Я подождала еще.
Когда я только сюда поступила, у меня были наручные часы, но даже тогда я без конца у всех спрашивала, сколько времени, а потом переспрашивалане верила ответам. Я вроде бы два месяца уже провела в Мэй-уорд, а выяснялось, что всего-то пару недель.
Но с тех пор прошли годы.
А с того утра прошло семь недель, однако Новенькая Медсестра с новостями насчет студии так и не вернулась. Я испытала тревогу, разочарование, отчаяние, а потом примирилась с ее отсутствием. Именно в таком порядке. Дважды. На пятой неделе ожидания я воссоздала студию мысленнопо описаниям Временной Сотрудницы. Окна все время держала в голове. Временная Сотрудница сказала, что там два больших окнасправа и слева. Пока я ждаланеделю, другую, окна становились больше и больше, и вот наконец вся дальняя стена студии превратилась в одно огромное открытое окно. А противоположная стена стала целиком состоять из кистейсотни и сотни торчали из неевыбирай любую.
На шестой неделе я опять воодушевилась. Придумала, что скажу Новенькой Медсестре, когда она придет, чтобы отвести меня в студию, и повторяла про себя. Раздумывала, какие надену тапочки (Обычные Повседневные или Лучшие Воскресные?). К седьмой неделе я успокоилась и приготовилась. С каждым днем моя уверенность росла. Не нужно больше строить планы и воображать. Она придет. Новенькая Медсестра придет за мной.
Прости, что так долго, сказала, возвратившись, Новенькая Медсестра. Надеюсь, ты не ждала меня все это время?
Ждала. Но ничего, ты ведь пришла.
Новенькая Медсестра посмотрела на часы.
Боже мой Два с половиной часа. Прости, Ленни.
Улыбнувшись, я покачала головой. Больницагоспожа суровая. Так уж пролегает линия перемены дат, что Мэй-уорд с одной стороны, а сестринский постс другой. Единственный способ поспорить с Больничным Временемне спорить с ним. Если Новенькой Медсестре хочется утверждать, что ее не было всего два с половиной часа, я не возражаю. Когда споришь с Больничным Временем, все начинают волноваться. Спрашивать тебя, какой, по-твоему, теперь год и помнишь ли ты имя премьер-министра.
Прости, что заставила ждать, но я с хорошими новостями, сказала Новенькая Медсестра. Мы можем пойти туда прямо сегодня.
Не глядя, я сунула ноги в тапочки и только потом обнаружила, что Лучшим Воскресным мои ноги предпочли Обычные Повседневные. Что ж, в сущности, это их дело.
Идем? спросила она, протягивая руку.
Я запахнула халат, взяла ее за руку и ответила:
Идем.
Инстинкт самосохраненияпоразительная штука. Куда бы я ни шла из Мэй-уордпо привычке запоминаю дорогу. Наверное, подсознание обеспокоено: не в плену ли меня держат? Так что могу рассказать вам, как попасть из Мэй-уорд в студию: у сестринского поста поворачиваешь налево и идешь по длинному коридору, сквозь блок двойных дверей попадаешь в другой коридор, идешь прямо, поворачиваешь направо, опять идешь по длинному коридору. Затем, на перекрестке коридоров, поворачиваешь налево и поднимаешься по проходу с едва заметным уклоном. Студия находится справа. Дверь у нее неприметная, но по мне так это только хорошо. Все лучшее скрывается за скромными дверьми.
Новенькая Медсестра постучала, толкнула дверь, и вот она передо мнойхудожественная студия для пациентовприготовилась. Белые столы приготовилисьскоро на них появятся потеки, пятна и царапины. Их, может, как татуировки, больно будет наносить, зато они сделают каждый стол неповторимым и станут для умирающих художников горьким напоминанием о руках, которые держали, рисовали, резались и пачкались. Стулья приготовились поддерживать увечныхподпирать какую-нибудь ногу в гипсе. И обещанные окна тут былиоба. В больнице окна в основном матовыепленникам нечего смотреть наружу, а посторонним лучше не заглядывать внутрь. Но в окна студии, широкие и прозрачные, лилось солнце, будто тоже, как и я, радуясь, что оказалось в новом пространстве, куда прежде не попадало.
