Ах, Джонни-Джонни-Джонни
Ох, Старла-Старла-Старла
И что же я буду без тебя делать!
А?.. перестаю рисовать.
Она не отвечает. Только оставляет в покое джинсы и ставит иглу проигрывателя в начало записи. Роберта Флэк снова каплет медом.
Старла!
Она молча поворачивается к телевизору, начался Soul Train.
В каком смысле «без тебя»? спрашиваю я, хватая ее за ладошку, всю липкую от клея.
Я просто не знаю Я буду скучать по тебе, вот и все.
Так я ж никуда не еду, недоумеваю я.
Тынет, отвечает Старла, поворачиваясь ко мне. Еду я.
Все портреты на стенах одновременно ахают.
Что? Куда?
На лето. В округ Колумбия. Маме предложили работу преподавателя, и папа хочет, ну, чтобы я побольше узнала о движении и все такое. Я все собиралась тебе сказать, но
Так, значит Я не знаю, что ответить, поэтому повторяю: Так, значит
Я понимаю
Правда?
Правда.
Ага
Нет. Быть этого не может. Я не проводил без Старлы ни одного лета с тех пор, как случилось ЭТО. Меня повело: мир кружится вокруг нас, точно торнадо, а мы, склеившись ладонями, сидим в его центре. Закрываю глаза.
Ты как, нормально? спрашивает она, вытирая мне слезы. Вот как, а я и не почувствовал, что плачу!
Конечно, отвечаю я, натягивая на лицо фальшивейшую из всех возможных улыбку. Рад за тебя. Просто буду скучать по тебе понимаешь
Она приподнимает мой подбородок.
Слушай, в порядке бреда, я тут переговорила с родителями: мама сказала, что ты можешь поехать с нами, если хочешь Правда, здорово?
О да
Мы уезжаем на следующий день после окончания уроков. А так не придется расставаться, к концу лета тебя будет так тошнить от меня, что ты до смерти захочешь домой.
Мы смеемся. Типа того.
В любом случае тебе будет на пользу выбраться из этого мещанского городишки, Джонни увидеть что-то новое познакомиться с новыми людьми ну, понимаешь
Мгм
Она продолжает говорить, но я не слышу. Мой мозг парализован. Старла права. Я никогда не покидал пределы Крев-Кёр, но всегда мечтал об этом: уехать автостопом в Калифорнию, чтобы стать звездой рок-н-ролла. Но не могу. Не сейчас. Не смогу, пока не вылечусь окончательно. Как я это сделаю без нее?
и сможем жить в палатках в парке на Национальной аллее со всеми протестующими против войны во Вьетнаме. Может, даже сможем сделать что-то с этой дурацкой никчемной войной, понимаешь? Давай, поехали, я не хочу делать это одна! Нам будет весело! Пожалуйста, соглашайся!
Она улыбаетсянатянутой улыбкой. Потому что знает.
Отец ни за что не разрешит. Мне всего шестнадцать, и
Да тебе через пару недель будет семнадцать! Папа сказал, что поговорит с ним, если ты
И у меня еще процедуры
Ой верно шепчет она.
Ты знаешь, я не должен пропускать.
Старла передергивает плечами.
Я вылечусь, слышишь? Как ты и сказала, это всего на пару месяцев. В любом случае ты должна поехать, чтобы наконец наорать на Никсона, как тебе всегда хотелось. За нас обоих. Теперь я вытираю ее слезы. Не волнуйся, ладно?
Я говорю это скорее себе, чем ей. Остался еще один курс процедур, но я ни за что не пережил бы предыдущие, если бы Старлы не было рядом Я ничего не пережил бы, не будь ее рядом
Ага, ладно, отвечает она.
Сидим в молчании. Кажется, будто мир треснул, осыпаясь вокруг меня, и только потом я понимаю, что запись кончилась, а игла скребет пластинку вхолостую.
Ну же, улыбаюсь я. Идем в церковь.
Выключаю проигрыватель и увеличиваю громкость телевизора.
Мы смотрим Soul Train.
Бобби Уомак поет фанк-версию «Fly me to the Moon».
Все это время мы держимся за руки.
Даже не знаю, кто из нас больше боится разжать пальцы.
Тем же вечером лежу в постели. Не спится. Полная луна рябит сквозь крону тополя за окном, отбрасывая зайчики на стены комнаты, как маленький диско-шар.
Будильник на тумбочке показывает 03:13.
Тело дрожит. Словно погружается в ванну, наполненную льдом, но все нервы в огне. Радиоактивном. Снова этот сон. Доктор Эвелин насвистывает «Life on Mars?» Боуи. Улыбается. Накрашенная точь-в-точь как он, с аквамариновыми тенями и толстыми розовыми пластами грима на щеках. Я сижу, прижатый к спинке деревянного стула. Она пристегивает меня ремнями. Оплетает запястья кожаными наручниками. Затягивает. Туго. Потом бедра. Электрические провода, подключенные к машинке на столе передо мной, извиваясь, тянутся от каждого браслета.
