Элизабет уехала в Париж! Так что мы с Жилем на бал-маскарад не попали.
Элизабет больше не живет в замке? удивился Жюстен. А мне так хотелось с ней повидаться! Если бы я знал, то вообще бы не приехал.
Что ж, теперь знаешь, вздохнул старик, провожая взглядом мальчишек.
Один понес на улицу тарелки, другойбулку хлеба и столовые приборы.
Наверное, вышла замуж и поэтому уехала?
Нет, Жюстен. Моей крошке Элизабет пришлось сбежать из замка. Это было еще в апреле, и с ней уехали Бонни, мой сын Жан и, конечно, жених, Ричард Джонсон. Свадьбу планировали в июле, но Элизабет больше не могла находиться в одном доме с Ларошем.
Почему? Он как-то ее притеснял? Никогда не забуду то утро, когда он отстегал ее кнутом!
Погоди, дети возвращаются!
Жиль и Лоран, смеясь, скакали на одной ножке. Жюстен наблюдал за ними с тяжелым сердцем. Братья были коротко острижены, лицабеззаботные, и оба в серых рубашках, на ногахсабо. Сам он всех простых радостей детства был лишен.
А ну, проказники, достаньте-ка воды из колодца! прикрикнул на внуков Антуан. Одного ведра хватит, оставите на приступке. И бегом за родителями! Скажете, что письмо принесли и что у нас гость.
Не хотите говорить при мальчиках, догадался Жюстен. Все так плохо?
Элизабет узнала, что дед, Гуго Ларош, в свое время придумал целый план, как помешать Катрин и Гийому сесть на пароход в Гавре. Бедная моя девочка! На чердаке в замке нашлись и родительские чемоданы, и даже тряпочная кукламой подарок. Еще Элизабет нашла кожаный бумажник Лароша с сохранившимися с тех пор документамиони доказывают его вину. Ларош заплатил уличным бандитам, чтобы они раз и навсегда избавили его от зятя, моего сына.
Такая низость Немыслимо! Но вам, мсье Дюкен, я верю на слово. И этот человек, вполне вероятно, мой отец? Два года назад, когда я уезжал отсюда, я был в этом уверен. Теперь предпочел бы, чтобы это была неправда. Мадлен постоянно врала, может, и на этот счет тоже?
Идем, Жюстен. Посидим под липой, выпьем по маленькой. Летом в домечто твой лéдник Мы с тобой мало знакомы. Так, здоровались на ярмарке в Монтиньяке. Но это ничего, это поправимо.
Антуан ободряюще потрепал парня по плечу. Вместе они подошли к столу из сбитых широких досок, на ножках в виде крестовины.
Забудь, что этот поганец мог быть твоим отцом, посоветовал старый мельник. Хорошие отцы растят своих детей, любят, заботятся, научают, что хорошо и что плохо.
А я запомнил только тычки и обиды: та, что называла себя моей тетей, на них не скупилась, вздохнул молодой солдат, усаживаясь за стол. Мне строго-настрого приказывали никому не показываться на глаза, и жил я на чердаке, как звереныш в клетке.
Тяжко тебе приходилось, Элизабет рассказывала. И я, мой мальчик, искренне тебе сочувствую. Но тем больше твоя заслуга, раз ты сумел остаться таким, как есть, порядочным, любящим, щедрым душой. Моя внучка тебя очень любит.
Спасибо вам, мсье Дюкен.
Зови меня просто дедушка Туан! Мне это будет приятно. И, когда закончится служба, смело приезжай, в моем доме тебе всегда найдется место.
Лицо Жюстена осветилось широкой улыбкойтак его растрогала доброта старика с голубыми глазами, такими же прекрасными, светлыми и ясными, как у Элизабет.
Подошли Ивонн с Пьером и детьми. Муж с женой были в рабочих халатах и фартуках, белых от муки. И только кисти рук у них были безукоризненно чистые и еще блестели от воды.
Здравствуйте, Жюстен! воскликнула Ивонн. Жиль рассказал, что у нас гости. Простите, что мы в таком виде: после обеда нам еще работать, так что не до переодеваний.
Пьер Дюкен, которому было уже сорок девять, задержал взгляд на лице гостя. И был так поражен, что сказал все, что было у него в тот момент на уме:
Простите, но вы так похожи на Катрин, мою невестку! Выходит, это правда, ну, что высын Лароша?
Дорого бы я дал, мсье, чтобы им не быть! ответил сконфуженный Жюстен. Но беда в том, что доказательств я уже никогда не получуни за, ни против.
