Заезжай в любой день, когда будет возможность, сказала Сьюзан. Мы тебе здесь всегда будем рады. И пришли нам свой адрес. Будем тебе писать.
Да разве на корабли почта приходит, пожал плечами Стивен.
Приходит-приходит, заверила Сьюзан. Мы тебе напишем. Боже, Стивен, мне так жаль.
Стивен поднялся. Дойдя до двери, обернулся.
Хорошо, что операция твоя удачно прошла, Ада, сказал он. Я рад. Ты классно ходишь.
Наша мама тоже умерла, сообщила я.
По его лицу пробежала тень.
Не знал, проговорил он. Жаль, наверное. Да, наверное, жаль.
Я кивнула.
Пожалуй, мне и самой жаль.
Ладно. Бывайте.
Он вышел, и дверь захлопнулась.
Глава 8
Напротив конюшен возвышался особняк Тортонов, массивный и роскошный, как настоящий дворец. Внутри я никогда не бывала. Даже с фасада никогда не заходила. В тот день я шаталась по конному двору, с нетерпением посматривая то и дело на пустые высокие окна.
Почему Мэгги до сих пор не приехала? спросила я у Фреда.
Ещё пару дней подожди, ответил тот. Приедет, под Рождество приедет.
Можно было бы подумать, что больница научит меня терпению, но не тут-то было. Мне ведь хотелось, чтобы Мэгги, чтобы солнце и лето, чтобы галопом по полям, а тут промозглый дождина, да будь добра тащись как улитка, пока ноги слабые. На утренние работы я надевала старые Мэггины боты, но к тому времени, как пора было возвращаться домой, ноги успевали промокнуть до нитки. Сьюзан постоянно суетилась вокруг меняхотя суетилась она вообще без перерыва. В доме, конечно, была кой-какая мебель, но из вещей далеко не всё, и нам вечно чего-нибудь не хватало, а о том, чтобы это купить, можно было и не думать. Из-за войны магазины почти совсем опустели.
В какой-то момент Сьюзан посетовала:
Даже не знаю, что мы будем есть на Рождество. Мясник ведь на нас не рассчитывал. Чтобы купить еду, которую продавали по карточкам, надо было вначале отметиться в соответствующем магазине и внести там свою карточку в реестр, чтобы на тебя получили норму. Конечно, сделать это нужно было заранее. Мясо продавали по карточкам. Как и бекон, как и сливочное масло, и маргарин, и чай. А ещё мармелад, конфеты, и вообще всё, что хоть сколько-то приятно есть. К счастью, детство у нас с Джейми было достаточно голодным, чтобы отбить манеру привередничать.
Это как же, Рождество БЕЗ ГУСЯ?! вскинулся Джейми.
Ну, видимо, у Джейми не отбило. А может, житьё у Сьюзан его так избаловало. Но не меня. На прошлое Рождество у нас был жареный гусьмой первый в жизни жареный гусь, на моё первое в жизни настоящее Рождество. На обед мы тогда ещё пригласили трёх лётчиков с соседнего к нам аэродрома. Теперь уже никого из них не осталось в живых.
Лётчики умерли. Мама умерла. Полковник умер. Вся семья Стивена умерла.
Я попробовала посчитать, загибая пальцы. Пришлось загнуть все, сколько было. Десять человек.
У меня перехватило дыхание.
Пора готовить обед, выдавила я. Джейми, пошли. Там ещё посуда с завтрака осталась, иди помой. Джейми катался по ковру в обнимку с Боврилом. Давай, берись за дело.
Да оставь ты его в покое, бросила со своего места Сьюзан. Посуда подождёт.
Я ткнула Джейми в бок.
А ну шевелись! Прикрикнула я и сама двинулась на кухню. Может, надо что-нибудь купить? Я схожу в город.
Сьюзан подняла голову.
В такой-то дождь? Да ну, не стоит. Потом. Обойдёмся тем, что есть.
Я хочу быть полезной!
Сядь и порешай-ка мне лучше примеры с дробями. Куда полезней.
В школу я никогда не ходила. Надеялась пойти после операции, но к тому времени школу в нашем посёлке закрыли, потому что во время Битвы за Англию большинство местных ребят эвакуировали подальше на север. Так что Сьюзан просто продолжила со мной заниматься сама, дома, как раньше.
С этими дробями вечно было как-то тупо. Чем больше число внизу, тем меньше в итоге значениеа кажется-то, что должно быть наоборот. Пять, к примеру, больше, чем три; но одна третья почему-то больше, чем одна пятая. А Сьюзан ещё хочет от меня, чтобы я их каким-то образом сложила, 1/3 + 1/5, хотя там три, а там пять.