Она улыбается, продолжая насвистывать.
Уши накрывают мягкие наушники, заглушая мир. Я вижу, как движутся ее губы, но ничего не слышу. Она уходит, забирая с собой свет. Я плыву в пространстве. Один. В ожидании. Наконец, жужжа, включается диапроектор. Ослепляет. Мелькают картинки, до тех пор, пока
Электрический заряд плывет по проводам, опаляя бедра, запястья, сердце. Проектор все гонит и гонит картинки по кругу, запекая мои мысли до полного забвения
И тогда я просыпаюсь.
Вот только не до конца.
Доктор Эвелин говорит: «Любая болезнь питается секретами» и я больше не должен их хранить, чтобы помочь себе справиться со своей, так что ДОН-ДОН-ДОННН Секрет первый: я болен, это мои процедуры, и так меня лечат.
Мне кажется, все это помогает. Правда так думаю. Лучше бы помогало. Иначе я стану таким, как мой дядя, и буду жить в одной из этих клетушек с мягкими стенами, в дурдоме, забытый навсегда
Я хватаю со стола «Aladdin Sane», новый альбом Зигги, тот белый, с огненно-красной молнией, горящей на его лице. «Мону Лизу» рока. Культовый.
Ты здесь? спрашиваю шепотом.
Он закатывает глаза, улыбается. «Привет, мой маленький Звездный человечек. Посмотри на себя, мой красавчик-мальчик, мой суперрок-н-ролл-аллигатор».
Мне страшно, говорю я. Я не справлюсь, Зиг, я не смогу сделать это в одиночку
«Ну-ну, перестань Все у тебя будет в порядке. Просто ты должен верить в того себя, кто ты есть на самом делездесь, среди звезд. Я же верю, малыш».
Киваю, смахивая слезы, текущие из глаз.
«Ну же, говорит он. Давай потанцуем»
И впервые за долгое время я молюсь.
2
21 мая 1973 года, понедельник
Утро понедельника, я жду Старлу возле ее дома. Странно Обычно она меня ждет. Занавески задернуты, на подъездной нет их «Линкольна». Ого. Мы же всегда ездим в школу вместе, на велосипедах. Я что-то пропустил? Стоп неужели она имела в виду, что уезжает на следующий день?
Нет. Старла позвонила бы и попрощалась, и нет, говорю! Соберись, Коллинз, ты просто устал. Слишком мало спал ночью. Слишком мало спал уже бог знает сколько ночей. Дыши.
Вдох.
Выдох.
Ахххх.
Ладно. Обожаю, как пахнет в Крев-Кёр после утреннего дождя: ржавая земля, которую обмахнули свежевыстиранным бельем, развешанным на веревке. Закатать бы этот запах в банку да открывать липким летним днем, когда становится тошно от запаха пота. (А такое адское пекло в этой части Сент-Луиса далеко не редкость.) Некоторые считают, что мы живем в сельской местности. Полагаю, так и есть. Сюда потихоньку просачиваются бытовые удобства, а с ними и цивилизация, но Крев-Кёр на самом-то деле располагается точно посередине лоскутного одеяла фермерских земель, да еще и с озером под боком. Это означает, что мы все лето живем под пуховой периной духоты. Судя по нынешним ощущениям, ждет нас жестокий зной. Бабушка называла такие ночи и дни паточными
Да где же Старла, в конце концов? Это уже не просто странно.
Подожду еще немножко.
На часах 07:43. Так что не знаю. Жду столько, сколько могу, затем закидываю рюкзак на плечо, запрыгиваю на Стингреймобиль и кручу педали. Это, между прочим, не просто какой-то там велик, а мой бархатно-черный, с леденцово-красной отделкой фантастический шедевр. И я настолько глубоко ухожу в перекрестные мысли о таинственном исчезновении Старлы, о снах с Боуи и кошмарах с участием доктора Эвелин, о ежевечерних отцовских эскападах (потом расскажу подробнее), что на углу поворачиваю влево, а не вправо, и БУМ:
Скотти Дэнфорт и отряд Говнюков-Обезьян.
Нет!
«Управляй негативом». Так говорит доктор Эвелин. Я воспринял это буквально. Спланировал собственный маршрут в школу, по школе и из школы домой так, чтобы подобных столкновений никогда больше не было. Знаете, раньше получалось, иначе они происходили бы каждый день. Позвольте представиться, яГейлилей, очень приятно. Вся эта байда со Скотти и его полудурками началась пару лет назад, прямо после того, как случилось ЭТО. (О, мы когда-то были друзьями, но в тот день все изменилось.) И одно я знаю наверняка: станешь мишенью разостанешься ею навсегда.