Когда вы уехали из Гервиля, Элизабет часто об этом упоминала. Что вы очень похожи с ее покойной матушкой и что у вас такие же белокурые волосы, подхватила Ивонн. У меня есть фото Катрин и Гийома, сделанное по случаю крещения их малышки. Я вам покажу!
Старый мельник помрачнел. Он до сих пор не мог смириться с потерей среднего сына.
Поговорим о другом, предложил он. Сегодня пришло письмо из Парижа! Я не открывал, ждал вас. Прочтем, а потом сразу будем обедать. Иначе мальчики в школу опоздают.
Несмотря на радушие Дюкенов, Жюстен чувствовал себя в их семейном кругу лишним. Да еще в обеденное время. Он было встал, но Пьер подал ему стакан вина.
Письмо из Парижа могла прислать только Элизабет! Наверняка вам будет интересно узнать новости, сказал он. Останьтесь!
Ну-ка, что она тут пишет пробормотал Антуан, вынимая из кармана очки.
В конверте также обнаружилось две коричневые картонки с золотым тиснением, в которые обычно для сохранности вкладывались фотокарточки. Все дружно умолкли, и старик стал читать:
Милый дедушка Туан, милая Ивонн, милый Пьер, милые мои кузены!
К сожалению, я не прислала вам приглашения насвадьбужизнь в Париже настолько стремительная, беспокойная, что я пренебрегла этой традицией. Объявления о нашем предстоящем бракосочетании вывешивались в мэрии VI округа в течение положенных трех недель, и в субботу, 17 июня, мы наконец поженились. Свидетелями взяли Бонни и дядю Жана, которые в тотже день официально обручились. Оба этих события мы отпраздновали в ресторане на бульваре Сен-Жермен.
Как я уже писала, я довольно долго болелас самого приезда в столицу. Но теперь поправилась и вышла замуж за того, кого люблю.
Ричард окружает меня заботой и нежностью, такчто обо мне можете не волноваться. Во вторник,27 июня, мы уплываем в Нью-Йорк на пароходе «Гасконь».
Я очень часто думаю о вас, честное слово! Но судьба увлекает меня далеко-далеко от родины, на землю которой мне, возможно, больше никогда не ступить. А может, я все-таки приеду, но только когда человек, разбивший жизнь моих родителей, упокоится навеки.
Я буду очень рада, если Ивонн и впредь будет заботиться об их доме в Монтиньяке. И, конечно же, берите постояльцев, если это будут хорошие, порядочные люди. Это пусть маленький, но доход.
А еще я часто вспоминаю Жюстена. Если он все-таки вернется в Гервиль или если вы его увидите, передайте, чтобы не показывался в замке. Хотя, если хватит смелости, он может потребовать у Гуго Лароша, чтобы тот признал его законным сыном. В будущем это даст Жюстену права на наследство. Свою долю я ему уступаю с дорогой душой.
Еще передайте ему, что оловянный солдатик скоро совершит свое третье трансатлантическое плаванье. Он поймет.
Я вас всех люблю и крепко-прекрепко обнимаю. И отправляю две фотокарточки, которые, надеюсь, вас порадуют.
Что ж, мой мальчик, даже если б захотел, ты не смог бы выбрать день лучше, чтобы зайти в гости! Внучка тебя не забывает, воскликнул Антуан, обращаясь к гостю, и только потом положил письмо на стол.
Жюстен был потрясен. Он все еще нежно любил Элизабет, и сколько бы ни напоминал себе, что оникровные родственники, все без толку.
Мне очень приятно, пробормотал он. Слава Богу, она счастлива, и в Нью-Йорке ее ждут те, кто ее вырастил и любит.
Ричард Джонсон ее обожает, это ясно как день! мечтательно протянула Ивонн. Теперь они поженились и можно не волноватьсяуж он ее в обиду не даст.
Время покажет, буркнул Пьер и досадливо поморщился. Ему американец никогда не нравился.
Деда, а можно нам фотографии? спросил Жиль, трепеща от любопытства.
Имейте уважение к матери, пострелята! Онапервая! распорядился старый мельник.
Ивонн, с разрумянившимися от удовольствия щеками, взяла одну из фотографий и осторожно приподняла защитный слой папиросной бумаги.
Элизабет с супругом! объявила она серьезным тоном. И оба так хорошо улыбаются!
И наряжены по последней парижской моде, спорим? насмешливо отозвался Пьер. Ну-ка, покажи!