За такую ногу мама бы, наверно, на меня не орала.
Так значит, сработало. Операция удалась.
Больше я не косолапая.
Пока я стояла и пялилась на свои ноги, картинка на глазах расплылась в размытое пятно, потом прояснилась, потом опять расплылась. Вниз капнули крупные бусины слёз. Плечи у меня задрожали, и я бы, наверно, осела на пол, если бы Сьюзан не обхватила меня руками. Она буквально укутала меня в свои объятиятак же, как в то утро в Лондоне, после бомбёжки, когда она нашла меня живой.
Не знаю, как ты, а я как-то начинаю привыкать к этим телячьим нежностям, прошептала она мне на ухо. Меня это до того рассмешило, что я расхохоталась прямо сквозь слёзы.
Так я и стояла, рыдала и стояла, рыдалаи всё стояла, стояла.
После обеда ко мне в палату влетел Джейми с картонной коробкой в руках.
Покажь ногу! потребовал он.
Я лежала поверх одеял, вытянув перед собой обе голые ноги.
Ну смотри, говорю.
Сама я весь день только и делала, что любовалась своей ногой.
Джейми забрался ко мне на кровать. Нащупал пальцами толстый рубец на лодыжке и говорит:
Улёт! Прям как настоящая.
Сама я и не думала, что нога может так измениться. Доктор говорил, что сгибаться до конца лодыжка всё равно не будет, и внутри там не совсем как положено, но ходить, ступая на землю подошвой, я смогу, и носить на обеих ногах нормальную обувь тоже. А мне больше ничего и не надо было.
Сьюзан протянула мне коробку, которую принёс Джейми.
Бери. В честь успешного завершения.
Я сняла крышку. Туфельки. Кожаные, с ремешком на лодыжке, совсем как у Мэгги. Отличные новенькие туфли, каких в продаже уже почти не найти.
Это мы их давно купили, пояснил Джейми. За день до операции.
Сначала я надела левую туфлю. Потом взяла свою новую правую ногу. Сунула пальцами во вторую туфлю. Вставила пятку. Застегнула ремешок. Туфля сидела чуть-чуть свободно, но в принципе место перед пальцами оставалось в обеих. На вырост. Можно будет долго носить.
Обутыми обе ноги смотрелись совершенно одинаково. Даже шрама не видно.
«Калека ты убогая, и больше ничего, с таким-то уродством!» Вот что говорила мне мама. Постоянно повторяла, пока мне не пришлось приложить все силы, чтобы перестать в это верить.
Больше никогда не придётся это слушать.
Внезапно меня охватила удушливая досада.
И что, всего-то и надо было? подняла я глаза на Сьюзан. Поваляться пару месяцев в больничке и всё?
Я целую жизнь страдала из-за этой ноги.
На глаза Сьюзан навернулись слёзы.
Твоя мама просто не знала, проговорила она.
Знала, возразила я. Ей просто нужен был повод меня ненавидеть.
Джейми в непонимании переводил глаза с меня на Сьюзан и обратно.
Я думал, ты будешь рада, пролепетал он.
О, Джейми. Я вдохнула воздух всей грудью. Ещё как рада! Скинула ноги и потребовала: Помоги мне встать.
Осторожней, вырвалось у Сьюзан. Они же ещё не окрепли
Ничего, Джейми поможет.
Я раскинула руки в стороны, чтобы Джейми помогал мне удерживать равновесие, и мы двинулись вперёд по палате. Шаг, другой. Левой. Правой.
Раньше, когда я наступала на больную ногу, сустав в ней хрустел, а кожа рвалась и кровоточила. С каждым шагом болело всё больше. Теперь же с каждым шагом болело всё меньше. Ноги и правда ослабли и дрожали, но зато я ходила.
Получается! воскликнул Джейми.
Мне едва верилось.
А скоро бегать начну, заявила я тем не менее. Быстрей тебя.
Джейми растянулся в улыбке.
Нет, я буду быстрей! Я всегда буду быстрей.
Нет, не будешь.
Нет, буду!
Я хотела лечь спать в туфлях, но медсестры заставили меня их снять, а вместо них надеть специальную скобу. Сказали, это ненадолго. В больнице я пролежала ещё пару-тройку недель, делала упражнения для ног и наконец, во второй половине декабря, мы распрощались и с медсёстрами, и с докторами, и со скобами-костылями-всем-прочим. Я надела свои новые туфли на толстые зимние колготы, и мы отправились домой.
