.
Калеб, но это новое шоу и совсем иной направленности.
Почему ты так решила? Только потому, что увидела там слово «исполнительство»? Джейн, мне тоже попадались их листовки. Это называется «Суперзвезда авторского исполнительства». Мне неинтересно становиться суперзвездой. Там не нужен талант. Там нужны зрительские симпатии и голосования. Все эти суперзвезды не представляют, сколько надо попотеть, чтобы стать настоящим музыкантом.
Джейн убрала мобильник в сумочку:
Калеб, сейчас в тебе говорит обыкновенная гордыня.
Как прикажешь это понимать? спросил он, сердито щуря глаза.
Джейн сознавала: надо остановиться. Она и так вступила на опасную территорию, где ее суждения могли принести непоправимый вред. Но она потратила столько времени и сил, готовя этот сюрприз. Она научилась работать с программой редактирования видео, выбрала самые эффектные кадры, написала для Калеба потрясающую биографическую справку. Она была так рада, что устроители шоу пригласили его на кастинг. Она ждала совсем другой реакции с его стороны, а тут ей еще выговаривают. Джейн стало очень досадно. Разница в возрасте. Разница в восприятии.
Она заставила себя успокоиться. Сделала глубокий вдох:
А понимать это надо так. Когда появляется возможность, грех ею не воспользоваться.
Нет, я о другом. Что значит «во мне говорит обыкновенная гордыня»?
Ничего не значит. Просто вырвалось. Ты почему-то считаешь, что без постоянного сражения с жизненными обстоятельствами настоящим музыкантом не стать. Для сведения: такого закона в песенном творчестве нет.
Калеб встал возле окна. Некоторое время они оба молчали. Потом он заговорил снова:
Теперь я понимаю, чтó все это значит. Его голос дрожал от негодования.
Не говори так, Калеб. Это некрасиво.
Пусть некрасиво, буркнул он. Зато правда.
Калеб направился в спальню, откуда вышел, неся гитару.
Куда ты собрался, да еще с гитарой? спросила Джейн.
На выход, ответил он, проходя мимо нее.
А как же наши сексуальные импровизации?
Калеб остановился у открытой входной двери, спиной к Джейн. Ее разум лихорадочно подбирал слова, чтобы хоть как-то исправить положение. Слов не было. И Калеб ушел.