За учительским столом на фоне белой доски сидела женщина и тоже готовилась. В руке у нее была кисть, перед нейчерная грифельная табличка. На которую она пристально глядела. Почувствовав, что больше не одна, женщина вздрогнула и тут же засмеялась.
Простите ради бога! Давно вы здесь?
Мы не хотели вам мешать, просто пришли на занятия, объяснила Новенькая Медсестра.
Я Ленни, сказала я.
Привет! Я Пиппа.
Женщина пожала мне руку.
Дальше сама, шепнула я Новенькой Медсестре, она кивнула и ушла.
Э-э-э м-м-м Пиппа уставилась на дверь. Она вернется?
Не-а. Нам сказали, занятие идет целый час.
Так и есть. Она придвинула еще один стул к своему столу, чтобы я села рядом. Но занятия начнутся только на следующей неделе.
Повисла пауза.
Не страшно, весело добавила Пиппа. Зато ты можешь помочь мне вот с этим.
Как описать Пиппу? Она из тех, кто даст незнакомцу на вокзале 30 пенсов, чтобы тот мог сходить в туалет. Из тех, кто не боится дождя и обожает воскресное жаркое. Она похожа на человека, который мог бы держать, хоть на самом деле и не держит, собаку. Рыжую. Пиппа из тех, кто к торжеству мастерит самодельные серьги и, нарисовав уже сотни фантастических картин, не может их ни показать, ни продать, потому что никак не разберется с собственным сайтом.
Я села рядом с ней. В отверстие лежавшей на столе таблички была продета толстая веревкатолько повесить осталось.
Что это будет?
Табличка на двери студии.
Чего вы ждете?
Вдохновения.
И долго его обычно ждут?
Ну она глянула на часы, я пришла, только чтобы кисти заказать, и вот уже полтора часа здесь сижу
Можно я?
Она поглядела на меня внимательно. Что высматривала, не знаю, но высмотрела, наверное, поскольку пододвинула табличку к моему краю стола и вручила мне кисть.
Как называется это место?
В том-то все и дело. Формально это кабинет B1.11.
Поэтично.
Вот именно, поэтому я и придумывала название.
Какие-нибудь правила есть? уточнила я.
Да нет, наверное, ответила она, и тогда я поднесла кисть к табличке и взялась за дело. А когда закончила, Пиппа нарисовала вокруг названия белые цветочки. Я наблюдала, как она рисует, и, заметив на рукаве ее кофты рыжую шерстинку, подумала, не от той ли это собаки, которой у нее нет.
Неплохо, сказала она, когда мы обе закончили. Совсем неплохо.
К возвращению Новенькой Медсестры мы уже повесили табличку на дверь и поаплодировали только что обретшему имя кабинету арт-терапии больницы Принсесс-ройал города Глазго.
Даже если Временная Сотрудница никогда не вернется, даже если много лет будет искать работу, даже если диплом ее окажется бесполезным и она никогда не будет заниматься искусством, пусть знает, что у нее здесь есть друг и она оставила в больнице свой след. Она создала Розовую комнату и тем заслужила признание.
Побег
Больничный деньи таков его нормальный режимдеформирован, искривлен, как соломинка под увеличительным стеклом. В одной части он больше, в другой меньше, разрознен и в то же время цел. Во внешнем мире день начинается с восходом солнца. А в больнице среди ночи может кипеть жизнь. Люди спят при свете дня, просыпаются в темноте, идут прогуляться, выпить кофе, тайком выкурить сигарету, и ради того лишь, чтобы обнаружить: они неправильно помнят, какой сегодня день, этот день давно прошел, а вообще сейчас полдесятого утра.
Сама же больница не спит вовсе. Свет в коридорах никогда не выключаетсяя это поняла, пробыв здесь несколько недель. Свет у главного входатоже, да и вообще везде. Время от времени, видимо, приходит уборщик и меняет лампочки, но свет горит неумолимо.
С двух часов я лежала без сна, а чувствовала себя так, будто день в самом разгаре. И никак не могла отделаться от одного воспоминания. Мне вспоминался рекламный роликя видела его по телевизору в гостинице, где-то в другой стране, языка которой не знала. Рекламировали каких-то организаторов приключений, и в этом ролике компания детей сплавлялась по порожистой реке. На головах у них были оранжевые светоотражающие шлемы, они гребли по течению и визжали от восторга. Я пообещала себе, что однажды отправлюсь туда и тоже это проделаю.