Глава 5
Нарисуй мне карту, попросила я Сьюзан, как только мы забрались в поезд. До станции я дошла, как самая обычная нормальная девочка. Правой-левой. Никаких костылей. Даже почти не хромала. Не то что в день эвакуациитогда в конечном счёте пришлось Стивену Уайту нести меня на спине.
А мы через Лондон будем проезжать? спросила я. Нарисуй карту, где мы и как поедем. Сьюзан иногда рисовала мне картупланы нашего городка, например, чтобы я не потерялась во время своих прогулок верхом на Коржике.
Нет, через Лондон не будем, ответила Сьюзан.
Солдаты на скамье подвинулись, чтобы мы втроём сели рядом. Сьюзан убрала наши баулы на багажную полку и задвинула корзину с Боврилом под сиденье. Потом отыскала в сумочке карандашик и клочок бумаги и стала рисовать.
Это Англия. Мы вот здесь. Лондон примерно тут. А вот здесь наш дом. И она провела волнистую линию, изображая железную дорогу в Кент.
А тут что? ткнул Джейми в пустое место на краю бумажки.
А тут драконы, ответила Сьюзан.
Я так на неё и уставилась. А она рассмеялась и говорит:
Шутка! В старину на краях карты драконов рисовали. Мир ведь ещё был до конца не изведан, и считалось, что на дальних краях земли обитают драконы.
Мы по-прежнему сидели, уставившись на неё.
Драконыэто кто? выпалил Джейми. Как и он, я тоже не имела ни малейшего понятия.
Огромные мифические создания наподобие гигантских ящериц, которые дышат огнём, пояснила Сьюзан. Иногда ещё летают.
У Джейми расширились глаза, я насупилась. Серьёзно она это? Не поймёшь.
Не хочу драконов, заявил Джейми.
Ладно-ладно, сказала Сьюзан. На нашей карте их не будет.
И тогда она нарисовала вместо драконов Английский канал: с этой стороныюжный край Британии, а на дальнейволнистая линия, вроде как берег Франции. Поперек неё Сьюзан написала: «Оккупировано немцами».
Лучше бы уж драконы, проговорила она.
Ну не знаю. Гигантские ящерицы, которые летают и дышат огнёмлучше? Так, может, послать их на Гитлера?
Когда мы вышли на городской станции, была уже ночь. До нашего нового дома мы взяли такси. В автомобиле Джейми прижался лбом к стеклу и проговорил:
Раньше мы жили в доме на дереве. А теперь переселяемся в пещеру. Это, естественно, было почерпнуто из «Швейцарского Робинзона».
Именно так, согласилась Сьюзан. Условия поначалу будут спартанскими, но мы наведём уют. Будет куда теплее и суше, чем на дереве.
Я закатила глаза.
Зачем ты с ним соглашаешься, он же выдумывает!
Можешь придумать получше? ухмыльнулась Сьюзан.
Но я не могла. Тут не поспоришь.
Домик обступали мрачные деревья подлеска, голые и серые зимой и оттого сообщавшие унылый вид. Бледные каменные стены поблескивали в лунном свете.
Ты вроде говорила, маленький, проговорила я. Дом был вдвое больше, чем тот, что разбомбило.
Сьюзан стояла и моргала глазами.
Я и сама думала, что он будет маленький. Так мне его леди Тортон описывала.
Если и маленький, то только по сравнению с особняком Тортонов, который сам был размером с вокзал.
Сьюзан расплатилась с таксистом, из-под цветочного горшка у подножия крыльца достала огромный железный ключ и повернула его в замке. Внутри царила кромешная тьма. Светомаскировка стояла на всех окнах. Сьюзан нащупала выключатель, вспыхнула электрическая лампочка, одиноко свисавшая в центре потолка, и тусклый свет озарил большую полупустую комнату. В углу что-то зашебуршало и юркнуло с глаз долой. Только бы мышь, подумала я, только бы не таракан и не крыса. Джейми стянул крышку с корзины с Боврилом. Тот зарычал и бросился в сторону шороха.
В первый раз в своей жизни я возблагодарила небеса за этого кота.
Никакой сыростью в воздухе не пахло, но от заштукатуренных стен разило холодом. Следуя за Сьюзан, я пошла осматривать нижний этаж. Следующая лампочка осветила прилегавшую к комнате кухню с шатким столом и набором стульев. За ней, в задней части дома, оказались небольшая пустая каморка и нечто вроде судомойни с кипятильным баком и полной кадкой угля.
Святые небеса, пробормотала Сьюзан, увидев уголь.
Когда мы подошли к лестнице наверх, к нам по ступеням скатился Джейми и прокричал:
Пять спален!