Однажды днем, когда Джек не приехал, я ходила в центр с Нормой Френч. Ее бойфренд Кенни ждал нас в «Ланчионетте Лу». Он называл меня Долли вместо Долорес и сдувал целлофановые обертки от соломинок Норме в лицо. Я сидела с непроницаемым видом, заставляя себя слушать, над чем он смеется горловым смехом. Жирная кожа на его лбу была покрыта десятками воспаленных угрей.
Хошь, чего покажу? спросил Кенни и задрал нестираную майку, показав два засоса, которые Норма поставила ему на живот. Я встала и вышла, не желая сидеть с ними за одним столиком и смотреть, как они целуются взасос.
Сестра Сретение задала нам доклады по естествознанию к неделе после Хэллоуина. Из размноженного на мимеографе списка тем я выбрала «Чудо рождения человека». Уже больше месяца я хранила секрет Джека, ожидая, когда они с Ритой торжественно объявят новость. Всякий раз, встречая Риту, я пристально вглядывалась в ее лицо и живот, ища соответствующие признаки даже во взгляде и смехе. Но Рита ничем себя не выдавала. Она тоже умела хранить секреты.
Я уже назначила себя единственной нянькой будущего Спейта и выбрала именаКристофер Скотт для мальчика и Лиза Долорес для девочки. В моих фантазиях Рита слабо приподнималась со смертного ложа с балдахином и протягивала мне розового младенца.
Мне очень жаль, что тебе придется бросить школу, еле слышно шептала она. Позаботься о них обоих. Ты нужна им больше, чем я могу выразить.
Кофе? спросил Джек.
Он снова выбрал обходной путьпоехал по Честнат-стрит, но в самом конце улицы неожиданно свернул на парковку перед пончиковой.
Давай, согласилась я.
Я следила за ним сквозь витрину. Сегодня Джек был в светло-желтых джинсах и коричневом клетчатом свитере. Официантка взбила прическу и засмеялась над его шуткой. Потом проводила его взглядом, когда он вышел.
Я обожгла губы и начала дуть, глядя, как закручивается дымок на маслянистой поверхности.
Угадай, о чем мне задали доклад, сказала я.
Ну?
О младенцах. Как они растут в своей маме, прежде чем родятся.
Да? Джек осторожно отпил кофе, глядя куда-то вперед. Ну, круто.
Когда вы с Ритой объявите о будущем ребенке?
А что? Джек посмотрел на меня. Ты уже разболтала?
Нет, мне просто интересно.
А-а. Я тебе говорил, она немного трусит после прежних неудач, так что спешить некуда.
Бабушка, наверное, свяжет ему крючком все приданое. А когда он родится?
В апреле. Середина апреля.
Правда? У меня есть журнал «Лайф», взяла в школьной библиотеке по теме доклада. Там иллюстрации, как дети выглядят на разных стадиях развития. Так странно! Хочешь поглядеть?
Видела вон ту официантку? Ее тоже зовут Долорес, Джек завел машину и выехал на улицу. На бейдже написано, прямо над ее толстой сиськой.
Я постаралась пропустить это мимо ушей.
Показать тебе статью?
Я не люблю смотреть на подобные вещи. Этого полно и в медицинских книгах Риты.
Можно, я только маме скажу о ребенке? Она бабушке ничего не скажет. Или разреши Рите намекнуть, что я в курсе?
Я поняла, что Джек не на шутку взбешен, когда машина вильнула.
Слушай, либо я могу тебе доверять, либо нет!
Можешь, заверила я, я просто спросила.
Я сделала большой глоток кофе и поперхнулась от обжигающей горечи. Я закашлялась. Кофе плеснулся из чашки мне на колени и на пол.
Джек остановился у обочины, взял салфетку и вытер пол.
Прости, сказал он, жизнь в последнее время стала очень напряженной.
Забудь. Не надо мне было тебя доставать. Это я виновата.
Его рука коснулась моей щиколотки. Пальцы скользнули под мой носок и задвигались вверх и вниз. Я прижала ногу к полу, чтобы не вздрогнуть. Я не хотела, чтобы он меня щекотал, но и не желала рассердить его.
Мы с тобой особенные люди, заявил Джек.
Он выпрямился, включил первую передачу и повез меня на Пирс-стрит.
