Мне очень нужно.
А как откажешь безнадежно больному ребенку?
Джеки вызвала медсестру, чтобы меня сопроводить, и опять пришла та, новенькая. Ее вишневые волосы конфликтовали с голубой униформой не на жизнь, а на смерть. В Майском отделенииМэй-уордона работала всего несколько дней, поэтому нервничала, особенно в обществе детей из аэропорта, и отчаянно ждала от кого-нибудь подтверждения, что хорошо справляется. В коридоре по пути к часовне я отметила, какой она превосходный провожатый. Кажется, новенькая была довольна.
Часовня опять пустовала, если не считать отца Артураон сидел на скамье в длинном белом одеянии поверх черного костюма и читал. Не Библию, а какую-то книгу формата А4 в дешевом переплете с глянцевой ламинированной обложкой. Новенькая Медсестра открыла дверь, и я, поблагодарив ее, проследовала внутрь, но отец Артур не пошевелился. Сестра отпустила дверь, та затворилась за нами с глухим тяжелым стуком, и только тогда он обернулся, надел очки, заулыбался.
Пастор м-м-м преподобный? проговорила, запинаясь, Новенькая Медсестра. Она м-м Ленни хочет побыть здесь часок. Можно?
Отец Артур захлопнул книгу, лежавшую у него на коленях.
Ну конечно.
Благодарю вас м-м-м викарий?
Святой отец, шепнула я.
Она скривилась, залилась краскойтоже вступившей в конфликт с цветом ее волоси ушла, не сказав больше ни слова.
Мы с отцом Артуром уселись на ту же скамью. Оттенки витража были восхитительны, как и вчера.
Опять здесь пусто.
Мои слова отозвались эхом.
Отец Артур промолчал.
А раньше часовня не пустовала? Ну прежде, когда люди были набожней?
Она и сейчас не пустует.
Я повернулась к нему.
Кроме нас тут никого.
Он явно был в стадии отрицания.
Вам, видно, не хочется об этом говорить, что вполне понятно. Досадно, наверное. Как будто вы закатили вечеринку, а никто не пришел.
В самом деле?
Ну да. Вот вы сидите тут в лучшем своем вечернем платье, белом, с красивой вышивкойвиноградные гроздья и все такое
Это облачение. А не платье.
Ну облачение. Вот сидите вы в своем вечернем облачении, накрыли стол к обеду
Это алтарь, Ленни. И не обед, а Святые Дары. Хлеб Христов.
И что, он не поделится?
Отец Артур посмотрел на меня укоризненно.
Это для воскресной службы. Я не ем священный хлеб на обед и не обедаю у алтаря.
Да-да, вы едите яйцо с кресс-салатом у себя в кабинете.
Точно. Он даже просиял, ведь я что-то о нем помнила.
Ну вот, вы все подготовили для вечеринки. Есть музыка, я указала на унылый проигрыватель для CD и кассет в углу, рядом с которым лежали аккуратной стопочкой диски, и есть где рассесться, я указала на ряды пустых скамей. А никто не идет.
На мою вечеринку?
Именно. Целый день, каждый день вы закатываете вечеринку в честь Христа, а никто не приходит. Ужас как неприятно, наверное.
Ну м-м-м Ну можно, пожалуй, и так сказать.
Простите, если делаю только хуже.
Ничего ты не делаешь хуже, но, честное слово, Ленни, здесь не вечеринка. А место богослужения.
Ну да. Нет, это мне ясно. Я просто хотела сказать, что понимаю вас. У меня тоже была однажды вечеринкамне исполнилось восемь, мы только переехали в Глазго из Швеции. Мама пригласила всех моих одноклассников, но почти никто не пришел. Хотя по-английски мама в то время говорила так себе, поэтому очень даже может быть, что все пришли, просто не тудастояли с воздушными шарами и подарками и ждали, когда же начнется вечеринка. Так мне, по крайней мере, хотелось думать.
Я помолчала.
Продолжай, предложил отец Артур.
Ну вот, я сидела в гостиной, на одном из стульев, которые мама расставила кружком, ждала, когда кто-нибудь явится, и чувствовала себя отвратительно.
Печальная история.
Вот я и говорю. Обидно, когда никто не приходит на твою вечеринку, знаю. И мне очень жаль. Просто вам, по-моему, лучше этого не отрицать. Проблему можно решить, только посмотрев ей в лицо.
Но часовня не пустует, Ленни. Не пустует, потому что ты здесь. Не пустует, потому что наполнена Духом Божьим.
