Зажигалка есть? спрашивает мужской голос.
Стараясь отвечать безразлично, говорю:
Не курю.
Я спрашиваю зажигалку, а не куришь ты или нет.
По-твоему, если я не курю, то должен носить зажигалку? Спрашивается: зачем? Поджечь ваш чертов университет к дьяволу? Отвечу за тебя. Я с радостью сделаю это перед отлетом, так что спроси зажигалку через пару месяцев.
А ты языкастый.
А ты отчаянный, раз просишь зажигалку у боксера. Или ты не заметил на мне толстовку с логотипом спонсора клуба? грубо говорю я, надеясь, что он отвалит.
Рядом раздаётся смешок.
Я не осматриваю тебя. Ты не привлекательная киска, чтобы я делал это. А во-вторых, совпадениея тоже боксёр и мне было бы только на руку, если ты решишь сжечь университет. Но мой тебе совет, начни пожар с ректора. Его задница довольно легко поджигается, так что просто подлей масла.
Боксёр. Я знаю дохрена боксеров, но с самого начала голос парня показался смутно знакомым. Я где-то уже слышал его, только не мог вспомнить где, а сейчас, когда он заявил, что тоже занимается боксом, круг подозреваемых сузился. Гадать кто этонеинтересно, тем более с минуты на минуту должен подойти ректор. Я не вижу смысла дальше вести игру и просто открываю глаза, фокусируя взгляд на оппоненте.
Твою мать. Да какого хрена вообще?
Мэйсон Картер собственной персоной развалился рядом, закинув руки за голову и блаженно закрыв глаза. После последней нашей встречи три года назад, он заметно поднабрал мышечной массы и прибавил в сантиметрах, а самодовольная неизменная улыбка на лице стала наглой. Я могу ошибаться, но, основываясь на том, каким видел его раньше, сейчас он абсолютно изменился. Атмосфера рядом с ним заставляет даже мои нервные клетки встать в боевую готовность, чтобы при любой атаке уничтожить вредителя.
Дыхание перехватывает и жесткий кулак безжалостно, практически извращённо, сковывает мою шею в свои тиски. Я закусываю губу и тихо матерюсь, умоляя, чтобы Мэйсон был здесь один.
К счастью, он здесь один.
Я даже не удивлен, что Картер хочет превратить это место в преисподнюю.
Улыбочка на его лице замирает, когда он открывает глаза и впивается взглядом в меня. Пару секунд парень в шоке смотрит на меня, словно я чертово приведение, а затем начинает смеяться.
Твою ж мать, а я делал ставки на то, что ты отошел в мир иной.
Только следом за тобой. Я тоже удивлен, что ты все еще такой же любезнейший, Мэйс принимает сарказм новым приступом смеха.
По-другому никак. Ты же должен быть в Италии, нет?
В Испании, исправляю его и нетерпеливо смотрю на дверь. Ну где этот хренов ректор? Я сожру его, как только он появится на горизонте. Мне не хочется встречаться с его плюс один.
Точно, Испания.
Так вышло, в общем-то
Ты давно прилетел? продолжает интересоваться Мэйсон.
Какой-то мужик спешит в нашу сторону. Судя по виду, он редко ускоряется, темп его привычной ходьбы равен скорости улитки. Если он в туалет, а если судить по бумажке, то так и есть, я вовсе не буду удивлён. Но краем глаза замечаю весёлую вспышку в глазах Мэйса, который, смотря на мужчину, говорит мне:
Сейчас будет весело.
Он поднимается на ноги и скрещивает руки под грудью. И когда мужчина ровняется с ним, не иначе, как тарахтит:
Мистер Картер, нужна ваша подпись, она решит все проблемы.
Можно почитать? сладколюбезно спрашивает Мэйс.
Мужчина протягивает ему какую-то бумажку, и следом от неё остаются обрывки. Вероятно, будь у меня зажигалка, сейчас мог остаться пепел.
Пока ректор офигевает от происходящего, я смеюсь в кулак с выходки этого придурка.
Вы видели это? Вы видели, что сделал этот наглец? верещит ректор, обращаясь ко мне.
Строю совершенно серьезную мину.
Видел, что?
Как он Картер порвал докладную профессора с пожеланиями о его отчислении.
Он говорит с трудом, заикаясь то ли от злости, то ли просто нервничая. И мне слегка даже становится его жаль, но лишь слегка.
К сожалению, я видел только то, что Мэйс помог вам утилизировать бесполезную бумажку, ни о какой докладной не шло и речи, смотрю по углам стен: И ведь даже камер нет. Получается, я единственный свидетель.
Мэйсон ржет, уперевшись ладонью на стену, а другой закрыв лицо.