Вечером, лежа на животе на кровати, я начала писать доклад, переписав факты на каталожные карточки, как требовала сестра Сретение. Я отсчитала девять месяцев от пятнадцатого апреля; получалось, Рита беременна уже минимум два месяца. «Зачатки конечностей четко различимы, сердце эмбриона бьется часто, говорилось в статье. Эмбрион размером с арахисовый орех в скорлупе».
На третьем этаже Джек прошелся по комнате. Он просто переживаетвсе будущие отцы нервничают. В «Моих трех сыновьях» Робби Дуглас проехал до самой больницы, не сообразив, что забыл взять жену. Мы с Джеком добрые друзья, я помогу ему выдержать этот период.
Иллюстрации развития плода занимали несколько страниц. Некоторые эмбрионы напоминали морских обезьянок, рекламу которых я когда-то увидела на задней обложке альбома комиксов и заказала по почте. Несколько недель я ждала, пока их доставят. «Поместите в стакан обычной водопроводной воды и увидите, как они оживут!» говорилось в инструкции. Но обезьянки оставались сухими, ломкими и безжизненными, плавая на поверхности несколько дней, пока мать не заставила меня вылить все это в унитаз.
На первом уроке Кэти Махони выставила на парту маленькую коробку с приглашениями на вечеринку. Все утро я смотрела, как она ходит к точилке для карандашей, подбрасывая конверты на парты, когда сестре Сретение случалось отвернуться. Перед ленчем Кэти в последний раз прошлась между рядами и выбросила пустую коробку в мусорную корзину учительницы.
Ко мне подбежала Норма, крича мое имя достаточно громко, чтобы все насмешливо обернулись.
Ты что, оглохла? Хочешь сходить в «Лу»?
Слушай, сказала я достаточно громко, чтобы слышали Кэти и остальные. Отстань от меня, ладно?
У Нормы сделался скорее удивленный, чем обиженный вид.
Я просто не хочу больше с тобой общаться. А от твоего бойфренда меня тошнит.
Норма цыкнула языком:
Смотрите, кто завидует!
Держи карман шире, презрительно бросила я. Может, если бы он вылил на себя бочку «Клерасила», на него можно было смотреть без отвращения!
Выпятив нижнюю губу, Норма Френч врезала мне под дых.
Девки дерутся! закричал кто-то. Все сбежались и окружили нас.
С трудом удержавшись от рвоты, я со слезами закричала Кэти Махони и всем остальным:
Я вам не бесплатное шоу!
Мимо дома священника я выбежала на Честнат-авеню. Все смотрели мне вслед и смеялись.
Поезжай быстрее! приказала я Джеку. Увези меня от этой дурацкой школы!
Вечером позвонил отец. Мать раздраженно протянула мне трубку.
Сама и говори ему, что не хочешь его видеть, прошептала она. Я устала от его обвинений во всех смертных грехах.
Я выхватила у нее телефон.
Что? рявкнула я.
Из трубки сыпались новые папины обещаниямини-гольф, рестораны и кино.
Слушай, сделай одолжениепредставь, что я умерла! отрезала я.
Слышно было, как у папы перехватило дыхание. Он обрушился на меня, сообщив, что однажды уже почти так и сделал, когда я слямзила его агаты, а мне давно пора перестать выпендриваться и понять
Я повесила трубку, не дослушав его патетическую речь.
Джек ждал меня после уроков на следующий день.
Так-так, кто это у нас, королева Шеба? усмехнулся он, когда я села в машину. Я уже хотел ехать, если ее величество не появится с минуты на минуту.
А что мне было делать? огрызнулась я. Встать и уйти посреди урока?
Мы отъехали от школы. Между ляжками Джек держал открытую бутылку ликера.
Ну что, песня спета, сказал он, дали мне под зад коленом. Еще месяц, игуляй восвояси.
Тебя уволили?! О Господи! И что же ты будешь делать?
Сейчас я еду к маленькому приключению, Джек взял бутылку и быстро, воровато сделал глоток.
Куда это? У меня домашки много, и еще нужно написать доклад.
Мне не нравилось, когда он пил и когда трогал мои ступни.
Отлично, тогда забудь. Его смех показался мне горьким.
Джек, ты найдешь работу на радиостанции получше. Может, даже на «Дабл-ю-ПРО». Тебя везде с радостью возьмут!
Он покрутил головой и тихо фыркнул.
Ну хорошо, уступила я, давай прокатимся, только не очень долго.
Забудь. Не нужно мне никаких одолжений.