Теперь я посмотрела на него укоризненно.
Он поерзал на скамье.
Да и что смешного в уединении? Здесь ведь не только место богослужения, но и место покоя. Он поднял глаза к витражу. Я очень рад, что с каждым пациентом могу побеседовать наедине, а значит, уделить ему все свое внимание, и, не пойми превратно, Ленни, но, мне кажется, Богу угодно, чтобы именно тебе я уделил все свое внимание.
Эти слова меня насмешили.
Я думала о вас в обед. Вы и сегодня ели яйцо с салатом?
Ел.
И как?
Как всегда, чудесно.
А миссис?..
Хилл. Миссис Хилл.
Вы рассказали миссис Хилл о нашем разговоре?
Нет. Сказанное здесьтайна. Поэтому люди сюда и приходят. Можно говорить начистоту и не бояться, что кто-нибудь узнает потом.
Так это исповедь?
Нет, но если хочешь исповедаться, с радостью помогу тебе это устроить.
Если не исповедь, что тогда?
А что тебе угодно. И часовня эта станет для тебя чем угодно, затем и существует.
Я оглядела пустые скамьи, электронное пианино под пыльным бежевым чехлом, доску объявлений с приколотым к ней изображением Иисуса. Если эта часовня может стать чем угодно, то что мне угодно?
Хочу, чтобы она была местом ответов.
Она может им стать.
Может ли? Разве может вера вообще дать ответ на вопрос?
Ленни, Библия учит, что Христос помогает найти ответ на любой вопрос.
Но можно ли получить ответ на конкретный вопрос? Если честно? Можете вы мне ответить на вопрос, не говоря, что жизнь есть тайна, или все есть замысел Божий, или ответы, которых я ищу, придут со временем?
А ты сначала задай вопрос, и будем вместе разбираться, как Бог поможет нам найти ответ.
Я откинулась на спинку скамьи, и та скрипнула. Эхо раскатилось по часовне.
Почему я умираю?
Ленни и вопрос
Яне смотрела на отца Артура, задавая вопрос, на крест смотрела. Отец Артур медленно выдохнул. Я все ждала, когда он ответит, но он просто дышал дальше. Он, может, и не знал, что я умираю? Да нет, резонно возразила я сама себе, сестра ведь сказала ему она из Майского отделения, а никто из Майского отделения не собирается жить долго и счастливо.
Ленни, ласково проговорил отец Артур немного погодя, этот вопрос серьезней всех остальных. Потом откинулся назад, и скамья снова скрипнула. Забавно, знаешь ли, но чаще всего меня спрашивают именно почему. А с почему всегда сложно. С как, что или кто я разберусь, но даже не буду делать вид, что знаю почему. Я пытался отвечать на этот вопрос, когда только начинал служить.
Но больше не пытаетесь?
Думаю, этот вопрос вне моей компетенции. Только Он может ответить. Отец Артур указал на алтарь, будто Бог прятался за нимсидел на корточках и слушал.
Я махнула рукой: ну вот, мол, говорила же.
Однако это не значит, что ответа нет, поспешил добавить отец Артур, он есть, но только у Бога.
Отец Артур
Да, Ленни?
Столько лапши мне еще на уши не вешали. Я тут умираю! И пришла к уполномоченному представителю Бога с важнейшим вопросом, а вы меня к нему же и отсылаете? У него я уже допытывалась, но ответа не получила.
Ответ не всегда дается словами, Ленни. Есть много других способов.
Зачем тогда говорить, что здесь место ответов? Почему не сказать честно: Ну да, библейские идеи нельзя истолковать однозначно, и ответов на твои вопросы у нас нет, зато есть красивый витраж?
А если бы ты получила ответ, то какой, по-твоему?
Может, Бог сказал бы, что я беспокойная и надоедливая и поэтому он убивает меня. А может, настоящий богВишну, и его просто бесит, что я и не думала никогда ему молиться, а зачем-то тратила время на вашего христианского Бога. А может, никакого Бога нет, да и не было, и миром управляет черепаха, которая ничегошеньки в этом не смыслит.
И тогда тебе стало бы легче?
Вряд ли.
А случалось такое, что тебе задавали вопрос и ты не знала ответа?
Его спокойствие, надо признать, впечатляло. Отец Артур прекрасно знал, как повернуть твой вопрос против тебя же. Он явно не со мной первой тут разглагольствовал на тему Почему я умираю. И это еще больше расстраивало.