Поганцы. Пошел вон, Картер. Видеть и слышать тебя больше не намерен. Сегодня только первый день, ты портишь репутацию заведения.
Взаимностьэто прелестно.
Мэйс проходит мимо ректора, хлопнув того по плечу, но сразу же отряхнув руку. И тут же оборачивается:
Я твой должник.
И от его слов становится ещё противнее. Если бы он знал, что я когда-то сделал, то ни разу в жизни не произнёс бы их.
Смотрю вслед парню, который весело отбивает барабанный ритм ладонями по бокам и тихо поёт очень знакомую всем песню Bon Jovi. Кошусь в сторону ректора и стараюсь не смеяться из-за того, как сильно краснеет его лицо. Картер поворачивается, и довольно громко завершает своё фееричное выступление:
Это моя жизнь.
После этого, он скрывается за углом.
Проходите, Фуэнтес, цедит ректор, продолжая смотреть в сторону угла, за которым недавно скрылся Мэйс.
Выгибаю бровь.
Вы были по планам после изгнания Сатаны.
Глава 2
Мэди
Горячая водалучшее изобретение человечества. Я почти в этом уверена и готова заявить об этом на весь белый свет. Конечно, я могу ошибаться, но сейчас придерживаюсь именно такого мнения. Именно тогда, когда проживаешь без неё сутки, а после, прочувствовала всю свежеть, хочешь выть и говорить, как прекрасен мир. Этот день только начинается, а я уже ощущаю всю тяжесть нового года. Наверно, просто предчувствую будущие передряги, в которые уже готов втянуть нас Мэйс. Я вовсе не против, хотя иногда от их количества кружится голова. Не знаю, как могла жить без него, но явно скучно и серо.
Натягиваю излюбленные белые джинсы, туфли и топ, который чудом откапала в шкафу, планируя осесть на головы родителей ровно столько, сколько времени планируют из моего жилого комплекса делать каменный век, а лучше сказать, что не планирую уезжать. Сейчас я готова наслаждаться теми приятными бонусами, что дарит это место: готовый завтрак, когда спускаешься вниз; возможно, даже обед, который мама вручит с собой, хотя, это уже слишком много; болтовня с утра, как это было раньше, меня подвозят и ни за что не нужно платить. Рай. Я вовсе не жалуюсь на самостоятельную жизнь, но скучаю по тем временам, когда спокойно передвигалась в этом доме. Теперь это удел Эйдена на несколько лет, если быть точнойна пять лет до выпуска.
Закрываю дверь своей комнаты и как раз ловлю младшего брата, который что-то отпинывает ногой в сторону комнаты и тоже закрывает дверь, повесив рюкзак на плечо. Ему только будет пятнадцать, а он уже выше меня почти на голову. Чувствую себя карликом этой семьи. Хотелось бы ноги подлинней и грудь побольше, чтобы идти в модели, но увы и ах. Я хотя бы могу похвастаться голубыми глазами, которые достались от бабушки, и цветом волос, который унаследовала от мамы. Отличительный признак был получен именно мною.
По пути пихаю Эйдена бедром, на что получаю улыбку.
Почему бы тебе не прибраться в своей комнате? спрашиваю я.
Там и так чисто.
Ты только что-то запнул туда какую-то вещь.
Это был мяч.
Ладно, первый раз принимается.
Загляни в комнату Мэйсона.
Боюсь, туда нельзя заходить без специальной экипировки.
Эйден издаёт смешок и проскакивает по лестнице. Он бросает рюкзак на пол у входной двери и скрывается за углом, в то время как я ещё ковыляю на каблуках по последним ступенькам. Я должна быть грациозной леди, но что-то мешает позвоночнику выпрямиться и позволить эту роскошь быть царицей.
В этом кто-то ходит? вскидывает бровь папа, как только я появляюсь в пороге.
О чём ты? хмурюсь, оглядывая себя, тем же занимается Эйден и мама, завернув головы в мою сторону.
Что за выбор?
Что ты имеешь в виду?
Хотя бы кофту сверху накинь.
Боже, ты серьёзно? вздохнув, занимаю место за столом и беру вилку, наслаждаясь ароматом и видом приготовленного завтрака. Я же говорила: это рай.
Вполне.
Я не надену паранджу, пап.
Что-то буркнув себе под нос, он переводит взгляд с меня на экран телефона и начинает перебирать по нему пальцами. Смотрю на маму, которая тихо смеётся и, закатив глаза, снова стучит ручкой по ежедневнику, делая записи. Но папа вновь поднимает голову, когда я с аппетитом приступаю к завтраку, там же занимается Эйден.