Я уставилась в окно на дождь.
Сьюзан поставила передо мной кружку водянистого чаю. На чай тоже стояла норма, и на такую заварку, как я люблю, покрепче, его никогда не хватало.
Ты не торопись, посоветовала Сьюзан. Давай нарисуем.
Для дробей она тоже приучила меня рисовать карту: полторта, треть, пятая доля. Примерно как для окрестностей, только немного по-другому.
Сплошные драконы, буркнула я и воткнула карандаш в бумагу. Кончик хрустнул.
Это да, согласилась Сьюзан и вручила мне перочинный ножик, заточить карандаш. Причём математические, они хуже всего.
А я думала, ты любишь математику, удивилась я. Сьюзан рассказывала, что учила её в университете, где-то в Оксфорде, или как-то так.
Люблю. Но её драконы самые суровые.
Внезапно дверь распахнулась. В комнату влетела Мэгги.
Ада! воскликнула она. С Рождеством! Я приехала!
Мэгги! Я вскочила и обвила её руками. Наконец-то!
Наконец-то! рассмеялась она. Ничего себе! Ну ты даёшь! Без всяких костылей!
И в обувке! воскликнула я.
И не больно?
Почти совсем не больно! Хочешь посмотреть?
Ещё бы!
Я сняла всё с ноги и поставила ступню на пол. В лодыжке она гнулась уже на добрый сантиметрраньше о таком и думать было нечего. Мэгги пробежалась пальцами по шраму.
Потрясно, заключила она. Расскажи, как всё прошло.
Ой, там много всего, гоготнула я.
Сьюзан внесла в комнату три новые чашки жиденького чаю.
Мэгги, ты же с нами пообедаешь? спросила она.
Но Мэгги скуксила личико.
Не могу, протянула она. Обещала маме в магазин сходить. Экономка простудилась, мама сказала, сходим сами. Но зато у меня новости. Мы приглашаем вас всех к нам на Рождество. Папа приедет почти на целую неделю, Джонатана отпустят на четыре дня, начиная с завтрашнего, и
И у вас получится отличный праздник в тесном семейном кругу, в который нам не следует влезать, закончила за неё Сьюзан.
Нет, нет, уж пожалуйста, влезьте! замахала руками Мэгги. Вот именно что семейного круга нам не надо. Нам надо, чтобы было весело! Ой, Ада, угадай что? На день подарков мы устроим бумажную погоню! Джонатан обещал в письме.
День подарков был следующий после самого Рождества. А вот что такое бумажная погоня, я понятия не имела.
Ну, «собаки и зайцы»! попыталась объяснить Мэгги. Вроде как лисья охота, только без лис, и не охота. Ой, будет потрясно. Вот увидишь
Неожиданно её глаза расширились, и лицо приобрело напуганный вид.
Что? спросила я.
Она дотронулась до моей чёрной ленты на плече.
У тебя повязка пробормотала она.
А, ага. Я тоже машинально потянулась к ней и случайно коснулась пальцев Мэгги. Это мне Сьюзан сшила. Сьюзан нам всем сшила, чтобы как у Стивена. Чёрное сукно нашлось в каморке за кухней, видимо, на светомаскировку. Это её Джейми попросил, а потом и я тоже. Она траурная. Такие носят в знак скорби, пояснила я. Скорбьэто не то же самое, что скарб, это очень большое горе по кому-то. Обычно когда кто-то умирает.
Знаю, кинула Мэгги. Мне очень жаль насчёт твоей мамы. Чёрт, надо было сразу сказать, а я тут
Да не, это не по маме, встрял Джейми. Это по Билли Уайту.
И по маме тоже, быстро добавила я. Вообще-то по ней не планировалосья ведь про траурные повязки и знать не знала, когда она умерла; но мне не хотелось, чтобы Мэгги считала меня бессердечной. Потому что кто ж не будет по собственной матери траура носить?
По какому ещё Билли Уайту? спросила Мэгги. Я знаю только Стивена Уайта.
Мы пояснили.
Какой кошмар, ужаснулась Мэгги. Самое плохое, что может случиться.
И полковник тоже, добавила я. Ну и лётчики, хотя как их звали, я уже не помнила.
Да, насчёт полковника мне мама писала, ответила Мэгги. А насчёт семьи Стивена нет. Она покачала головой. По-моему, она думает, что если не сообщать мне про плохое, то я ничего не узнаю и не буду расстраиваться. Она вздохнула и добавила: Это в разгар-то войны.
Звучало не очень логично. Скорей всего, про Стивена леди Тортон просто забыла. Про самое важное она вполне могла и забыть.